- Что? - не поверил своим ушам начальник штаба.
И тут Резинкин последовал за своими друзьями в те же кусты.
Простаков первым вышел и, не докладывая Мудрецкому, вместе с защитой ухнул в пруд.
- Что происходит? - не понимал Холодец.
Вынырнув обратно, Леха с красной от стыда пачкой сообщил, что он не успел расстегнуть плащ и чулки, для того чтобы наконец освободиться от штанов и сделать дело.
- Желудок, товарищ майор. Не знаю, скушал что-то.
С грехом пополам развертывание завершилось. Холодец, плотно сжав губы, прохаживался между аккуратно скрученных шлангов.
- Так, - шептал он, - так. Ну если вычесть время на сортир, то неплохо. - Он поглядел на секундомер в руке Мудрецкого. - Так, - снова повторил он, - только мне показалось, что дольше, чем восемь минут. Ну ладно. Сейчас весь химвзвод надевает на себя химзащиту, а Простаков с Валетовым моют личный состав из шлангов, чтобы почувствовать, так сказать, реальность обстановки.
Сказано - сделано, приказано - выполнено.
Включили насос и начали полоскать своих товарищей
- Люк! - выкрикнул неожиданно Мудрецкий. - Люк! - снова кричал он.
Но Резинкин лупал глазами и смотрел на лейтенанта, не понимая, чего он орет. Тем временем Юра бежал к бочке, которая начала издавать тихое поскрипывание, а вскоре, когда он уже залезал на нее, начали проступать вмятины, и сама железная емкость стала менять свою геометрическую форму.
- Насос выруби! - снова выкрикнул лейтенант.
Пока Резинкин метался, бочку сжало еще на несколько сантиметров и вмятин стало больше. Забравшись на самый верх, лейтенант хотел оторвать крышку люка, да не тут-то было. Из-за того, что во время выкачивания воды забыли открыть люк, в пустотах образовалось разряжение воздуха, которое и втянуло внутрь бочку.
Холодец, глядя на то, как на его глазах было испорчено военное имущество, орал недуром.
- Кто, кто в этом виноват?!!
Фрол глядел на бочку, на сидящего на ней верхом лейтенанта, пытавшегося открыть люк, и, сорвав с себя противогаз, от досады пнул Простакова в плечо.
- А я-то здесь при чем? - не понял здоровый.
- Там рыба моя! - гневно вскричал Валетов, но тут же успокоился, так как подлетел Холодец, а поиски виновных у него много времени не заняли.
- Вот ты и ты, - тыкнул он пальцем в большого и маленького, - будете отвечать за то, что здесь произошло. И Мудрецкий. Лейтенант, ко мне!
Юра оставил бесплодные попытки побороть давление и спустился вниз с обескураженным видом.
- Почему людям не сказали, что перед выкачиванием воды надо открывать люк?! - Я сказал, - оправдывался лейтенант.
- Ниче не знаю! - кричал начальник штаба. - Вы будете отвечать за это!
Фрол прищурился и посмотрел на Холодца снизу вверх.
- Товарищ майор.
- Ну что?
- А рыбу можно вытащить?!
- Какую, на хрен, рыбу?!
- Ну-у, там в бочке рыба.
- Вы что тут, блядь, аквариум завели, что ли, на хрен?!
- Да нет, блядь… ой, извините, товарищ майор, я хотел сказать, что там рыба внутри.
- Лейтенант!!! - обрушился Холодец на командира взвода. - Понабрали себе каких-то шизанутых солдат! Я вас всех, вашу мать, под трибунал!
- Да рыба там! - умолял Валетов, вставая на колени.
- Слушайте! - отскочил от него Холодец. - Или это у меня что-то с башкой не в порядке, или вы тут все законченные, на хрен. - Он не договорил, кто они законченные. - Люк открыть! Бочку молотками выправить! Нет, башками своими выправляйте! - раскраснелся начальник штаба и вошел в раж. - Все будете у меня по степи в противогазах бегать до тех пор, пока у вас моча из башки вся не выйдет! Какая, на хрен, рыба?!
Валетов поднялся с колен:
- Ну вы сами можете посмотреть, товарищ майор. Рыба там.
- Да пошел ты на хрен, рядовой! - воскликнул Холодец, сам забрался на бочку, приложил кучу дури, оторвал люк. Воздух с шипением ворвался внутрь. После чего разозленный Холодец крикнул Валетову: - Иди сюда! - Пришлось Фролу забираться на бочку. - Ну-ка, ныряй! Лови мне там, если хоть одну поймаешь, я тебе ефрейтора дам!!!
Глаза Валетова сверкнули:
- А если две, тогда уже младший сержант?
- Сколько наловишь, столько и дам, - улыбался Холодец. - Давай ныряй!
- Так, может, легче воду-то спустить? Че я там плавать-то буду.
- Ничего. Говно не тонет. Давай залазь!
Фролу деваться было некуда - в бочке в этой утонуть он не мог, но там еще достаточно воды. Как он будет, голыми руками, что ли, эту рыбу вылавливать? А там ведь засосало и тину, и дрянь всякую - фиг там кого поймаешь. Но он точно знал, что три рыбки затянул в самом начале. Неизвестно, сколько Простаков насосал, но точно там что-то есть.
- Разрешите начинать? - стоя в бочке и глядя в отверстие, спросил начальника штаба Валетов.
- Валяй!
Мудрецкий присоединился к Холодцу, и два офицера стали наблюдать за тем, как мелкий ныряет в воду в противогазе и пытается что-то найти.
