л. Короткий период маневрирования сменился бесконечно долгим, на четыре года, стоянием на месте. На Западном фронте без перемен. И на Восточном тоже».
Ну и далее про солдатский мордобой и бессилие стратегов-генералов, которые превратили войну в бессмыслицу. Откровенно говоря, не совсем так. Можно хотя бы вчитаться в 19-й том БСЭ (для начала). Какая-то маневренность продолжалась. Например, в 1915 г. в войну вступила Италия на стороне Антанты и стала нести поражения. В том же году была оккупирована Сербия. Еще через год на стороне Антанты выступила Румыния и тоже начала отступать, из-за чего русской армии пришлось направить туда подкрепления. Еще русской армии пришлось направить подкрепления в Ирак (корпус генерала Баратова Н.Н.). Вы знаете, где зарабатывал свой «полный бант» Георгиевского кавалера будущий маршал Буденный? Вот там, в Ираке.
И т. д.
Конечно, окопы и траншеи были. И длительные артподготовки. Но чтобы их проводить и в каких местах, без расчетов и приказов Генштабов не обойтись. Сами солдаты и унтеры не подвезут к фронту тысячи ящиков со снарядами. Как бы ни старались.
А затем Суворов переходит к идеям Свечина (стр. 31):
«В 1920-х и 1930-х годах выдающийся военный историк и теоретик стратегии Александр Андреевич Свечин предлагал встретить вражеское вторжение обороной, выбить танки противника, перемолоть его дивизии, дать противнику выдохнуться, растратить резервы, топливо, боеприпасы, растянуть коммуникации и только после этого переходить в контрнаступление».
И опять пошла «ода» теории встретить мощного врага крепко запертой дверью. А не кидаться на него с вилами. Но товарищи Тухачевский с последователями якобы очень невзлюбили проповеди Свечина, развернули его травлю и таки добились результата (с. 32):
«В результате Свечин был арестован, осужден и посажен, затем выпущен, потом арестован во второй раз, осужден и расстрелян.
В 1937 году расстреляли и Тухачевского, но вовсе не за его вредительские теории и действия, а за подготовку государственного переворота. Безумные теории Тухачевского не пострадали. У него нашлись подражатели и продолжатели. Главный из них – Жуков: наступать! наступать! наступать!»
Но дело в том, что если глянуть на биографию Свечина, то окажется, что последний раз его арестовали 30 декабря 1937 г. А Тухачевского – 24 мая 1937 г. – на полгода раньше. А первые разы Свечин арестовывался в 1930 г. по делу «Национального центра» (но был отпущен). И в феврале 1931 г. по делу «Весна» осужден в июле на 5 лет лагерей, но уже в феврале 1932 г. был освобожден и вернулся на службу в РККА. Продолжил службу в Генштабе. Сначала в Разведывательном управлении, затем – во вновь образованной в 1936 г. Академии Генерального штаба РККА. Последнее воинское звание – комдив. Расстрелян 29 июля 1938 г. Тухачевского расстреляли в июне 1938 г. (т. е. раньше). Его и арестовали раньше, и расстреляли раньше Свечина. Может быть, на него Тухачевский и «катил бочки», но вряд ли в связи с «его» теорией. Если подразумевать книгу Свечина «Стратегия», то реально ее ценность не может быть большой в качестве основы советской теории мотомеханизированной войны. Исключительно по времени. «Стратегия» издана в 1927 г. К этому времени за границей еще полностью не определились с сутью новой теории мотомеханизированной тактики и стратегии. А в СССР тем более не могли определиться, не имея ни новых технических образцов, ни промышленности по ее производству. В СССР могли только что-то теоретизировать «на пальцах».
Вот цитаты из свечинской «Стратегии» из главы «5. План операций». Могу порекомендовать не спешить, вчитаться в цитату повнимательнее и попытаться определить ее смысл:
«Необходимо установить два периода предвидения: до столкновения с главными силами противника и после него; насколько возможна и требуется детальная проработка всего, что предшествует ожидаемому кризису, настолько же дальнейшее будущее военных действий представляется окутанным трудно проницаемой завесой; желательны известные работы статистического и оперативного характера, которые подготовили бы мышление высшего комсостава и генерального штаба к возможностям использовать победу или загладить поражение; однако эти работы могут иметь лишь чисто теоретический характер. Последнее в особенности справедливо, если война складывается на сокрушение и вооруженному столкновению с противником придается всерешающий характер. При войне, проектируемой на измор, область планового предвидения в некоторых областях расширяется, так как измор мы прежде всего определяем как отказ в признании за главной операцией значения единственного и всерешающего средства; поэтому другие средства, действие которых может быть учтено заранее, при борьбе на измор могут помочь нам наметить в некоторых отношениях и ряд военных мероприятий, протягивающихся во времени далее ожидаемого первого столкновения.
