Разумеется, товарищи депутаты, для этого нужно неустанно, непрерывно и умело готовиться. При этих условиях мы победоносно отстоим нашу Социалистическую Родину, честь и достоинство Великого Советского Народа от всех и всяческих врагов. Для этого необходимо в мирное время готовить много и хорошо соответствующие контингенты военнослужащих и военнообязанных».
МНОГО и хорошо «надо готовить»! В частности, 1 сентября 1939 г. еще раз был снижен призывной возраст. До 19 лет в год призыва. А для выпускников школ – до 18. В результате на призыв с 15 сентября по 15 октября 1939 г. попадали парни, которым исполнялось 19 лет в 1938 г. (по старому закону), 19 лет в 1939 г. и 18 лет среди выпускников полных средних школ (по новому). Таким образом в конце 1939 г. в армию опять призывалось несколько возрастов вместо одного – сразу два с лишним. В праздничном приказе № 199 7 ноября 1939 г. нарком обороны маршал Ворошилов отметил:
«Призыв 1939 года, проведенный на основе нового Закона о всеобщей воинской обязанности, дал Красной Армии хорошее, грамотное и физически крепкое пополнение. Около 150 тысяч из числа призванных в ряды Красной Армии окончили полную среднюю школу. Красная Армия является армией сплошной грамотности. С огромной радостью шла наша молодежь в ряды своей армии. Тысячи молодых людей отказывались от льгот, предоставленных им законом, многие отцы и матери просили досрочно зачислить их сыновей на службу в Красную Армию, испытанную защитницу нашей Родины, мирного труда и лучшую школу нашей молодежи».
«Досрочно» – это если выпускнику неполной школы еще не было 19. Понятно – чего «болтаться» год абы где? Уж лучше «отбыть» «долг» Родине пораньше, и «свободен»!
Но и это не все. Новый закон увеличивал срок службы на один год для всех сержантов и для некоторых категорий рядовых (частей ВВС и всех пограничных войск, в том числе морских). То есть армия увеличивалась не только из-за призыва двух с лишним возрастов, но из-за неувольнения большой группы уже отслуживших по старому закону. Ворошилов в своей речи 31 августа 1939-го объяснил это необходимостью уменьшить количество сверхсрочников и сократить на них затраты. Но не совсем понятно, как с ними поступили. Уволили в запас? Или перевели во вновь формируемые части?
7
Вообще, как оказывается, и старые версии закона, и новый 1939-го подробно расписывали только условия призыва. Но условий увольнения почти не касались. Отмечалось только, что «по отбытии срока действительной службы военнослужащие зачисляются в запас первой категории» (ст. 31 нового закона). Но когда? С какого момента исчислялся этот срок? Оказывается, «с 1 января года, следующего за годом призыва» (ст. 10 старого закона и ст. 8 нового). Кроме того, ст. 9 нового закона давала право «задерживать в случае необходимости военнослужащих на действительной службе на срок до двух месяцев сверх установленных сроков».
Другими словами, увольнять в запас можно было только после 1 января. Но реально увольняли после прибытия «замены». «Оголять» армию нельзя. Поэтому право задержки на 2 месяца должны были использовать широко. И использовали во все времена до развала СССР. Разрешалось задержать увольнение до 1 марта? Вот и могли выписать документы 28 февраля. Или 29-м в високосный год. (Или 31 декабря.)
Но и это не все. После увольнения военнообязанные обязаны проходить сборы. До шести раз за время состояния в запасе первого разряда (ст. 33 нового закона 1939 г.). А 38-я статья его же давала право задержать на сборах еще на срок до двух месяцев сверх сроков, установленных законом.
То есть теоретически увольняемых можно было задержать до полугода с тем, чтобы они по прибытии к месту жительства сообщили военкомату, что один «сбор» они уже отработали еще в части. И все по закону. Но не успели его принять, как, с одной стороны, в него стали вносить очередные изменения и дополнения, а с другой – его начали нарушать.
В частности, в конце 1940 г., в связи с отказом присваивать звание «лейтенант» выпускникам летных школ (приказ НКО № 0362 22 декабря 1940 г.), продлили срок службы рядовым и сержантам ВВС армии и флота до 4 лет. Кроме того, записали в закон, что призывник должен приходить в военкомат в своей исправной одежде, а после увольнения свою форму сдавать на обмен на свою же гражданскую, которая должна была дожидаться его на складе.