- Резину-то с головы сними, - советовал сочувственно лейтенант. - Все равно ж там не видно ничего.
- Зато голове теплее, - оправдывался Валетов. - Сейчас я вот, товарищ майор, вам одну поймаю - и сразу ефрейтор, да?!
- Давай-давай, лови.
Минут пять безуспешно пытался Фрол ухватить хоть одну рыбешку. Да если б ухватить, нащупать ничего не мог.
- Ладно, вылазь! - удовлетворенный пыткой, начальник штаба слез с бочки. - Давайте выкачивайте всю воду.
Вскоре воды осталось совсем чуть-чуть, и Валетов, уже без приглашения, снова залез внутрь покореженной емкости, и, на удивление майора Холодца, начал вытаскивать из бочки рыбу:
- Вот смотрите, товарищ начальник штаба. Я же вам говорил, что там рыба, а вы мне не верили!
Холодец снова покраснел и начал орать на Мудрецкого:
- Да у вас тут что за херня такая творится?!! Вы в армии или где, а? Лейтенант, вы кто? Офицер или просто так, ботаник!
- Биолог, - поправил Мудрецкий. - Я биолог по гражданской специальности.
- Ты химик, мать твою, химик! - тыкал пальцем в грудь Мудрецкому начальник штаба.
Тем временем довольный Валетов нес в снятом противогазе, как в мешке, всю выловленную рыбу:
- Вот посчитайте, товарищ начальник штаба. Мне тут надо уже генерала присвоить. Смотрите, сколько рыбы!
- Да, - улыбался Холодец, - генерала, конечно. Направим представление в Москву, сразу внеочередное звание - с рядового на генерала прыгнешь, будешь мной командовать, - улыбался Холодец.
И тут у Фрола случился очередной позыв.
- Извините… а впрочем, че я тут перед вами извиняюсь? - Валетов ломанулся в кусты. Следом за ним побежал Простаков и Резинкин.
Засери показались из кустов. Холодец не знал, как ему это все переносить, и тут за пацанов вступился взводник.
- Товарищ майор, да они больные, видите, отравление у них. Кишечное.
- Значит, в санчасть, и нечего подпускать нездоровых людей к оборудованию!
Толстопопая Лизочка, разглядывая засранцев, установила, что только за утро все трое не менее пяти раз посещали местные кусты и у них продолжало крутить животы, и похоже, она поглядела на градусник, ну да, точно - у самого маленького поднялась температура.
- Похоже, отравление, - констатировала она, заставив выпить каждого по лошадиной дозе левомицетина. - Придется вас укладывать в лазарет.
Лежа в лазарете и глядя в чистенький белый потолок, Леха вспоминал как раз о тех самых днях, когда ему самому приходилось его белить. Не думал он тогда, что придется любоваться собственной работой, лежа на койке.
Удриставшийся и наловившийся рыбы Валетов спал мертвецким сном, а его бледная кожа усиливала впечатление от прилагательного «мертвецкий». Резинкин ворочался на койке и стонал.
Леха глядел на убитых поносом товарищей и размышлял над тем, что все-таки судьба благоволит к Валетову. Ведь могли и наказать за порчу бочки, а так, глядишь, все закончилось санчастью. И лейтенант постарался, отмазал.
А в туалет он сегодня уже много раз ходил. Леха надеялся, что прекратится расстройство желудка. И тут он почувствовал очередной позыв.
Возвращаясь с чувством великого избавления от нажитого за время службы, Простаков думал о том, как бы ему подольше задержаться в столь прелестном месте. Пока речь шла только о трех днях, а хотелось бы намного дольше. Ведь как здорово: ходишь по чистеньким коридорчикам в тапочках, спишь на чистенькой постельке, а вокруг тебя кружится отпробованная однажды толстопопая Лиза, с которой можно и продолжить общение, - одним словом, рай, а не служба!
Тащились граждане военные совсем недолго. Примерно к четырем вечера в изолятор пожаловал лично подполковник Стойлохряков. Он не возражал против того, что больные поднялись со своих коек и замерли перед ним в трусах и майках по стойке смирно.
- Ну че, засранцы, - Стойлохряков даже и намека на улыбку не состроил, - стали жертвами собственного желания нажраться раз и навсегда по-тихому, да?
Валетов не поверил:
- А откуда вы знаете, товарищ подполковник?
Комбат подошел к Фролу и по-отцовски обнял его.
- Друг мой, я в армии полтора десятка лет, и чтобы я не знал, с чего солдаты в армии дрищут, да еще весной. Мне доктор не нужен. В общем, так, молодые люди, на то, что у вас плохая бактерия в кишках завелась, мне на это наплевать, а вот то, что вы бочку испортили - это плохо. Поэтому сейчас вы все одеваетесь и идете в парк снимать емкость с машины. Потом погрузите ее в кузов грузовика и повезете в Киржи. Там ее сдадите капитану Сидорову, он ее спишет, все документы отдаст. Взамен получите новую, привезете ее обратно и поставите на машину. Что-нибудь неясно?
- А кто за старшего? - спросил Простаков.
- Всей операцией будет руководить лейтенант Мудрецкий, который не смог объяснить вам, образованным людям, что когда воду выкачивают из бочки, люк надо открывать.
Через полтора часа выяснилось, что бочка не стала очень долго мытарить душу солдатам и очень даже быстро снялась с шасси, подцепилась подогнанным краном и опустилась в кузов сто тридцать первого «ЗИЛа».