Запрыгнув в собственную «Ауди», комбат понесся по заснеженным улицам. Когда он входил гостиную Шпындрюка, тот встречал его уже вместе с супругой, одетый, бритый и готовый к существованию в сегодняшнем дне. Выхватив из рук комбата находку, Шпындрюк первым делом подошел к окошку. Жена крутилась тут же и протягивала время от времени свои пухлые ручонки, чтобы супруг дал ей возможность полюбоваться на драгоценность.
- Ну дай мне посмотреть, ну дай! - крутилась жена. И наконец он отдал ей монету.
- Смотри не потеряй!
- Да что ты, что ты!
Шпындрюк только после этого поздоровался со Стойлохряковым и предложил ему кофе. Военный не отказался. Прихлебывая из чашечки, на третий «ш-ш-ш-п», Протопоп Архипович, поглядев на подполковника, недоверчиво спросил у него:
- А где остальное?
Кофе едва не пролился на полевую форму.
- У меня только одна монета. Да и вы мне сами, Протопоп Архипович, сказали, что она одна-единственная.
- Не может быть такого, - обиженно возразил Шпындрюк. - Что же ты меня за дурака держишь? Ты знаешь, что в этих самых местах когда-то стоял дом графа Пустецкого, а вот в каком месте, до сих пор не знали. Богатый, сволочь, был! Жуть. Так вот этой монетке больше неоткуда тут взяться, кроме как из его дома. Ты хоть знаешь, где они копали?
- А то как же. Это мы все установим с точностью до миллиметра.
- До миллиметра не надо, - возразил Шпындрюк. - Давай лучше подумаем, как нам поиски продолжить. Ты уверен, что солдаты не нашли больше, чем одну монету?
Здесь комбат задумался:
- А что, это больших денег стоит?
Шпындрюк встал, отобрал у жены находку и положил ее перед комбатом на стол.
- Вот это голландский гульден. Их было выпущено всего по тем документам, которые есть, ты погоди… - Шпындрюк ушел и вернулся обратно с толстым справочником, - выпущено их всего три тысячи штук одним крупным феодалом. Это его собственные деньги. Стоимость этой монеты по каталогу… - Шпындрюк молчал так долго, что жена не выдержала и промычала, подгибая колени:
- Ну-у-у!.
Он поглядел на нее поверх очков, затем на комбата и тихо прошептал:
- Двенадцать тысяч.
- Рублей! - воскликнул комбат, хватая со стола монетку.
- Да нет, - улыбался Шпындрюк. - Не рублей, а у.е. Хочешь по нынешним временам в еврах, хочешь в долларах, но у.е.
- Ни фига! - жена кинулась к Стойлохрякову, и тот быстренько отдал ей монету от греха подальше. Не хватало, чтобы она начала его еще избивать - женщина в возрасте и достаточно нервная. Как с ней Шпындрюк уживается, - непонятно.
Заполучив обратно в свои руки дорогую находку, счастливая женщина подлетела к мужу и положила ее перед ним на стол, будто это она ее добыла и отняла у врага-комбата.
- Не волнуйся, дорогая, - Шпындрюк вернулся к кофе. - Надо бы плотно поговорить с солдатиками, а то, глядишь, остальное-то осядет у них в карманах. А бестолковые дети возьмут да вот таким мелким скупщикам продадут все. Если бы этот дворник не пожаловался мне, что его патруль обыграл в карты…
- В карты обыграл? - переспросил Стойлохряков. - Какой патруль? Это что же они, выходит, в патруле в карты играют и пиво пьют! Я обещаю, Протопоп Архипович, я из них душу выну, на Север сошлю!
- Не надо! А то мы никогда не узнаем, нашли они еще что-нибудь или нет. Ведь солдаты, они не дураки.
- Сомневаюсь, - тут же вставил комбат.
- Может, пошли всего-навсего с одной монеткой, а надыбали-то кучу! Этот граф, он очень богатый был, мать его, ну о-о-очень!
- Да неужели?! - снова подогнулись коленки у супруги, и она рухнула на диван. - И насколько же богатый?
- До хренища богатый, - проговорил шепотом Протопоп Архипович и посмотрел на огромную хрустальную люстру в собственной зале. - Такой богатый, что нам только снилось!
- Ой! Мне снилось намного больше, чем он богатый! - тут же подскочила жена.
Полопав за завтраком овса и прихватив с собой лейтенанта, солдаты вновь предстали перед подполковником.
- Мужики! - обратился приветливо к военнослужащим командир батальона, чего за ним не водилось в принципе. Если на лице у Стойлохрякова милая, обворожительная улыбка, значит, через пять минут ты будешь по уши в говне или над тобою будет ржать весь застроенный взвод, а то и рота, потому как последует едкая шуточка. И останется только потеть и бледнеть.
Стойлохряков не был дипломатом и, несмотря на то, что он усадил своих подчиненных за стол и напоил их чаем, долго ходить вокруг да около он не мог. Тем более люди, сидящие перед ним, не понимали, чего он от них хочет, и из-за этого напряжение в комнате лишь возрастало. Мудрецкий честно про себя думал, что все эти улыбки в конечном счете обернутся, во всяком случае для него, командировкой в какое-нибудь неприятное место, может, повоевать пошлет - какая разнарядка пришла ему, кто знает. А сейчас на прощание чаем поит.
- Вы только одну монету нашли?