В начале 1940 г. задержали очередное увольнение. Тогда должны были уволить лишь рядовых сухопутных родов войск, кроме ВВС и пограничников (парней призыва осени 1937 г.). Но в это время шла война с Финляндией. Естественно, из частей, занятых на фронте, никого увольнять «вовремя» не стали бы. И по другим частям вполне «законно» могли издать приказ о задержке. А вдруг какой-то полк готовится отправиться на фронт для замены или усиления? И в этот момент некоторых солдат будут увольнять? Но в марте 1940 г. бои закончились. Месяца на два задержать можно было. Задержали… до начала июня. А 3 июня был издан приказ НКО СССР за № 0110. По нему призванный из запаса в августе – сентябре 1939 г. средний и старший начсостав задерживался «до особого распоряжения», а красноармейцы третьего года службы (призыва 1937 г.) в очередной раз задерживались до 1 ноября 1940 г. Медленно увольняли (до 15 августа 1940 г.) лишь рядовых и сержантов, призванных из запаса. Правильно – дотянуть до начала очередного нового призыва. Вообще, эта фраза – «до особого распоряжения» – попадается в разных приказах и указах предвоенного двухлетия. Так говорилось и в Указе ВС СССР о мобилизации 22 сентября 1939 г. ( «1. Призванных на сборы военнообязанных запаса начальствующего и рядового состава в порядке специального распоряжения по Московскому… и Орловскому округам, ввиду особых внешних условий, считать мобилизованными до особого распоряжения». ) И никто не мог это решение обжаловать. Товарищ Сталин мерами 1937 г. показал «воспитательную» роль НКВД. Если кто вдруг отказывался служить добровольно «лишний» срок, то вполне мог схлопотать к нему солидный привесок, причем в местах еще дальше.
Но есть информация, что некоторые молодые люди сами стремились в армию. Из-за бедствий на гражданке. Прельщаясь казенной одеждой и более-менее регулярным питанием. В те времена эти условия для многих были очень желанны. А внешне это выглядело как «безмерная любовь к армии и военному флоту». Весной 1941 г. Главным управлением полит. пропаганды ВМФ было издано пособие для матросов: «Красная Армия и Военно-Морской Флот – несокрушимая революционная сила социалистического государства рабочих и крестьян». В нем на стр. 24–25 написано:
«Служба в Военно-Морском флоте – это мечта для каждого юноши в Советской стране.
Тысячи писем пишут молодые патриоты с просьбой принять их добровольцами во флот. Алексей Бардин из Нарофоминска пишет Наркому Военно-Морского флота: «Тов. Нарком! Моя мечта – это быть моряком Красного Военно-Морского флота. Я очень желаю защищать морские границы нашей священной родины. Поэтому очень прошу вас – прикажите принять меня добровольно в Военно-Морской флот. Даю Вам обещание и честное слово, что буду отличником боевой и политической подготовки».
Стремление нашей молодежи во флот вполне понятно. Любовь к Красной Армии и флоту у нас всенародна.
«Нигде в мире, – говорит товарищ Сталин, – нет таких любовных и заботливых отношений со стороны народа к армии, как у нас. У нас армию любят, ее уважают, о ней заботятся».
Такое отношение к армии и флоту возможно только в стране социализма, где оборона страны – кровное дело всего народа, почетная обязанность каждого гражданина СССР» .
Но можно задаться вопросом – вбухивать столько средств в армию «просто так»? А если соседи по границе даже не помышляют напасть? Так и будут средства пустопорожне тратиться на военные приготовления? Или были планы более… э-э-э… «эффективного» использования военной силы?
Но, кроме рядовых и сержантов, расширяющаяся армия требовала и новых офицеров. Поэтому призыв из запаса касался и их. Как и задержек с увольнением. 20 января 1941 г. начальствующий состав, призванный в конце 1939 г., приказом НКО № 023 взяли и оставили в кадрах армии (кроме ситуаций по возрасту, по болезни, семейному положению и другим причинам – их уволили к 15 февраля 1941 г.). Но в этом приказе ничего не говорилось о судьбе призванных в начале 1940 г. еще свыше 500 тыс. запасников. Мельтюхов отмечает, что всего с сентября 1939-го по 12 марта 1940 г. в Красную Армию было призвано из запаса 3 160 тыс. человек, из которых примерно половину потом уволили, но другая половина так и осталась в кадрах.
А чтобы еще увеличить мобилизационные возможности страны, новый закон продлил срок нахождения в запасе до 50 лет. В реализацию этого положения 10 июля 1940 г. нарком обороны издал приказ № 196 о переучете до 5 сентября 1940 г. граждан рядового и младшего начальствующего состава запаса, лиц до 50 лет и годных к нестроевой.
С 25 марта по 5 апреля 1941 г. без огласки в печати с оповещением только персональными повестками почти по всем военным округам был произведен частичный призыв в Красную Армию 394 тыс. новобранцев, родившихся после 1 сентября 1921 г. и не призванных в 1940 г.
С 15 мая 1941 г. начался призыв приписного состава запаса на БУС, которые должны были продлиться до 1 июля 1941 г. Всего к 22 июня 1941 г. призвали 805 264 человека, что составляло четвертую часть призывников по мобилизации. И численность Красной Армии опять превысила 5 млн человек. Куда они направлялись? В частности, поближе к западной границе.
8
Например, на просторах Интернета есть сайт о предвоенной ситуации в районе белорусского города Береза недалеко от Бреста. Его создал военный отставник бывший политработник Валерий Александрович Непарко, родившийся в Березе. Он серьезно заинтересовался историей начала Великой Отечественной войны на Березовщине, а также судьбой личного состава 205-й моторизованной дивизии (мд), располагавшейся накануне войны на территории этого района. За два года поисков в его базе собрались сведения о 460 военнослужащих, в том числе 326 офицерах 205-й мд. Некоторые цитаты с сайта о Березовщине накануне войны: