Генерал Тутаринов броском вывел 34-й полк на исходный рубеж И после артиллерийского налета атаковал южную часть поселка Октябрьский. По времени атака обоих полков совпала, и они ворвались в населенный пункт. Судя по шуму боя, немцы отчаянно сопротивлялись. Короткие боевые донесения рисовали нам отдельные эпизоды боя: 3-й эскадрон 32-го полка ворвался в здание элеватора… 4-й эскадрон прорвался к железной дороге… Из города движутся две колонны немецких автомашин с пехотой… Ведется бой за станцию… Захвачена улица Чкаловского поселка… Немцы бьют по нашим боевым порядкам с чердаков, контратакуют…
И хотя, как мне казалось, бой развивался несколько в замедленном темпе, было ясно, что гарнизону станции этой ночи не пережить.
Чтобы пока не задействовать бригаду подполковника Завьялова (это привело бы к чрезмерному уплотнению боевых порядков в южной части поселка), пришлось несколько уточнить задачу генералу Танасчишину: 35-й танковый полк майора Ю. Н. Мельникова, наступавший на левом фланге механизированного корпуса, был введен в бой непосредственно за станцию для наращивания усилий кавалерийских частей. 36-й танковой и 13-й механизированной бригадам была отдана северная часть поселка Октябрьский. Это не требовало сложных маневров и было, как потом оказалось, полезным для дальнейшего развития боя за город.
Меня мало беспокоило то, что немцы подтягивали к станции пехоту. Чем больше выведут они сил из города, тем легче возьмем его. Назад они не вернутся. Надо сразу сказать, что эти вражеские колонны, как выяснилось позже, имели другую задачу и двигались дальше к Троицко-Сафоново.
Командир дивизии решил: как только боевые порядки втянутся в поселок, 30-му кавполку атаковать с запада, атаковать хотя бы частью сил и ворваться на их плечах в населенный пункт. По мере подхода, развивать усилия из глубины. На дороге поставить сильный заслон. Правильно говорят: побеждает тот, кто последним наносит удар, а у нас их в запасе достаточно, сильных и неожиданных.
Лишь позже, когда к этим сведениям об обстановке приложились рассказанные подробности боя за станцию, мы узнали, какие удивительно яркие подвиги родились в это пасмурное мартовское утро.
Особенно внимательно следили мы за ходом боя полка майора Шакшаева, который ночью прорывался непосредственно к станции. Здесь гитлеровцы оборонялись ожесточенно и изобретательно. Учитывая, что немцы будут наиболее упорно оборонять станцию и другие важные объекты, командир полка в ходе боя создал штурмовые группы для их блокировки и уничтожения. Они действовали дерзко, эффективно. Крепким орешком оказался элеватор. Установленные там пулеметы сковывали действия подразделений, рвущихся к станции. 4-й эскадрон капитана Стефанова в пешем строю прорвался к элеватору. Помощник командира 2-го взвода старший сержант К. Н. Сидоров с двумя казаками, уловив момент, проскочили через дорогу к стене элеватора. Из-за дома артиллеристы выкатили орудия и несколькими выстрелами пробили брешь в окне, заложенном кирпичом. Сидоров выскочил из-за угла, метнул туда гранату и пролез в здание. Вслед за Сидоровым в здание элеватора ворвался весь 2-й взвод, а за ним и взвод лейтенанта Дебошина из 3-го эскадрона. Схватки вспыхивали всюду: в пакгаузах, коридорах, на лестничных площадках. Наконец казаку Л. И. Крусиновскому удалось пробраться на верхний этаж. У окна три немецких солдата перезаряжали пулемет. Это были три последних солдата из того подразделения, которое после боя на элеваторе вошло в список безвозвратных потерь.
С падением такого сильного опорного пункта, как элеватор, значительно облегчился захват вокзала. Подразделения полка охватили его с трех сторон и штурмовыми действиями совместно с танками и артиллерией выбивали противника из домов, зданий, станционных построек. А подполковник Гераськин вел бой в поселке Чкаловский, пробиваясь на его западную окраину. Вскоре генерал Тутаринов доложил, что его полки очистили район станции. Все железнодорожные составы были целы и лишь один поезд, стоявший за станцией, продолжал ярко пылать.
— А какова судьба тех колонн автомобилей с пехотой, о которых докладывали разведчики?
— Видите ли, товарищ командующий, — Тутаринов мгновение помолчал, а затем многозначительно закончил, — эта колонна на станцию не пошла и в город не вернулась.
— Ну, что ж, нас устраивает любой вариант, ускоряющий выполнение задачи, — ответил я уклончиво, чувствуя, что тут может быть два варианта: или они разгромлены, или «организованно» сдались в плен.
— Их, товарищ командующий, разогнал казак Завьялов. Всю «обедню» испортил. Даже не знаю, наказать или наградить.
— Потом расскажешь как это случилось, тогда и решим.
Позже, когда были учтены результаты боя в районе станции, оказалось, что гитлеровцы потеряли сотни человек только убитыми, а еще больше — ранеными. На вокзале выстроили большую колонну пленных. Кто-то из офицеров сокрушался:
— Что же с ними делать?
Интересно, что ответит наш корпусной прокурор подполковник Фарбун, к которому был обращен вопрос. Фарбун покручивал свои длинные усы, выигрывая время, чтобы подумать. Сообразив, наконец, он подошел к офицеру и, сощурив свои без того узкие глаза, решительно сказал:
— Як що? Повернуть направо и скомандовать: «По шляху, на восток, в плен шаго-ом, марш!»
