Таким образом, Тюрин отлично знал, что происходит на фронте, а мы имели основание считать, что знаем положение в глубоком тылу фронта. Орел находился за пределами района, отведенного Брянскому фронту. Ответственность за оборону Орла была возложена на Военный совет Орловского военного округа. 30 сентября, когда на левом крыле фронта противник прорвал нашу оборону, я сообщил об этом начальнику штаба Орловского округа (Тюрина в это время в городе не было). Одновременно дал ряд практических советов об использовании сил и средств, имевшихся в распоряжении округа для организации обороны города. Я знал, что в это время в Орле находились четыре артиллерийских противотанковых полка. Кроме того, в районе Орла сосредоточился гаубичный артиллерийский полк, который должен был перейти в подчинение фронта, но так как он был далеко от линии фронта и не успел прибыть к определенному сроку, я передал его Орловскому военному округу для усиления обороны города. В распоряжении штаба округа имелось также несколько пехотных частей, находившихся в самом городе.
Начальник штаба округа ответил мне по телефону, что обстановка им понятна и что оборону Орла они организуют как следует. Он заверил меня, что Орел ни в коем случае не будет сдан врагу.
Ясно, что длительная оборона города при наличии пяти артиллерийских полков, которые смогли бы отразить лишь первоначальный удар танков противника, была невозможной. Правда, части Орловского гарнизона получили около 10 тыс. бутылок с горючей смесью для борьбы с танками противника, о чем мне говорил Тюрин. Это несколько улучшало положение. Во всяком случае, можно было надеяться, что, организовав оборону, штаб округа задержит продвижение противника, что позволило бы эвакуировать мирное население и наиболее ценное имущество, взорвать важные оборонные объекты, прежде всего, разрушить железнодорожный узел, угнать или уничтожить подвижной состав и т. д.»[313]
Л.М. Сандалов в своих воспоминаниях относительно подготовки Орла к обороне делает очень важное уточнение, что большая часть сил, дислоцированных в городе, готовилась к отпору врагу при его движении с юга, со стороны Курска.
В связи с этим возникает справедливый вопрос, а штаб Орловского округа действительно был проинформирован о положении на фронте и направлении главного удара танков Гудериана? Можно предположить, что 30 сентября, в первый день наступления, когда связь работала, А.И. Еременко действительно проинформировал А.А. Тюрина о начавшемся наступлении. В следующие два дня 1 и 2 октября, когда связь практически отсутствовала, и штаб фронта был вынужден для получения информации задействовать гражданские линии, сомнительно, что штаб округа получал свежие данные о положении дел на фронте и продвижении немецких войск. Все же иногда сведения о реальной обстановке поступали в высокие инстанции, но они вызывали недоверие.
В своих воспоминаниях тогдашний начальник Орловского УНКВД К.Ф. Фирсанов отмечал, что оперативная группа, работавшая в тылу фронта, донесла о движении на Кромы большого количества танков противника, о чем было сразу же доложено по всем инстанциям, но Кондратий Филиппович получил от Наркома внутренних дел приказ следующего содержания:
«Прорыв фронта большой группой танков не подтверждается. Прорвалась небольшая группа «смертников», которая, достигнув района Кром, остановилась там на ночлег. Срочно приказываю сформировать из чекистов и истребительных батальонов боевой отряд и под покровом ночи уничтожить прорвавшиеся танки».[314]
Советскому военно-политическому руководству было трудно представить, что танки противника смогли так глубоко проникнуть в тыл Брянского фронта, поэтому было затребовано соответствующее подтверждение от штаба фронта, который сам не обладал всей необходимой информацией. Проводились проверки и делались дополнительные запросы, а время уходило, противник неумолимо рвался вперед, занимая все новые города.
Таким образом, командование Орловского военного округа проявило беспечность, не организовало должным образом разведку и наблюдение, в итоге появление немецких танков под Орлом вызвало шок у военного и городского начальства, которое было вынуждено принимать экстренные меры по защите города.
Выше мы приводили цитату из воспоминаний Г. Гудериана про трамваи на улицах Орла, из-за которой часто делают вывод, что город был занят без боя.
О захвате Орла без сопротивления писал и Андрей Иванович Еременко, причем как во время войны, так и после в своих воспоминаниях. Особенно категорично он высказывался в документах военного времени, что неудивительно, зная о том, как он любил находить виноватых в своих просчетах.
