На эти вопросы Александра Сергеевича я едва успевал отвечать. В свою очередь мне ужасно хотелось расспросить его об нем самом, но он решительно не давал мне времени и, конечно, делал это не без намерения. Я понимал, что ему не о чем было более говорить с 17-летним юношею, как об его заведении… Многие расставленные по саду часовые ему вытягивались, и если он замечал их, то кивал им головой. Когда я спросил, отчего они ему вытягиваются, он отвечал:
– Право, не знаю, разве потому, что я с палкой.
Обойдя кругом озеро, он сказал:
– Вы раскраснелись, – кажется, устали.
– Это не от усталости, а от эмоции и удовольствия идти с вами.
Он улыбнулся и протянул мне руку.
С полдороги начала меня смущать мысль, что я ему надоел и употребляю во зло его доброту. Я стал искать предлога с ним раскланяться. Дойдя до Камероновой колоннады, я остановился и на прощанье спросил у него: не желает ли он получать из Лицейской библиотеки книги, журналы, газеты и какие именно?
– Из книг – я вам напишу какие, а из журналов – нельзя ли вам присылать мне «Телеграф» и «Телескоп»? Да главного не забудьте: заходить ко мне.
Мы расстались – и я, разумеется, был в восторге.
П. Миллер[299]. Встреча и знакомство с Пушкиным в Царском Селе. Из воспоминаний лицеиста за 1831 г.). РА 1902, III, стр. 232–234.
…Александр Сергеевич схватил отца моего за руку и громко вскрикнул:
– Граф, видели вы, что девочка сделала?
– Какая девочка? Я не видал! – ответил папенька.
– Да вот эта в панталончиках и в пастушеской шляпе: это какой-то силач!
– Эта? Это моя дочь Маша! Что она сделала?
– Да вот такие два чугунных стула подхватила, как два перышка, и отнесла их на террасу.
Папенька позвал меня и представил Пушкину; я ему сделала книксен…
– Очень приятно познакомиться, барышня, – крепко пожимая мне руку, смеясь сказал Александр Сергеевич. – А который вам год?
– Тринадцать, – ответила я.
– Удивительно!
И они оба с папенькой начали взвешивать на руке тяжелые чугунные стулья, потом заставили меня еще раз поднять их.
– Удивительно! – повторил Пушкин. – Такая сила мужчине в пору. Поздравляю вас, граф, что у вас растет Илья Муромец.
М.Ф. Каменская[300]. Воспоминания. ИВ 1894, № 7, стр. 40.
Октябрь
Вскоре по выходе «Повестей Белкина»[301] я на минуту зашел к Александру Сергеевичу, они лежали у него на столе. Я и не знал, что они вышли, а еще менее подозревал, что автор их – он сам.
– Какие это повести? И кто этот Белкин? – спросил я, заглядывая в книгу.
– Кто бы он там ни был, а писать повести надо вот этак: просто, коротко и ясно.
Далее я не хотел расспрашивать.
П. Миллер. Встреча и знакомство с Пушкиным в Царском Селе. РА 1902, III, стр. 235.
Конец года
* В исходе 1831 года Пушкин, готовясь издавать журнал, посетил Николая Ивановича Греча[302], предлагая ему быть сотрудником. Греч отвечал, что принял бы предложение с величайшим удовольствием, но не знает, как освободиться от своего польского (крепкое словцо)[303]. Сознаваясь, что это невозможно, Пушкин со смехом прибавил: «Да нельзя ли как-нибудь убить его?»
П.П. Каратыгин. «Северная пчела» РА 1882, II, стр. 274.
Пушкин говаривал: «Если встречу Булгарина где-нибудь в переулке, раскланяюсь и даже иной раз поговорю с ним; на большой улице – у меня не хватает храбрости».
А.О. Россет по записи П. Б[артенева]. РА 1882, II, стр. 274.
После 1831 г.
* Он не раз… скорбел о легкомыслии, которому поддался, сочинив свою «Гавриилиаду»[304]… «Не знаю, что бы я дал, чтобы и помин об ней уничтожить!» – всегда говорил он.
А.П. Арапова[305]. «Новое время» 1908, № 11425, стр. 6.
* Пушкин, когда прочитал следующие стихи из оды Державина к Храповицкому:
За слова меня пусть гложет,
За дела сатирик чтит…
сказал так:
– Державин не совсем прав: слова поэта суть уже его дела.
Н.В. Гоголь. О том, что такое слово. – Ср.: бар. Е.Ф. Розен. Ссылка на мертвых. «Сын Отечества» 1847, июнь, отд. III, стр. 21–22.