Да, именно так мы и поступали с пленными. Расчет был простой. Служба безопасности — СД и гестапо жестоко карали за попытку сдаться в плен. Не получали пощады и те, кому удавалось бежать из плена и вернуться в часть. В последнее время, когда армия их терпела поражение за поражением, карательные меры усилились и распространились на родственников в Германии. В этих условиях пленным лучше уж было числиться без вести пропавшими, чем вернуться в часть. Поэтому мы смело направляли колонны пленных навстречу войскам фронта в сопровождении отделения казаков. Те вели их по глухим местам. И мне не припоминается случая, чтобы пленные «образца 44 года» предпринимали попытку бежать. Фраза: «по шляху, на восток, в плен шаго-ом, марш!» ста ла популярной в войсках Конно-механизированной группы.
На станции Новый Буг в наше распоряжение поступили эшелоны горюче-смазочных веществ, эшелоны продовольствия, шесть складов с боеприпасами и пятьсот исправных автомашин (всего около 2000 автомашин). Всеми этими трофеями мы распорядились по-хозяйски. Даже боеприпасы сослужили нам добрую службу, особенно мины и гранаты. Но кому, как не кубанским казакам, истосковавшимся по земле хлебородной, понимать, какую великую ценность представляет захваченный элеватор с зерном.
Пока соединения, наступавшие с востока, дрались в районе станции, подполковник Андрианов овладел Ново-Дмитриевкой, пересек железную дорогу и по полевой дороге через Пады подошел к городу с севера. Успех сопутствовал и дивизии генерала Головского. К 7 часам его части уже оседлали все дороги, идущие из города Новый Буг на запад и юго-запад. Командир 10-й гвардейской кавдивизии доложил, что овладел населенными пунктами Петровка, Ново-Федотовка и закрепился фронтом на юг. Город оказался окруженным со всех сторон. Разведчики отовсюду доносили добрые вести: «траншей и инженерных заграждений на окраинах немного, в самом городе спокойно».
Мы выехали из поселка Чкаловский в тот момент, когда танкисты майора Ельникова, прикрываясь густым «частоколом» брошенных на дороге немецких автомашин, устремились к Новому Бугу. Слева от дороги, широко развернувшись в боевые порядки за танками своей дивизии, двигались в атаку гвардейцы генерала Тутари-нова. Справа, низко по земле стлалась темная полоса дыма. Где-то за ней слышалась частая артиллерийская стрельба. Похоже, что там шел артиллерийский поединок между 15-й гвардейской мехбригадой полковника Н. Е. Щербакова и немецкой артиллерией. Можно легко представить наше настроение, когда мы увидели, что танки и кавалерия достигли окраинных улиц и исчезли за домами. И тут же посыпались донесения. Все части и соединения докладывали о том, что первыми ворвались в город Новый Буг. Все были первыми. Ну что ж, такова природа советских воинов — быть всегда первыми.
Генерал Головской, используя благоприятно сложившуюся обстановку, также ворвался двумя полками в южную часть города.
Комбриг подполковник Завьялов взмолился:
— Товарищ командующий, дайте моим орлам показать удаль молодецкую.
Но и без того было решено, что кавалеристы будут очищать южную часть города, а 5-я отдельная мотострелковая бригада освобождать центральную и захватит все важнейшие административные пункты и мосты через балку. Получив задание, Завьялов просиял и совсем не по-военному доложил:
— Все будет сделано, товарищ командующий, все будет в порядке.
Было трудно оставаться на месте, когда все дивизии, бригады и полки Конно-механизированной группы уже дрались на улицах города. Мы выехали на площадь к церкви и здесь устроили себе передовой командный пункт. На улицах города стоял сплошной гул от треска автоматов и пулеметов, взрывов гранат и снарядов, лязга танков и самоходок. Время от времени слышались крики «Ура!». В городе происходило избиение охваченных паникой вражеских частей и подразделений. Внезапность была полнейшая. И все-таки некоторая часть вражеской пехоты с техникой вырвалась из города и пыталась пробиться на запад по дороге на Софиевку. Генерал Головской успел перехватить эту дорогу силами 133-го кавалерийского полка подполковника Т. А. Иванова. Полк, успешно выполнив задачу, вышел сюда налегке, часть артиллерии застряла в глубокой грязи.
Прорвавшаяся из города вражеская пехота попала под сильный пулеметный огонь и залегла. Гитлеровцы пустили вперед танки и двинулись в атаку. Положение, как рассказывал подполковник Иванов, было, что называется, и смех и горе. Вообще-то настроение у казаков было радостное: город решительной атакой взят, фрицы разбиты и бегут. Но вот беда, бегут-то атакуя, да еще с танками.
Наши эскадроны, торжествуя победу, пережили все же неприятные минуты. Танки противника шли медленно, чтобы не отрываться от утопающей в грязи пехоты. Казаки, используя каждую складку местности, залегли на плащпалатках и ждали. Командир сосредоточил огонь всех соседних эскадронов по атакующей пехоте противника. Но гитлеровцы лезли напролом, видя в этом единственное спасение. И вдруг кто-то из казаков вскочил и бросился навстречу танкам противника. За ним еще несколько. Они бежали, падали, ползли, снова вскакивали и бежали. Подразделения усилили фланговый огонь по пехоте, стараясь прижать ее к земле. Ряды атакующих