Саперы установили противотанковые мины, а пушку разместили на западном краю деревни, рядом с последним домом.
В течение нескольких дней события повторялись. С 4 до 5 утра Бяково испытывало огонь русской артиллерии и минометов. Обершютце СС Шрёдер вспоминает: «…Каждую ночь до 5 часов утра на нас сыплются бомбы. Одна из «ворон» сменяет другую. Позиции русских находятся в 400 метрах от нас в лесу. Как только прилетает самолёт, русская пехота пускает ракеты в нашу сторону, для того чтобы экипажи самолётов знали, где находится наш танк. Долетев до нас, пилот выключает двигатель, недолго кружится над нами, затем взрываются бомбы вокруг нашего танка. Мне приходит в голову мысль, когда самолёт прилетит, выстрелить ракетами такого же цвета, что и русские. Попытка удается. Самолеты сбрасывают свой груз на несколько сотен метров дальше у лощин реки. Но наша радость по поводу удавшейся шутки длилась недолго. Русские пилоты быстро замечают, что мы их провели…»
Бяково обстреливается с трёх сторон. Русские минёры дорогу Васильевщина – Бяково заблокировали минами. Немецкая авиация облегчает положение обороняющихся. После бомбардировки, если таковая происходит, на следующий день ожидаемая русская атака не происходит.
Русские танки не раз прорывались на деревенскую улицу, но немцам удавалось отразить их атаки при помощи мин и связок ручных гранат. После того как 23.2.42 г. Кобылкино было немцами потеряно, русские концентрируют внимание на находящемся в пяти километрах Бяково. Уже 9 февраля обеспечение опорного пункта стало возможно только в виде конвоя. Санные ударные взводы доставляли довольствие, боеприпасы и медикаменты и забирали обратно раненых.
После февральских оборонительных боев борьба за «ворота» для наступления к «крепости Демянск» переходит в новую фазу. 29 февраля в Бяково напрасно ждут обоз. 1 марта окончательно стало ясно, что немецкий гарнизон окружен, стало невозможно добраться из западной в восточную часть деревни, не будучи обстрелянным. С большим трудом, радируя целое утро, Майердрессу удалось связаться с Эйке и доложить обстановку. Через несколько часов три бомбардировщика сбрасывают контейнеры с продовольствием. Ветер не мешает, и контейнеры падают в немецкое расположение. Чтобы усилить давление на гарнизон Бяково, недалеко от него русские оборудуют полевой аэродром для своих «кофемолок». После этого дождь из бомб сыплется на немецкие головы целую ночь.
7 марта вышло из строя боевое орудие – неразрешимая проблема со сцеплением. Пушку надо взорвать, и Бяково остается совсем без тяжелых орудий. 12 марта Майердресс тяжело ранен, но продолжает командовать и не хочет покидать свою группу. Он считает, что вначале надо вывезти раненых. Только по приказу Эйке: «Приказываю подняться на борт самолёта» 13 марта Майердресс поднимается на борт «аиста». Вместо него командовать группой остается унтерштурмфюрер СС Виссбах.
16 марта после очередной атаки русских танков, на этот раз без поддержки пехоты, из Бяково радируют обстановку. И в это время тяжелое ранение получает Виссбах. По радио приходит ответ: «Оставить Бяково, продвигаться в направлении Маклакова, сторониться мельницы и пункта 20, они заняты русскими, ударный взвод выступит вам навстречу». Оставить Бяково – это не легче, чем удерживать его. Унтерштурмфюрер СС Медишет берет на себя командование.
В ночь с 16 на 17 марта 1942 года оставшиеся в живых пошли на прорыв. Передовая группа, вооруженная двумя пулеметами, несла тяжелораненых. Идущая следом средняя группа в своем составе имела легкораненых. Затем снова тяжелораненые. И в конце шла замыкающая группа.
Из воспоминаний: «…Пулеметы противника навязывают нам дорогу, которая проходит по глубокому снегу… Наконец-то передовая группа видит контуры деревни. Солдаты дают согласованный с нашими световой сигнал, но не знают, та ли эта деревня, но в этот момент они видят ответный сигнал. До немецких позиций сумели добраться 86 человек. Только 16 из них не ранены. В Бяково остался унтерштурмфюрер Виссбах. Его посчитали мёртвым, но он был еще жив. После взятия деревни русские нашли его и отправили в госпиталь. Совершенно слепым он, спустя много лет после окончания войны, вернулся на родину из советского плена.
Васильевщина
В пяти километрах к востоку от Бякова как краеугольный камень немецкой обороны находилась деревня Васильевщина. С первых дней февраля ее обороняла боевая группа под командованием штурмбанфюрера СС Клеффнера. Боевая группа состояла из штаба и подразделений 1-й и 2-й рот мотострелкового батальона, остатков 3-го батальона 3-го эсэсовского полка, подразделений 2-го дивизиона 230-го артиллерийского полка с двумя противотанковыми пушками и части 5-го дивизиона 30-го артиллерийского полка. На вооружении имелся один 20-мм двойной зенитный пулемет оберштурмфюрера СС Бизольда. В боевую группу вошли и отставшие от своих частей.
