Дело в том, что ни получасовая, ни суточная подготовка корпуса к атаке не давали никаких преимуществ ввиду полного отсутствия информации о системе немецкой противотанковой обороны. Откладывать наступление имело бы смысл, если бы артиллерия армии, получив данные об обороне противника, смогла бы ее подавить. А попытка пропихнуть 23-й танковый и 1-й гвардейский механизированный уже в первый день операции, не имея при этом ни достаточной информации о системе обороны противника, ни достаточного количества переправочных средств, оказалась неудачной.
Ввиду серьезного сопротивления в центре, командир 33 ск принял решение развести части по разным направлениям: 230 и 50 сд наступают на Голую Долину, а 243 сд должна взять населенный пункт Маяки. 230 сд захватила Богородичное, 50 и 243 сд вели бои на прежних рубежах. Немцы оказывали ожесточенное сопротивление – 679-й гренадерский полк не раз переходил в контратаки. В этих боях погиб офицер штаба полка капитан Фриц Лиске (Fritz Lieske), которому пуля попала в голову.
Согласно немецким данным в 03:00 525-й гренадерский полк пошел в контратаку и, после ожесточенного боя, занял высоту 182,1 (2 км восточнее-юго-восточнее Богородичного), но после контратаки советской пехоты при поддержке танков отошел на исходные позиции.
В этот же день, 19 июля, 28-й гвардейский корпус вступил в бой силами 79 гв. сд, полки которой наступали на Голую Долину и высоту 199,5 при поддержке 61-го гвардейского минометного полка «РС». В ходе атаки противник, 525-й гренадерский полк, из рощи у высоты 182,1 открыл сильный огонь по боевым порядкам 216 гв. сп и поддерживающего его 224 отп. В результате, пехота отошла, сгорел один танк «Матильда». 227 гв. сп к исходу дня правым флангом закрепился у Богородичнго, а левым – в районе Голой Долины, 220 гв. сп вышел к высоте 199,5. Общие потери дивизии составили 500 человек). В бою погиб комбат 2-го батальона 227 гв. сп капитан Котов Василий Иванович, получил ранение комбат 3-го батальона 227 гв. сп капитан Рубель Григорий Иванович (пропал без вести в марте 1944 года). В 224 отп к исходу 19 июля было на ходу 17 танков «Матильда» и 1 танк «Валентайн». Стоит отметить отличную работу помощника командира 224 отп по технической части инженер-капитана Лесникова Федора Алексеевича, под его руководством был эвакуирован с поля боя 31 танк, восстановлено средним ремонтом 7 и текущим 22 боевых машины.
В бою 19 июля успешно действовали самоходчики 1443-го самоходно-артиллерийского полка. Так, лейтенант Лихорадов Иван Кондратьевич (погиб в бою 17 ноября 1943 года) умелым маневром вышел во фланг обороны противника, расстрелял 4 ПТО и взвод пехоты. Полк потерял подбитыми 2 СУ-122. Попытка 525-го гренадерского полка, контратаковавшего около полудня юго-восточнее Богородичного, не удалась – советская пехота с танками ударом во фланг отбросила противника, который понес большие потери.
Вечером 19 июля 16 гв. отп вместе с пехотой 50 гв. сд атаковала немецкие позиции у высоты 199,5 заняв ее северовосточные склоны. Танкисты потеряли 3 Т-34 и 1 Т-70 подбитыми, погиб командир роты старший лейтенант Никитин.
88 гв. сд 28 гв. ск в 19:00 начала боевые действия за Богородичное. Дивизия должна была соединиться с 27 гв. сд и бригадами 1 гв. мк.
Потери 333-й пехотной дивизии с 17 по 19 июля составили 70 офицеров и 2130 солдат, в бою был тяжело ранен командир 681-го гренадерского полка Карл Вагнер. Данных о потерях 525-го гренадерского полка и других немецких частей, переброшенных с не атакованных участков, найти пока не удалось, но, судя по косвенным данным, они также были значительными.
Удивительно, но обычные пехотные дивизии вермахта показали себя с отличной стороны в лесном бою. Нахождение в обороне в одном районе в течение 3–4 месяцев привело к хорошему знанию местности и, как следствие, позволяло проводить удачные контратаки во фланг и тыл наступающих советских частях, при чем это касалось не только пехотных соединений, но и мотопехоты, танкистов, экипажей штурмовых орудий.
Как только 333-я пехотная дивизия отошла на отсечную позицию в районе Сидорово у 33 ск с наступлением начались проблемы – потери возросли, продвижение вперед замедлилось. Ввод в бой 28 гв. ск ситуацию не исправил – действовавшие на небольшом участке пять советских дивизий подвергались массированным обстрелам немецкой артиллерии.
Артур Хауффе – командир 46-й пехотной дивизии
Выводы по итогам боев 19 июля
Действия 23-го танкового и 1-го гвардейского механизированного корпусов не имели успеха, хотя привели к большим потерям. Удары корпусов вышли не согласованными, каждый из них выполнял задачу в интересах своей армии. Попытка прорвать немецкую оборону, насыщенную большим количеством противотанковых орудий Pak 40 и Pak 43/41, а также самоходками StuG.III, при слабой поддержке собственной артиллерии и авиации не увенчалась успехом.