* Как умно определял Пушкин значение полномощного монарха! И как он вообще был умен во всем, что ни говорил в последнее время своей жизни! «Зачем нужно, – говорил он, – чтобы один из нас стал выше всех и даже выше самого закона? Затем, что закон – дерево; в законе слышит человек что-то жестокое и небратское. С одним буквальным исполнением закона недалеко уйдешь; нарушить же или не исполнить его никто из нас не должен; для этого-то и нужна высшая милость, умягчающая закон, которая может явиться людям только в одной полномощной власти. Государство без полномощного монарха – автомат: много, много, если оно достигнет того, до чего достигли Соединенные Штаты. А что такое Соединенные Штаты? – Мертвечина. Человек в них выветрился до того, что и выеденного яйца не стоит. Государство без полномощного монарха то же, что оркестр без капельмейстера: как ни хороши будь все музыканты, но если нет среди них одного такого, который бы движением палочки всему подавал знак, никуда не пойдет концерт. А, кажется, он сам ничего не делает, не играет ни на каком инструменте, только слегка помахивает палочкой да поглядывает на всех, и уже один взгляд его достаточен на то, чтобы умягчить, в том и другом месте, какой-нибудь шершавый звук, который испустил бы иной дурак-барабан или неуклюжий тулумбас. При нем и мастерская скрипка не смеет слишком разгуляться на счет других: блюдет он общий строй, всего оживитель, верховодец верховного сословия»[306].
Н.В. Гоголь. О лиризме наших поэтов.
1832 г.
До приезда Пушкина в Оренбург[307] я виделся с ним всего только раза два или три; это было именно в 1832 г., когда я по окончании турецкого и польского походов, приехал в столицу и напечатал первые опыты свои. Пушкин, по обыкновению своему, засыпал меня множеством отрывочных замечаний, которые все шли к делу, показывали глубокое чувство истины и выражали то, что, казалось, у всякого из нас на уме вертится, только что с языка не срывается.
– Сказка сказкой, – говорил он, – а язык наш сам по себе, и ему-то нигде нельзя дать этого русского раздолья, как в сказке, а как это сделать… Надо бы сделать, чтоб выучиться говорить по-русски и не в сказке… Да нет, трудно, нельзя еще! А что за роскошь, что за смысл, какой толк в каждой поговорке нашей! Что за золото! А не дается в руки, нет!
В.И. Даль[308]. Воспоминания. PB 1890, № 11, стр. 6.
Помню я, как однажды Пушкин шел по Невскому проспекту с Соболевским. Я шел с ними, восхищаясь обоими. Вдруг за Полицейским мостом заколыхался над коляской высокий султан. Ехал государь… [Соболевский] тогда только что вернулся из-за границы и носил бородку и усы цветом ярко-рыжие. Заметив государя, он юркнул в какой-то магазин, точно в землю провалился… Пушкин рассмеялся своим звонким, детским смехом и покачал головою:
– Что, брат, бородка-то французская, а душонка-то все та же русская?
Гр. В.А. Соллогуб. Пережитые дни. «Русский мир» 1874, № 117.
19 февраля
Смирдинский праздник удался вполне: все были дружно-веселы. Пушкин был необыкновенно оживлен и щедро сыпал остротами, из которых одну, в особенности, я удержал в памяти. Семенов[309] за обедом сидел между Гречем и Булгариным, а Пушкин vis-à-vis с ним; к концу обеда Пушкин, обратясь к Семенову, сказал довольно громко:
– Ты, Семенов, сегодня точно Христос на Голгофе.
…Греч зааплодировал, а все мы расхохотались…
Н.Н. Терпигорев[310]. Рассказы о Пушкине. РС 1870, I (3-е изд.), стр. 581.
Начало года
И.И. Дмитриев, в одно из своих посещений Английского клуба на Тверской, заметил, что ничего не может быть страннее самого названия: Московский английский клуб. Случившийся тут Пушкин, смеясь, сказал ему на это, что у нас есть названия еще более странные.
– Какие же? – спросил Дмитриев.
– А императорское человеколюбивое общество, – отвечал поэт.
Н.М. Языков. Письмо 1832 г. ИВ 1883, № 12, стр. 536.
Первая половина года
…Греч, в своих остротах, менее всех щадил Булгарина, а раз как-то при мне у того же Семенова Пушкин сказал Гречу:
– Удивляюсь, Николай Иванович, вашей дружбе с Булгариным?..
– Тут нет ничего удивительного, – отвечал Греч, – я дружен с ним, как мачеха с пасынком.
Н.Н. Терпигорев. Рассказы о Пушкине. РС 1870, I (3-е изд.), стр. 581.
Конец августа 1832 г.
…Встречается со мною на улице Пушкин и объявляет, что вступает на поприще журналистики. Я его поздравляю и желаю терпения.
Пушкин. – Ах, если бы издавать с вами, то было бы славно.
Я. – А почему нет. Я не прочь – вы знаете.
Н.И. Греч Ф.В. Булгарину. ПС V, стр. 55.
Август – сентябрь
Опыт предшествовавших занятий Пушкина по изданию «Московского Вестника» и «Литературной Газеты» заставил друзей убедиться в несвойственности природы Пушкина к трудам постоянным и к занятиям, неизбежным при издании журнала или газеты. Пушкин искал себе товарища и обратился ко мне, по поводу чего в том же 1832 г. я имел несколько совещательных свиданий с Пушкиным. Вот, между прочим, в чем состоял наш разговор.