- Нет, - тут же ответил Простаков за всех.
- Значит, еще были! - воскликнул Стойлохряков.
- Нет, не было. Была только наковальня. Полезная вещь, в кузнях используют.
Стойлохряков и сам знал, где используют наковальни, но сейчас информация об этой находке его никак не устраивала.
- А монеты, монеты вы еще находили?
- Золото понравилось? - заулыбался Валетов.
- Ты говори-говори, да не заговаривайся! - воскликнул Стойлохряков. - Сейчас, лейтенант Мудрецкий, берите вот этих вот мудрецов и идем на то самое место, где они нашли монету.
- Какую монету? - не понимал лейтенант.
- Золотую, - улыбался Валетов.
- А двадцать пять процентов мне принадлежит, - напомнил Резинкин, - по закону.
- По закону все принадлежит мне, - поправил его комбат, - даже твоя жопа! Так что ты не выступай. Берите инструмент - и вперед, туда, где по моему великому умыслу будет у нас с вами еще один машинный парк, а сейчас ямы под столбы.
Место раскопок припорошило снегом.
- А что, электриков еще не было? - Комбат смотрел на поврежденный кабель. - Когда эти появятся… гражданские специалисты? А что, нормально яму расчистили, - похвалил он. - Ну что, где нашли?
Резинкин спрыгнул в яму и показал лопатой на то самое место, где он обнаружил монету.
- Кстати, называется монета гульден.
Простакову сразу понравилось название:
- Хульден?! Это че же за государство, которое хульдены выпускает?
Валетов расцвел:
- Хульдены, Леха, выпускает Хульландия.
- Прекратить! - оборвал Стойлохряков. - В общем, так. Будете копать вот здесь. Выберите мне площадку два на два - просеивать каждый комок.
- А-а-а! - выдохнул Валетов так, будто в него воткнули нож. - Да вы что, товарищ подполковник!
- Молчать! Мудрецкий, следите за этими остолопами, чтобы они у меня здесь все перерыли! Все! Все! - третий раз повторил Стойлохряков и удалился.
Когда он укатил на «Ауди», солдаты остались посреди поля, и ни у кого на лице не было не то что смиренного спокойствия, даже тихое недовольство отсутствовало. Рожи всех троих были злые. Но если Резинкин воспринимал все как данность свыше, то Простаков с Валетовым с этим были не согласны.
- Ты, придурок глазастый! - Валетов отбросил в сторону лопату, которую держал для виду, пока комбат не скроется с глаз. - Ты не мог просто ком земли в сторону отбросить, монетку разглядел, да? Урод!
Простаков был более лаконичен.
- Предлагаю землю выкопать, но ничего здесь больше не находить.
Мудрецкий, слушая этот диалог, наконец вклинился:
- Послушайте, может быть, мне кто-нибудь объяснит, что здесь творится?
Лейтенанту вкратце пересказали всю историю. И Мудрецкий поделился с солдатами собственными мыслями.
- Комбат прав, что заставил вас копать дальше. Он остальное хочет найти.
- Да, нашими руками! - воскликнул Фрол и носком сапога снес верхушку наваленного за вчерашний день земляного холмика. - Вот какие сволочи эти командиры долбаные - только о себе думают! Козлы! Падлы! Уроды! Шакалы!
Леха поймал крутящегося на месте Валетова и придавил его своими огромными лапами к земле, после чего «юла» перестала вращаться.
- Товарищ рядовой, - сообщил ему грозно Простаков, - начинайте трудиться!
- Ах ты, здоровая сволочь! - выкрикнул Валетов в тот самый момент, когда Леха за шкирку опускал его в яму. - Ты - рабовладелец!
- Я помогу потом, - сообщил младший сержант и весело перемигнулся с Мудрецким, а последнему было наплевать, кто копать будет, - лишь бы работа была выполнена.
- Монета, значит, золотая. - Юра уселся на специально с собой прихваченную фуфаечку и стал молча наблюдать за тем, как начали в яме возиться Резинкин и Валетов.
- Ищите, ищите хульдены, - ходил вокруг ведущих работы Простаков. - Тот, кто найдет, счастье обретет.
Лейтенант поглядел на часы:
- Мужики, мне надо в Самару съездить. Я постараюсь к обеду вернуться. Вы меня прикроете в случае чего?
- А зачем это вам в Самару? - Валетов остановился.
- Приеду - узнаете. С меня пиво.
Это уже походило на серьезный разговор. Троица согласилась и с миром отпустила Мудрецкого. После его ухода темпы работ медленно-медленно скатились к нулю, и через полтора часа копания уже никто не хотел лезть в яму, даже несмотря на договоренность о том, что в случае нахождения чего-либо никаким полковникам ничего не показывать и никому ничего не рассказывать.
Не успел Мудрецкий убраться с точки, как опять приехал Стойлохряков. Этого никто не ожидал.
- А где лейтенант? - подполковник был удивлен.
- Он это, - Валетов развел руки в стороны, - ну че-то у него это… - Фрол судорожно соображал, что бы ему такое ляпнуть. - Да с животом у него че-то.
- И он в степи обосраться не может, да? - съехидничал комбат. - Ладно, с его жопой я еще разберусь. А вы давайте не останавливайтесь, ройте здесь.
- А вы че же, никуда не уедете? - забеспокоился Валетов за собственное здоровье, так как работать в больших количествах ему противопоказано.