Нам достаточно взглянуть на нашу собственную планету, чтобы скептически относиться к потенциальному буму марсианской недвижимости. Подумайте о том, что плотность населения канадской заполярной тундры составляет около 0,02 человека на квадратный километр. Сравните это с Лондоном, где на квадратный километр приходится около 5700 человек. Почему такая разница? Что ж, можно назвать причиной, например, то, что туда сложно доехать. Может быть, канадскому правительству нужно выработать правильные меры поощрения: предоставить мигрантам гражданство и финансовые стимулы, а также оплатить их переселение. Но подозреваю, что и этого будет недостаточно. Можно создать всю логистику и удобства, и все же подавляющее большинство людей предпочтет остаться там, где они есть, или же платить непомерную арендную плату, чтобы наслаждаться преимуществами Лондона, чем страдать от сорокаградусного мороза в зимний период и бесплодных ландшафтов далекого севера Канады.
Для некоторых народов, например для инуитов[55], эти крайности – часть их родины. Но большинство людей, которые, по сути, являются субтропическим видом, ни за какие деньги не переедут в Нунавут[56], не то что на Марс, – а Нунавут куда более приятное место. В заполярной тундре есть атмосфера, которой можно дышать. Есть богатая дикая природа и животный мир, способный скрасить существование. Воду довольно просто достать, а уровень радиации такой же, как и на всей Земле. Даже холодная полярная пустыня на крайнем арктическом севере предлагает больше сенсорного разнообразия, чем Марс. И хотя условия там не очень приятные, но они хотя бы не убьют вас за считаные секунды.
Если бы мы забыли обо всех этих фактах и предположили бы на мгновение, что Марс столь же привлекателен, как и Арктика, и что мы могли бы с такой же легкостью доставить туда людей, как и на Крайний Север Земли, и если мы далее предположим, что тогда достигнем равнозначной плотности населения на всей Красной планете, то даже при этом население Марса составило бы меньше трех миллионов человек. Это всего лишь 0,04 % населения Земли. Это определенно станет новым аванпостом для человечества, новой тетивой для нашего лука и неизбежной реальностью, с которой придется считаться. Мы станем многопланетным видом, как обсуждалось в седьмой главе. Но Марс вряд ли сравнится с Землей в качестве горнила для нашей цивилизации.
Я подозреваю, что многие люди будут увлечены мечтой о Красной планете и переедут на Марс, когда это станет возможным. Но интересно, сколько людей останется. Как только волнение от новизны пройдет, многие ли будут смотреть на его пыльные, усыпанные валунами равнины и тосковать по птичьему пению, плеску дождя, краскам осени и зеленым бутонам весны? Полные надежд и неугомонные, может, и найдут пристанище на Марсе на какое-то время, но кто из них назовет его своим домом?
Как ученый я не могу не восхищаться изображениями Марса, его пейзажами, его загадочным «водным» прошлым. Я хочу узнать все, что смогу, с его помощью. Тем не менее я не могу избавиться от ощущения, что в далеком будущем многие люди, отправившиеся туда, испытают то же, что и капитан Роберт Фолкон Скотт, когда он добрался до Южного полюса спустя два с половиной месяца волочения саней по белой пустыне. «Великий Бог! Это ужасное место!» – воскликнул он. Похожие слова когда-нибудь произнесут и в марсианских жилищах. И я подозреваю, что найдутся те, кто скажет: «Отвезите меня обратно в Йоркшир».
Проекты лунных станций, подобные этому, от NASA, выглядят футуристично и волнующе. Но космические поселенцы будут зависимой группой, привязанной к воздухонепроницаемым жилищам, кислороду, вырабатываемому машинами, и другим системам жизнеобеспечения и безопасности, которые никогда не должны выходить из строя. Сколько свободы внутри этой станции? (NASA, Design Gary Kitmacher, Architect / Engineer John Ciccora / Wikimedia Commons)
13. Космос будет полон тираний или свободных обществ?
Поездка от вокзала Уэверли до Брантсфилд-авеню после встречи по поводу научной статьи
– Чем вы занимаетесь? – спросил мой водитель, когда мы повернули на Маркет-стрит.
Он суетился, постоянно проверял какие-то бумаги, лежащие на приборной панели, и ерзал в кресле, то и дело пытаясь усесться поудобнее. У него были короткие жесткие каштановые волосы, а одет он был в черную мешковатую футболку. Он поглядывал в зеркало заднего вида, ожидая беседы.
Я очень устал и не хотел общаться, так что кратко рассказал о своей работе и попытался перевести разговор на него.
– Вы бы отправились в космос, если бы вам выпал такой шанс? – спросил я.
– Думаю, да, – ответил он. – Это настоящий побег отсюда. По крайней мере на некоторое время. Но не навсегда.
