Фактически же 79 гв. сд сражалась у высоты 199,5, где под удар попал 220 гв. сп Немцы явно хотели отрезать передовые части дивизии. Бойцы 220 гв. сп и 227 гв. сп мелкими группами просочились в Голую Долину, и вели там огневой бой. Потери 79 гв. сд: убито 336 и ранено 756 человек.
230 сд в 16:00, в районе высоты 199,5, вела тяжелый бой с контратакующим противником. При этом дивизия перехватила дорогу у населенных пунктов Богородичное – Голая Долина.
Немцы тоже серьезно относились к контролю над населенным пунктом Голая Долина, который находился в ложбине между двумя грядами высот. Танки 7-й роты 39-го танкового полка усилили 1-й батальон 40-го панцергренадерского полка. По условиям местности (болота и ручьи сторонам шоссе) танкисты намеревались нанести удар вдоль дороги через мост ведущий в Голую Долину. Предполагалось, что танкисты поддержат внезапной атакой батальон 40-го полка, который скрытно выдвинулся к Моросовке. Однако при дальнейшем продвижении в сторону высот южнее этого населенного пункта, немцы столкнулись с советской пехотой, окопавшейся на поле подсолнечника. В ходе боя танки не смогли прорваться через мост из-за сильного огня советской артиллерии, а батальон 40-го полка понес большие потери – его численность сократилось до размеров одной роты. Из 11 офицеров, с которыми батальон вступил в бой вечером 17 июля, через четыре дня боев в строю остались только командир батальона и командир тяжелой роты обер-лейтенант Глюк (Gluk). 7-я танковая рота также понесла потери в технике и личном составе.
2-й батальон 40-го полка, хорошо поддерживаемый артиллерией, наступал слева от 1-го батальона. Населенный пункт Голая Долина и высоты западнее были захвачены, и позднее оборонялись всем полком. Потери в офицерском составе росли – капитан Фриц-Арно Вальтер Эберхард Кальбфусс (Fritz-Arno Walter Eberhard KalbfuЯ), командир 3-го тяжелого артиллерийского дивизиона 27-го артиллерийского полка, получил тяжелое ранение бедра, от которого позже скончался. Командир 17-й танковой дивизии генерал-лейтенант Шиллинг погиб во время этого боя – советский снаряд попал в его бронетранспортер. Потери немцев были настолько большими, что приходилось бросать в бой всех, кто был по рукой. Например, 333-я пехотная дивизия направила на передовую последний резерв – 50 коноводов, так как больше пехоты просто не было.
С советской стороны в этих боях был ранен заместитель командира 230 сд подполковник Береговских.
50-я сд сражалась в районе высоты 166,6 и западнее Сидорово. 243 сд не могла переломить ситуацию в свою пользу в районе Сидорово и пыталась продвинутся в направлении Поренский Яр. Потери 50-й сд за день боя 20 июля – 50 убитых, 302 раненых и 22 пропавших без вести.
243-я сд с 17 по 20 июля потеряла 247 человек убитыми и 1420 ранеными. Всего с начала боев части 33-го корпуса продвинулись на 10 км, захватили 44 орудия, 89 минометов, 12 ПТО, 142 пулемета, 5 складов, взяли в плен около 600 солдат и офицеров противника. По не полным данным за 4 суток боев потери корпуса составили 4291 человек.
Общие потери 333-й пехотной дивизии за период с 17 по 20 июля немецкое командование оценило в 70 офицеров и 2730 солдат.
Немцы 20 июля считали днем не реализованных возможностей для советского командования на «Банновском» плацдарме – слишком чувствительными были немецкие потери, очень многое у немцев не получалось в этот день, и все-таки они удержали свои позиции, несмотря на значительные потери.
Однако, положение было настолько тяжелым, что штаб 1-й танковой армии запросил использование прибывающих частей танкового корпуса СС именно против советских частей на «Банновском» плацдарме – в первую очередь речь шла о панцергренадерской дивизии СС «Дас Райх» (батальон бронетранспортеров, разведывательный батальон, артиллерийский дивизион). Из 30-го армейского корпуса перебрасывался 1-й батальон 354-го гренадерского полка, усиленный саперами и противотанкистами. При этом командование 1-й танковой армии не исключало, что часть позиций в районе населенных пунктов Богородичное – Красный Яр придется оставить. Кроме того, поднимался вопрос об использовании дивизии «Викинг» во втором эшелоне 46-й пехотной дивизии. В штабах возник спор – командование 40-го танкового корпуса ссылалось на то, что 257 пд, которая еще была подвержена «танкобоязни», нельзя оставлять без поддержки дивизии «Викинг». Штаб же 1-й танковой армии считал, что судьба всей операции решается под Изюмом и у Сеничено, в полосе 46 пд. Кроме того, в виду тяжелого положения в полосе 333 пд, туда маршем был отправлен один батальон дивизии «Викинг».
В итоге было принято следующее решение – 17 тд в полном составе перебросить в район «Банновского» плацдарма, а дивизию «Викинг» использовать для поддержки фронта 257 и 46 пд. Также из боевых порядков 1-й танковой армии выводилось управление 24-го танкового корпуса, которое направлялось для объединения усилий 16-й панцергренадерской и 23-й танковой дивизий, которые пытались остановить советское наступление на «Миус-фронте».
