– Ну разве можно так обыгрывать учителя?
А Павел Иванович начнет играть снова, да опять с первых же ходов и обыгрывает его.
– Никогда не буду играть с вами… это ни на что не похоже… – загорячится обыкновенно при этом Пушкин.
Е.Е. Синицина. РС 1888, № 10, стр. 91–92.
Павел Иванович [Вульф] был в это время много старше его [т. е. Пушкина], но отношения их были добродушные и искренние.
– На Павла Ивановича упади стена, он не подвинется, право не подвинется», – неоднократно шутя говорил Пушкин.
Павел Иванович, действительно, был очень добрый, но флегматичный человек, и Александр Сергеевич обыкновенно старался расшевелить его и бывал в большом восторге, когда это удавалось ему.
Е.Е. Синицина. РС 1888, № 10, стр. 92,
Писавши эти строки и напевая их своим звучным голосом, он при стихах:
И месяц с левой стороны
Сопровождал меня уныло[218]…
заметил, смеясь:
– Разумеется, с левой, потому что ехал назад!
А.П. Керн. Майков, стр. 251.
Март
…При первом посещении пресненского дома [Ушаковых] он узнал плоды своего непостоянства: Екатерина Николаевна [Ушакова][219] помолвлена за князя Д-го. «С чем же я-то остался?» вскрикивает Пушкин. «С оленьими рогами», отвечает ему невеста.
Н.С. Киселев. Воспоминания. Майков, стр. 365.
14 марта
Пешком к Пушкину.
«Вы вооружили против себя ужасно. Вяземский – еще из умеренных, – дорога вам преграждена»[220].
М.П. Погодин. Дневник. ПС XIX–XX, стр. 93.
20 марта. У А.Я. Булгакова[221]
Он едет в армию Паскевича[222], узнать ужасы войны, послужить волонтером, может и воспеть все это. «Ах! не ездите, – сказала ему Катя, – там убили Грибоедова». – «Будьте покойны, сударыня: неужели в одном году убьют двух Александр[ов] Сергеевичей? Будет и одного!»
А.Я. Булгаков К.Я. Булгакову. РА 1901, III. стр. 298.
Апрель
В прошедшем году я встретился в театре с одним из первоклассных наших поэтов и узнал из его разговоров, что он намерен отправиться в Грузию.
– О боже мой, – сказал я горестно, – не говорите мне о поездке в Грузию. Этот край может назваться врагом нашей литературы. Он лишил нас Грибоедова[223].
– Так что же? – отвечал поэт. – Ведь Грибоедов сделал свое. Он уже написал «Горе от ума».
В.А. У[шаков][224]. «Московский телеграф» 1830, XII, стр. 515.
Начало мая. Новочеркасск
Однажды поэт очутился проездом в Новочеркасске[225]. Дьяки канцелярии наказного атамана Донской области, услышав о приезде знаменитого поэта, отправились к нему в гостиницу, где весьма трогательно выражали ему чувства своего уважения и свое поклонение его таланту.
– А что это значит – дьяки? – спросил Пушкин одного из них, который, будучи заикой, считался почему-то в канцелярии оратором.
– Дьяки – это секретари канцелярии, – заикаясь, ответил тот.
– Ну, хоть я и терпеть не могу приказных, но все-таки очень вам благодарен, господа.
Такой ответ сильно оскорбил почитателей поэта, а местным острякам дал повод постоянно приставать к злополучным дьякам с вопросом: «Давно ли вы были у Пушкина?»
А.А. Карасев. «Крымский вестник» 1900, № 57.
Пушкин, бродя по Новочеркасску, зашел в книжную лавочку Жиркова.
– А есть у вас сочинения Пушкина? – спросил поэт. – Сколько стоит эта книжка?
Торговец заломил неимоверно высокую цену, в 4–5 раз превышавшую номинальную.
– Почему так дорого? – улыбаясь, спросил Пушкин.
– А очень уж приятная книжка. Случалось ли вам пить чай без сахара? – вдруг спросил торговец.
– Да ведь это очень неприятно.
– Ну так вот пойдите домой, возьмите эту книжку и велите налить себе чаю без сахара. Пейте чай и читайте эту книжку – будет так же сладко, как и с сахаром.
А.А. Карасев. «Крымский вестник» 1900, № 57.
15–22 мая
На-днях посетил я калмыцкую кибитку… Молодая калмычка, собою очень недурная, шила, куря табак. Я сел подле нее.
– Как тебя зовут?
– ***.
– Сколько тебе лет?
– Десять и восемь.
– Что шьешь?
– Портка.
– Кому?
– Себя.
Она подала мне свою трубку и стала завтракать[226].
А.С. Пушкин. Путешествие в Арзрум, II.
24 мая. Село Казбек, в теснине Дарьяльской
Обходя церковь, мы увидели сидящего на камне, на самом обрыве над рекой, молодого горца… Пушкин первый подошел к нему и сделал вопрос по-русски: «Чья это деревня?» Тот ответил чистым русским языком: «Моя» – и гордо окинул всех нас своими прекрасными глазами. Разговаривая с ним, мы узнали, что этот молодой человек был владелец вышеупомянутого селения, князь Михаил Казбек. На вопрос Александра Сергеевича: почему он не едет в армию, где получил бы скоро чин, – князь Казбек ответил ему: «Знаете, господин, умрет и прапорщик и генерал одинаково, – не лучше ли сидеть дома и любоваться этою картиной?» – указывая рукой на горы. «Да, ваша правда, князь! – добавил Александр Сергеевич. – Если б эта деревня была моя, и я бы отсюда никуда не поехал».