В уже упоминавшемся «Отчете командующего войсками Брянского фронта начальнику Генерального штаба Красной Армии о боевых действиях армий Брянского фронта за период с 1 по 26 октября 1941 г.» он отмечал следующее:
«Относительно занятия Орла пр-ком надо сказать несколько слов. Несмотря на то, что за два дня до подхода пр-ка к Орлу, мною было приказано начальнику штаба Орловского военного округа организовать прочную противотанковую оборону Орла и, более того, мною в распоряжение штаба Орловского военного округа специально для обороны города был передан один гаубичный арт. полк, все же штаб Орловского военного округа обороны города не организовал. 5 арт. полков с полным вооружением и несколько полков пехоты, находящихся в распоряжении штаба Орловского военного округа для обороны города, сопротивления немцам не оказали. В Орел без боя вошли 13–15 танков пр-ка, а затем, несколько позднее, и мотопехота».[315]
В послевоенных мемуарах Андрей Иванович не бросался обвинениями в адрес штаба Орловского военного округа, а просто констатировал факт, отмечая преимущества, которые получил противник после захвата города: «3 октября в Орел ворвались танки врага. Когда гитлеровцы вошли в город, то, по свидетельству Гудериана, там ходили трамваи. В руки врага попал без боя важный административный центр, крупный узел железнодорожных и шоссейных дорог, ставший базой для дальнейших действий немецко-фашистских войск. Враг получил также возможность использовать отличную шоссейную дорогу».[316]
Прояснить ситуация вокруг вопроса о сопротивлении советских войск во время захвата Орла, нам помогут документы противника.
Скупые строки журнала боевых действий 2-й танковой группы свидетельствуют, что основную угрозу для 4-й танковой дивизии на подходе к Орлу представляла советская авиация. Интересно, что многочисленные просьбы штаба танковой группы о предоставлении истребительного прикрытия были отвергнуты. Так, страдая от постоянных авианалетов, передовой отряд дивизии ворвался в город, и вступил в бой с немногочисленным гарнизоном, основное сопротивление врагу было оказано юго-западнее, где располагался аэродром, но об этом чуть ниже:
«Продвигавшаяся на Орел, 4-я тд непрерывно подвергается налётам штурмовиков и бомбардировщиков противника.
Предполагается, наличие в Орле крупного аэродрома. Корпус запрашивает истребительное прикрытие, так как наступление дивизии значительно замедляется.
Сообщение об аэродроме было перенаправлено офицеру связи ВВС с наземными войсками.
Так как налеты авиации на 4-ю тд не прекращаются, корпус во второй половине дня снова просит об истребительном прикрытии.
В настоящее время эта просьба из штаба Танковой Группы направляется в штаб «Люфтваффе» и указывается важность прикрытия Передового отряда 4-й тд, который действует в отрыве от основных сил.
Обстановка 17.30: 4-я тд, авангардом вышла в район в 6-ти км южнее Орла.
Окский мост частично разрушен. Южнее моста ещё идет бой. Непрекращающиеся налёты авиации противника. Наши истребители из-за большой удаленности не оказывают неприятелю никакого противодействия.
19.50: В 17:15 танковый авангард Передового отряда 4-й тд ворвался в Орел и смог захватить вокзал и мосты.
Танковая Группа вновь представляет ходатайство перед штабом Группы Армий «Центр» об усилении авиационного прикрытия (самолеты-истребители) для 4-й тд.
Обстановка 23.00: 4-я тд Передовым отрядом ворвалась в Орел. В городе ещё идут бои со слабыми силами противника. Неприятель оказывает сопротивление и юго-западнее Орла. Основные силы дивизии подтягиваются по дороге Кромы — Орел восточнее Оки».[317]
Действительно авиация Брянского фронта и авиационная группа полковника И.Н. Рухле 3 октября действовала очень активно. Так, только ВВС фронта совершили 177 самолетовылетов, из них 23 на разведку, 12 на штурмовые действия, 14 на сопровождение, 28 на прикрытие и 100 на бомбометание.
Было израсходовано следующее количество боеприпасов: 220 ФАБ-100, 132 ФАБ-50, 139 АО-25, 16 АО-15, 186 АО-10, 64 ЗАБ-2,5, 208 ЗАБ-1, патронов: БС — 16 080, ШКАС -27 825, 360 ампул АЖ-2, продолжало применяться и психологическое оружие — было сброшено 29 000 листовок на немецком языке. Потери за день составили 7 самолетов (2 СБ, 2 Су-2 и 3 Як-1).
«Сталинские соколы» заявили об уничтожении бомбово-штурмовыми ударами 4 танков, 115 автомашин, 300 человек, 2 автобензоцистерн, одного бензозаправщика. В воздушных боях было сбито 3 Bf-109 и 1 Bf-110.[318]
Более подробная информация о захвате Орла содержится в докладе 5-й танковой бригады о результатах выполнения боевой задачи:
«Утром 3 октября прибыло несколько грузовиков с топливом. Несмотря на это, положение с топливом продолжало оставаться весьма напряженным.
Когда командир бригады отдал приказ наступать на Орел, подполковник Хохбаум по своей инициативе уже начал приготовления к наступлению. После того как войска выступили, был получен приказ из штаба дивизии, эхом подтверждавший принятое решение. В 11:00 танки двинулись вперед. Воздушные налеты русских усилились. Они шли непрерывно по всему пути наступления вплоть до Дмитровска-Орловского.