Тем временем штаб группы армий «Юг» начал рисовать фантастические планы, согласно которым 1-й танковой армии предлагалось удержать позиции в районе населенных пунктов Маяки и Петровская, а в центре отойти к Барвенково, с целью втянуть советские части в «мешок» и уничтожить их ударами подвижных соединений с двух сторон. Чтобы успокоить эти фантазии высших штабов, начальник штаба 1-й танковой армии генерал-майор Вальтер Венк вылетел к Э. Манштейну и обосновал их нереальность следующим:
отход не принесет существенного облегчения до крайности измученным дивизиям, которые удерживают фронт, а сдача позиций, за которые они сражаются уже несколько дней, фактически живя среди тел павших товарищей, приведет еще и к падению морального духа;
нет никакой уверенности, что наступление подвижных соединений приведет к быстрому и решительному успеху, русские в этих боях уже показали, что они не боятся танковых атак, а кроме того, имеют достаточно своих подвижных соединений, которые хоть и понесли потери, но к обороне могут быть вполне пригодны;
возможно, что противник выявит наши намерения и использует отвод для того, чтобы укрепить свои плацдармы и прорваться через Донец.
В целом план штаба группы армий «Юг» выглядел очень привлекательным, но таил в себе слишком много рисков.
Между тем, к обороняющимся немецким частям прибывали подкрепления – им была передана 1-я бригада Небельтруппе (командир – генерал-майор Гроте (Grothe)), в составе:
1-й тяжелый моторизованный полк реактивных минометов (командир – майор Кребер (Krцber));
52-й полк реактивных минометов (командир – подполковник Эмсман (Emsmann)).
Также прибывала панцергренадерская дивизия СС «Мертвая Голова».
Продолжали расти потери 333-й пехотной дивизии в тяжелом вооружении, которые по неполным данным, за 20 июля составили: 1 sIG 33, 1 sF.H.18, 1 leF.H.18, 2 Pak 38 и 3 Pak 40.
По итогам дня генерал В. И. Чуйков приказал всем закрепиться на достигнутых рубежах, отрыть окопы, убрать убитых, эвакуировать раненных, пополниться боеприпасами. Также предписывалось организовать разведку в своих полосах, чтобы установить систему огня, а также ближайшие резервы и резервы в глубине обороны противника. Особенно тщательно разведать направления:
Таблица 30. Потери Юго-Западного фронта с 17 по 20 июля 1943 года (данные требуют уточнения)
для 29 гв. ск: Сисинки – Моросовка и Красный Яр – Голая Долина;
для 28 гв. ск: высота 209,7 – Красный Яр и Голая долина – Краснополье 2-е.
для 33 ск – балка Висла – Христище, балка Висла – Соболевка, и Сидорово – Маяки.
С утра 21 июля всем быть готовыми к выполнению боевого приказа.
Потери Юго-Западного фронта с 17 по 20 июля 1943 года были следующими (см. таблицу 30).
Выводы по итогам боев 20 июля
Пока В. И. Чуйков активно наступал В. И. Кузнецов приводил свои части в порядок – несогласованность действий двух армий была налицо. Немцы получили передышку, и продолжали переброску резервов из полосы 30-го армейского корпуса. Решение группы армий «Юг» использовать в этих боях 2-й танковый корпус СС вселяло оптимизм в штабы корпусов и 1-й танковой армии. Штаб 1-й танковой армии был прав, когда считал нереальным удар на окружение по наступающим советским частям. Пехотные соединения были обескровлены, а потери в танках и штурмовых орудиях значительны.
К вечеру 20 июля панцергренадерская дивизия СС «Викинг» имела следующее число боеготовых машин: 4 Pz.II, 1 Pz.IIIk (еще 1 в ремонте), 5 Pz.III (75-мм) (еще 2 в ремонте и 1 сгорел), 10 Pz.IIIlg (еще 4 в ремонте), 1 Pz.IVk, 8 Pz.IVlg (еще 6 в ремонте и 2 сгорели), 1 Bef.Pz, 4 StuG.III (еще 1 в ремонте). С начала боев сгорели 2 Pz.IVkg, 1 Pz.III (75-мм) и 1 StuG III. Кроме того, минимум 1 Pz.IIIk, 2 Pz.III (75-мм) получили повреждения в боях, и были отправлены в ремонт, таким образом потери составили 7 танков.
К вечеру 20 июля 17-я танковая дивизия имела следующее число машин: 4 Pz.II (в ремонте), 1 Pz.IIIk (в ремонте), 3 боеготовых Pz.III (75-мм) (еще 5 в ремонте), 8 боеготовых Pz.IIIlg (еще 10 в ремонте), 1 Pz.IVk (в ремонте), 9 боеготовых 9 Pz.IVlg (еще 21 в ремонте), 6 боеготовых Bef.Pz (еще 3 в ремонте). С начала боев сгорели 1 Pz.IVkg, 1 Pz.III (75-мм), 1 Pz.IIIlg. Кроме того, как минимум 6 Pz.IIIlg, 4 Pz.III (75-мм), 1 Pz.IVk и 13 Pz.IVlg были подбиты в боях и отправлены в ремонт. Таким образом, общие потери составляют 27 танков.
Что касается потерь штурмовых орудий, то 203-й дивизион на 10 июля имел 30 боеготовых самоходок и 1 в ремонте. На вечер 20 июля в строю осталось 20 машин – то есть 10 было подбито. Таким образом, за период боев с 18 по 20 июля немцы потеряли в полосе 1 гв. А и 8 гв. А 44 танка и штурмовых орудия.
Из приведенных цифр видно, что безвозвратные потери не велики, но танки и самоходки были нужны здесь и сейчас и радости от того, что списано всего около 10 танков и самоходок, и еще аж 40 ш