…
Работа по плану войны должна вестись в течение ряда лет в одном и том же направлении, чтобы дать осязаемые результаты. Между тем предпосылками плана операций являются весьма изменчивые данные – политический момент, силы противника, взгляды неприятельских вождей и их планы, меняющаяся и у нас конъюнктура, например неурожаи, или отвлекающая часть вооруженных сил борьба на каком-либо отдаленном или второстепенном театре; и эти изменчивые данные получают весьма различную оценку в зависимости от смены лиц, возглавляющих высшее командование. Естественно, что в силу этих условий оперативные планы, следующие из года в год, могут весьма различествовать, и даже одновременно могут и должны существовать, рядом с основным планом операций несколько вариантов к нему. Спрашивается, может ли служить гибкий и изменчивый план операций указкой, ориентирующей всю долголетнюю работу по подготовке?»
Вчитались? Суть проясняется? Еще не совсем? Ну так тяжело же прорываться через трудно проницаемую завесу! Тем более что ясно ж сказано о чисто теоретическом характере беседы. А все почему? А потому, что в 1927 г. в размышлениях о планировании военных операций еще мало мотомеханизированной конкретики. Она еще не отработалась более-менее в работах иностранных специалистов. Например, у Лиддел Гарта или Фуллера. Они уже что-то там доказывают, что там напечатали, но могут и ошибиться в деталях. Требуется более серьезная дискуссия. Но уровень боевой техники еще не достиг нужной минимальной кондиции (английской фирмой «Виккерс» и другими фирмами). Все в процессе. Поэтому и существует «трудно проницаемая завеса» в «мышлении высшего комсостава», имея «лишь чисто теоретический характер», но «в некоторых областях расширяется» и т. д. В каких «областях»? Насколько плотный туман «завесы» «мышления»? А поближе к практике нельзя? На основе чего Свечин предлагает хоть в чем-то определиться практически?
Например, на географических условиях разных театров. К примеру, оказывается, что Белорусский театр сохранил свой вид еще с 1812 года. А другие с еще более раннего времени. Например, «татарские набеги из Крыма в XVI веке направлялись по водоразделу между Доном и Днепром – и то же направление избрал и Деникин для наступления на Москву в 1919 г. Каховка кормила Севастополь в 1855 году и служила важным исходным пунктом операции против Врангеля в 1920 г. За 183 года до М.В. Фрунзе Миних обошел Перекопские укрепления через Сиваш».
Где танки? Где планирование прорывов мехкорпусами? Их еще нет в природе? На что же обратить внимание? Свечин предлагает усилить профи-уровень Генштаба: «Прежде всего, необходимо обеспечить устойчивость высшего военного командования и преемственность работы органа, ведущего работы над планом операций, – Генерального штаба. Необходимы очень большое внимание и глубокая проработка стратегических вопросов, чтобы легкомысленно не бросаться из стороны в сторону. Необходимо руководство с отстоявшимися уже взглядами на военное искусство».
Ну так это ж понятно. Как же без Генштаба? Но как быть с «отстоявшимися уже взглядами на военное искусство», если они прямо на глазах (на Западе) срочно меняются? А политическое руководство мешать не будет? «Связка» его и Генштаба важна? Оказывается, важна. «Политическая цель войны будет окончательно сформулирована ответственными деятелями лишь в последний момент перед объявлением войны, когда политическая обстановка окончательно определится. Только в зависимости от нее может быть точно установлена и конечная военная цель борьбы на вооруженном фронте. Однако известные политические задачи войны с тем или другим противником можно предвидеть уже задолго; при работе над планом операций уже необходимо исходить из некоторой политической ориентировки».
Гениально! Так кто кому будет подсказывать? Политическое руководство Генштабу или Генштаб политическому руководству? Ведь «просто так» годами готовить войну без ориентировки бессмысленно. А с кем воевать? В 1927 г. это уже заранее могло быть известно? Или пусть Генштаб каждый год сочиняет планы на каждый приграничный театр «на всякий случай»? Без увязки с планами производства разных запасов? Извините, в 1927 г. еще не было пятилеток. И даже в политическом руководстве продолжалась конкурентная борьба. Товарищ Сталин лишь в декабре 1927 г. дорвался до кресла «главного». Поэтому если и рассматривать идеи Свечина, то которые возникли поближе к середине 30-х годов. Но в то время теоретиков мотомехвойны в СССР хватало и без него. И планы пятилеток уже вовсю их учитывали и без идей «забивания двери на засов». Кстати, а если петли не выдержат, тогда как? А подумать о варианте распахнуть дверь перед носом разбежавшегося буйвола идеи не возникали? Чтобы тот «буйвол» инерцией своей разогнанной массы себе и переломал что-нибудь при резком торможении? И потом, а откуда у нас «хижина»? А если вокруг нее вырыть котлован и загатить фундамент с железобетонным паркингом в пять этажей? Для чего годами пустопоржне перекладывать бумажки в Генштабе, даже не рассматривая в окно изменения в промышленности страны? А с этими изменениями книжка Свечина 1927 г. может сгодиться лишь как дополнение к внеклассному чтению. Для информации по теме «История вопроса». Кому интересно.