Очень странно о действиях 23-го танкового и 1-го гвардейского механизированного корпусов написал в своих мемуарах В. И. Чуйков (книги «В боях за Украину» и «От Сталинграда до Берлина»):
«Бои не прекращались ни на один час. Мы с трудом расширяли плацдарм, отражая контратаки противника, но уже было очевидно, что наступление наше захлебнулось. 1-й гвардейский механизированный корпус генерала И. Н. Руссиянова в бой не вводился. Я был склонен считать это решение командующего фронтом Р. Я. Малиновского правильным, оправданным оперативно-тактическими соображениями. Противодействие противника, подбросившего значительные резервы, не дало возможности 8-й гвардейской армии создать условия для ввода в прорыв механизированных соединений. Как мне стало известно, Р. Я. Малиновский на участке наступления 1-й гвардейской армии генерала В. И. Кузнецова ввел в бой, по существу, за первую позицию противника 23-й танковый корпус генерала Пушкина. Но наступление этого корпуса, как и всей 1-й гвардейской армии, развить не удалось».
Из сказанного следует, что не были никаких атак 1-го гвардейского механизированного корпуса в полосе 29-го гвардейского стрелкового корпуса. Только вряд ли с этим утверждением маршала Чуйкова согласились бы павшие в тех боях мотострелки и танкисты 1-го гвардейского механизированного корпуса.
Предпочел о тех боях умолчать и сам комкор И. Н. Руссиянов, который в своих мемуарах «В боях рожденная…» описал это так:
«17 июля в 4 часа 50 минут началась авиационная и артиллерийская подготовка. Последняя длилась 1 час 30 минут. В 6.50 стрелковые части 8-й гвардейской армии (командующий генерал-лейтенант В. И. Чуйков) начали форсирование Северского Донца и атаку рубежа обороны противника на правом берегу. Эти действия должны были обеспечить ввод в прорыв подвижной группы армии – 1-го гв. мк. Опираясь на сильно укреплённые узлы сопротивления, противник прочно удерживал занимаемые рубежи. Темпы наступления частей 29-го стрелкового корпуса и других соединений армии замедлились. Противник получал подкрепление и непрерывно контратаковал наши войска при поддержке десятков танков. Войска 8-й гвардейской армии с огромным трудом расширяли плацдарм, но силы гвардейцев были уже на исходе. В этих условиях командующий фронтом генерал армии Р. Я. Малиновский решил не вводить в бой наш корпус, условия для этого не были созданы.
Вскоре командующий армией В. И. Чуйков получил приказ временно прекратить наступление и закрепиться на захваченном 1-й и 8-й гвардейской армиями плацдарме. По фронту он составил около 30 и в глубину 10–12 км. Нашему механизированному корпусу пришлось ожидать получения новой боевой задачи».
Генерал Василий Кузнецов умер в 1964 году. Командир 23-го танкового корпуса Ефим Пушкин погиб 11 марта 1944 года. Маршал Родион Малиновский умер в 1967 году. Начальник штаба Юго-Западного фронта генерал Феодосий Корженевич умер в 1972 году. Мемуары Чуйкова вышли в 1972 году, а Руссиянова в 1982-м, когда возразить им было уже некому.
Очень странно в 1973 году описал эти события в своей книге «Освобождение Донбасса» историк Ершов Александр Георгиевич:
«На другой день наступление возобновилось. Командарм (имеется в виду В. И. Чуйков – Прим. автора) ввел в бой второй эшелон армии (28-й гвардейский стрелковый корпус), поставив ему задачу совместно с частями 29-го гвардейского стрелкового корпуса наступать на юг западнее Славянска. Тогда же в полосе наступления 29-го гвардейского стрелкового корпуса вводился в бой и 1-й гвардейский механизированный корпус, который должен был во взаимодействии с 23-м танковым корпусом развивать успех на Красноармейское. Наши части медленно продвигались вперед. Противник продолжал прочно удерживать главную полосу обороны».
Людвиг Киршнер – командир 72-го гренадерского полка 46-й пехотной дивизии
При этом, о том, что 23-й танковый корпус вводился в бой, нигде в тексте книги не указано.
Что касается немецкой стороны, то получив сообщение о том, что в полосу 1-й танковой армии перебрасывается 2-й танковый корпус СС, командование армии и 40-го танкового корпуса с оптимизмом смотрело в будущее. Их участок значительно усиливался ударными подвижными соединениями, а 4-й авиакорпус люфтваффе продолжал работать в интересах 40 тк. Командование 57-го танкового корпуса получило приказ подготовить для передачи в 40-й корпус противотанковый дивизион, который направлялся в полосу 257-й пехотной дивизии. После неудачного наступления советского 23-го танкового корпуса, командование 1-й танковой армии запланировало его разгром на 20 июля. Ударные возможности советских частей иссякали, немецкое командование, наоборот, готовилось к активным действиям.
20 июля – четвертый день наступления
20 июля 62 гв. сд получила задачу взять наконец Петрополье и выйти на рубеж населенных пунктов Карнауховка – Вернополье. Кроме того, у 186 гв. сп была частная задача – окончательно зачистить Заводской. Штурм не удался, потери были большими – 2-й и 3-й стрелковые батальоны свели в один под командованием помощника начальника штаба полка капитана Авакяна Хачика Агаджановича.