10 февраля 1942 года Клеффнер насчитывал в своих рядах 14 офицеров и унтер-офицеров и 345 рядовых. С момента образования боевая группа имела соединение с 1-м батальоном 501-го пехотного полка 290-й дивизии на реке Пола. В пятистах метрах от Васильевщины в деревенском доме оборудуется передовая боевая позиция, где установлена 88-мм противотанковая пушка.
В течение многих дней красноармейцы упорно атакуют группу Клеффнера. В боях с русской пехотой особую эффективность показал зенитный пулемет.
Васильевщина не раз была атакована танками. Наличие противотанковых пушек и навыки саперов спасали положение. После того как Бяково было оставлено немцами, атаки русских на Васильевщину многократно усилились. В ночных схватках часто дело доходило до рукопашной. Немцы понимали, что если Васильевщина падёт, то русские ворвутся в «котёл».
С 15 февраля до дня, когда падёт Бяково, ударные группы из Васильевщины снова и снова пытались наладить с ним связь. Ночью по тайным тропам туда доставляли боеприпасы и продовольствие и забирали обратно раненых. Несколько групп не вернулись с задания.
Сначала в школе, потом в так называемом медицинском бункере врач унтерштурмфюрер СС Шольтен оказывал помощь раненым и до 16 марта давал свои врачебные рекомендации по рации окруженным в Бяково.
Натиск атакующих усиливался, число защитников уменьшалось. Отчаявшиеся от лютых морозов, замученные вшами, задавленные новыми и новыми атаками русских, обороняющие Васильевщину близки к отчаянию.
Положение становится серьёзнее, когда поступило сообщение о том, что 9 марта 1942 года близ деревни Курляндское русские прорвали отсечную позицию между 290-й и 30-й пехотными дивизиями. Обороняющиеся там 1-й и 2-й батальоны 3-го полка 290-й дивизии были отброшены до района южнее Стрелиц. За деревню начинаются ожесточенные бои, достигшие кульминации 14 и 15 марта.
Действовало удручающе и сообщение о том, что группа Зейдлица, пробивающаяся с запада после первых успехов наступления, двигается вперед очень медленно. В конце концов, именно группа Зейдлица привлекла на себя основные силы Красной Армии и помогла группе Клеффнера удержать Васильевщину.
Опорный пункт Калиткино
В конце января 1942 года 1-й батальон 3-го полка дивизии «Мертвая голова» снимается с позиции около Лужно и передислоцируется в район восточнее Ловати, между деревнями Закорытно и Демидово. К вечеру 31 января группа, следуя через Демидово, в котором находилась рота вермахта, достигает деревни Калиткино. Не успела группа разместиться, как подвергается атаке красноармейцев, пытавшихся ворваться в Калиткино. Настроение у унтерштурмфюрера СС Глимма, возглавлявшего прибывшую группу, стало улучшаться, как только прибыло подкрепление: взвод эсэсовских мотоциклистов под командой унтерштурмфюрера СС Картхауза, взвод 4-го батальона 3-го полка и тяжелый гранатомёт. В группу вливаются и восемь солдат строительного батальона.
2 февраля Калиткино подвергается мощному артиллерийско-минометному огню. Деревенские дома горят. В дело вступает русская пехота, но преодолеть стену огня обороняющихся эсэсовцев она не может. В последующие дни атаки красноармейцев под прикрытием артиллерийского огня повторялись неоднократно. Русские несли потери, но и гарнизон опорного пункта терял своих защитников.
В течение ночи 13 февраля 205-й русский лыжный батальон дважды атакует из леса западнее Калиткино. Как потом выяснилось, действовавший до этого около Васильевщины. В течение четырех дней с 17 по 20 февраля было относительно спокойно, так как в эти дни немецкая авиация бомбила русские позиции в Сутоках и Закорытно. Русским было не до Калиткино. Спокойные дни продолжались вплоть до 2 марта, за это время в Калиткино прибыло пополнение: 30 солдат для обороны деревни с севера и запада и 32 солдата для северо-восточного участка.
В эти так называемые спокойные дни русские группы неоднократно перерезали телефонную связь гарнизона с востоком. Пользуясь тем, что около Калиткино есть подходящий для строительства лес, немцы оборудуют новые огневые позиции.
2 марта в 6 часов утра пехота 14-й советской стрелковой бригады атакует, но вынуждена остановиться перед вновь построенными немцами укреплениями. Потери у немецкого гарнизона, как говорят: «В пределах нормы».
От сильного мороза больше других страдают, из-за скудного снаряжения, солдаты строительного батальона. Нужда заставляет брать валенки убитых русских пехотинцев.
3 марта из противотанковой пушки дважды были обстреляны колонны красноармейцев, идущих по дороге Кобылкино – Сутоки – Закорытно.
7 марта многочисленные «швейные машинки» сбрасывают 74 бомбы на Калиткино, принося эсэсовцам небольшой ущерб. Оставшиеся деревенские дома горят, но немцы сумели до этого соорудить подземные убежища. Весь март приходится восстанавливать телефонную связь через с/х Устье на восток. Линии приводятся в норму, но при этом потери немцев растут.
После гибели командира группы Глимма командование опорным пунктом берет на себя унтерштурмфюрер СС Картхауз. В середине марта комендантом опорного пункта в Калиткино назначается оберштурмфюрер СС Вильфрид Рихтер.