Н.Б. Потокский. Воспоминания. РС 1880, № 7, стр. 579. Ср.: Путешествие в Арзрум, VI.
27 мая – 10 июня. Тифлис [на торжестве в честь Пушкина]
На все… приветы Пушкин молчал до времени, и одни теплые слезы высказывали то глубокое приятное чувство, которым он тогда был проникнут. Наконец, когда умолкли несколько голоса восторженных, Пушкин в своей стройной благоуханной речи излил перед нами душу свою, благодарил всех нас за то торжество, которым мы его почтили, заключивши словами: «Я не помню дня, в который бы я был веселее нынешнего, я вижу, как меня любят, понимают и ценят, и как это делает меня счастливым!»
К.И. Савостьянов[227] В.П. Горчакову. Публ. А.А. Достоевского. ПС, XXXVII, стр. 148.
28 мая. Тифлис
При входе в бани сидел содержатель, старый персиянин. Он отворил мне дверь; я вошел в обширную комнату, и что же увидел? Более пятидесяти женщин, молодых и старых, полуодетых и вовсе не одетых, сидя и стоя раздевались, одевались на лавках, расставленных около стен. Я остановился. «Пойдем, пойдем, – сказал мне хозяин, – сегодня вторник: женский день. Ничего, не беда». – «Конечно, не беда, – отвечал я ему, – напротив».
А.С. Пушкин. Путешествие в Арзрум, II.
11 июня. По пути из Тифлиса, подле крепости Гергеры
Я переехал через реку. Два вола, впряженные в арбу, подымались по крутой дороге. Несколько грузин сопровождали арбу. «Откуда вы?» – спросил я их. – «Из Тегерана». – «Что вы везете?» – «Грибоеда». – Это было тело убитого Грибоедова, которое препровождали в Тифлис.
А.С. Пушкин. Путешествие в Арзрум, II.
Переехав через гору и опустясь в долину, осененную деревьями, я увидел минеральный ключ, текущий поперек дороги. Здесь я встретил армянского попа, ехавшего в Ахалцык из Эривани. «Что нового в Эривани?» – спросил я его. «В Эривани чума, – отвечал он, – а что слыхать об Ахалцыке?» – «В Ахалцыке чума», – отвечал я ему. Обменявшись сими приятными известиями, мы расстались.
А.С. Пушкин. Путешествие в Арзрум, II.
После 11 июня. Кар-Агачи [на пирушке у драгунского офицера Панкова]
* Я уже запаздывал и спешил итти, но подгулявшие офицеры еще удерживали меня, да, спасибо, выручил Александр Сергеевич. Обращаясь к офицерам, он сказал: «Господа, пусть идет, у него есть дело». Потом ко мне: «Смотри же, Ханженков, – на обратном пути к нам поскорее, а если не заедешь, то назову тебя злодеем».
Рассказ Ккавказского ветерана о Пушкине…слов есаула П.Г. Ханженкова записал В. Пашков). «Берег» 1880, № 97, стр. 2. – Перепеч. «Саратовский дневник» 1880, № 143.
*…Караяни вызвал Панкова на дуэль… оба обратились к Пушкину с просьбой – быть у них секундантом… Видя, что убеждения не помогли, огорченный и задумавшийся Пушкин… сказал:
– Хорошо, господа, у одного из вас я буду секундантом по жребию, а другого секунданта вы позволите выбрать мне. Согласны? – Караяни и Панков согласились.
Рассказ кавказского ветерана о Пушкине…слов есаула П.Г. Ханженкова записал В. Пашков). «Берег» 1880, № 97, стр. 2.
Во время дуэли]
…Когда соперники стали на указанных местах с пистолетами, тогда Пушкин, обращаясь к ним, сказал:
– Господа, – прошу слушать команду: стрелять по третьему разу. Начинаю: раз.
Вдруг заиграл оркестр музыкантов, искусно скрытый в рощице, а мы, офицеры, каждый с двумя бутылками шампанского в руках мгновенно стали между Караяни и Панковым… Такая неожиданность сильно их озадачила, и они зароптали, особенно Караяни. Но тут уже Александр Сергеевич действовал как истинный гений-примиритель… Помню слова Пушкина:
– Господа, если совершится убийство, то оно погубит и меня с вами, и всех нас. Умоляю вас именем Бога и России – помиритесь!
Рассказ кавказского ветерана о Пушкине…слов есаула П.Г. Ханженкова записал В. Пашков). «Берег» 1880, № 97, стр. 2.
Однажды Пушкин коснулся аристократического начала, как необходимого в развитии всех народов; я же щеголял тогда демократизмом. Пушкин наконец с жаром воскликнул: «Я не понимаю, как можно не гордиться своими историческими предками! Я горжусь тем, что под выборною грамотой Михаила Федоровича есть пять подписей Пушкиных». Тут Раевский