Я уже поделился с вами своим взглядом на побег в космос с разрушенной Земли, так что нет смысла повторяться. Но мой водитель, похоже, имел в виду не столько намерение покинуть Землю, разрушенную ее руководителями, сколько возможность попробовать, хотя бы на время, новый образ жизни в другом месте. Без сомнений, большинство считает, что космические общества резко отличаются от земных. В конце концов, голливудская научная фантастика уже давно потворствует нашему стремлению к побегу. Такие фильмы, как «Звездные войны» и «Аватар», превращают Вселенную в игровую площадку для наших фантазий, в бескрайние просторы, по которым разгуливает воображение. Миры этой Вселенной, будучи продуктом нашего собственного творения, отражают наши надежды и страхи. Эти миры могут быть любой утопией или же, наоборот, любым засильем зла. Иногда талантливый писатель выдумывает космическую цивилизацию, сложность и глубина которой соперничают с человеческой. Какие общества могут реально возникнуть там и каково было бы жить в одном из них? Я решил расспросить своего водителя.
– Думаете, у вас получилось бы сбежать от чего бы то ни было? Там очень опасно, и ваше выживание напрямую бы зависело от окружающих вас людей.
– Да, знаю, сидел бы в консервной банке, но получилось бы избавиться от всех здешних проблем, – настойчиво повторил он.
– Так, может, там еще больше проблем? – сказал я. – Может, вы скоро соскучитесь по здешним проблемам – в сравнении с теми, что будут в этой консервной банке.
Он ненадолго замолчал. Единственным звуком в машине было тиканье счетчика, пока мы поворачивали к Брантсфилд-плэйс.
Наконец он заговорил.
– Вы правы, – признал он. – Очень быстро я захочу домой. Но какое-то время я смогу побыть где-то еще и испытать что-то новое.
Эта непреходящая тяга к побегу завораживает меня. Несмотря на перспективу быть запертым в жестянке с кем-то, с кем не хочется провести даже короткий промежуток времени, люди идут на этот зов сирены[57]. Здесь, на Земле, на формирование наших укоренившихся взглядов ушло около 10 тысяч лет социальных, политических и экономических усилий. Хотя все эти взгляды различаются по своей сути, они связаны с земным человеческим опытом. Может, и неудивительно, что космос кажется открывающим возможность чего-то действительно нового – общества, не похожего ни на одно из тех, что можно найти на родной планете. Острое предвкушение этой новой границы явно напоминает об Элизиуме[58].
Когда капитан Кирк в «Стартреке» объявляет о своей миссии по исследованию странных новых миров и поиску новых цивилизаций, нас затягивает идеализированное будущее межкосмических путешествий, где мелкие нужды экономики будто бы исчезли – вместе с перепалками с родителями супруга, а также со сборщиками налогов, – и все, о чем нам осталось думать, – это исследование. Сам факт выхода в космос считается панацеей и актом освобождения. Но насколько реалистично это представление? Если люди однажды поселятся вне пределов Земли, то будут ли наши инопланетные общества свободными или тираническими? Какие формы правления будут оптимальными?
В таких вопросах отсутствует романтика эскапистской фантазии, но мы не должны делать вид, что в космосе не будет политики. Хотя может показаться, что политика далека от инопланетян, общества, которые строят люди, во многом являются частью более широкого вопроса о жизни во Вселенной и о том, как жизнь – в данном случае мы сами – адаптируется к новым рубежам. Когда мы отправимся в космос, то принесем с собой извечные вопросы о том, как управлять собой и построить хорошее общество. Существует огромное количество проблем жизни в космосе и в других мирах. Начнем с того, что, куда бы вы ни отправились в космосе, условия там экстремальные и поэтому потребуют сложных мер по устранению последствий, которые ни один человек не сможет осуществить самостоятельно.
Учтите, что мы не знаем ни одной планеты, особенно в нашей Солнечной системе, где человек мог бы выйти наружу подышать без значительной технологической поддержки. Одно это уже подводит нас к логическому выводу. Чтобы поселиться где-то в космосе, нам потребуются институты, поддерживающие наши самые базовые потребности. Институты, в которых мы не нуждаемся на Земле. По сложности это будет сравнимо с подвигами Геракла, но, что главное, это осуществимо. На Луне, ближайшей нашей соседке, мы могли бы получать кислород из воды, обнаруженной в южной полярной области. В той ее части глубокие кратеры всегда затемнены, и вода, которая в противном случае испарилась бы под воздействием солнечного света, задерживается в почве. Мы могли бы раскопать эту грязь и нагреть ее, чтобы выпустить воду. Затем очищенную от пыли воду можно подвергнуть процессу электролиза, при котором электрический ток расщепляет ее на составляющие атомы, образуя водород и кислород. Водород можно использовать в промышленных процессах, а кислород уже готов к потреблению нашими легкими. Теперь нам есть чем дышать.
Можно сразу понять, что этот весьма сложный процесс предполагает длинную цепочку людей между источником кислорода и глотком свежего воздуха. Во-первых, нам нужен кто-то, кто отправится в скалистые лунные кратеры и выкопает почву с водой. Роботы частично облегчат эту задачу, но ими все равно должен управлять человек-оператор, и нужно будет обеспечить запасные части. Потребуется много усилий для координационной деятельности. Как только мы получим заледеневшую грязь, кто-то должен ее обработать, а это многоэтапная работа, включающая очистку, экстракцию и фильтрацию. Еще кто-то должен контролировать транспортировку воды на электролизную установку и ее преобразование в кислород. Затем нам нужны трубы, которые доставят кислород в жилые и рабочие помещения. Трубы и насосы потребуют обслуживания.