В его работе «Национал-социализм. Новый дух» он писал: «Что сделал Гитлер? Он остановил процесс большевизации в Германии и оказал этим величайшую услугу всей Европе». В другой работе — «О фашизме» он констатировал:
«Фашизм возник как реакция на большевиков… это явление было здоровым, необходимым и неизбежным… Наконец, фашизм был прав, поскольку исходил из здорового национально-патриотического чувства, без которого ни один народ не может ни утвердить своего существования, ни создать свою культуру».
Думается, эти и подобные перлы совсем не красят «патриотические» рулады Ильина, а перечеркивают их. Народы СССР на себе прочувствовали это «здоровое явление» немецко-фашистских оккупантов в годы войны. Поэтому нет оснований героизировать этого философа всей Россией.
Есть и другой пример жертвы «философского парохода» — Ивана Яковлевича Билибина (1876–1942) — русского художника, книжного иллюстратора, театрального оформителя и участника объединения «Мир искусства». После окончания в 1900 году юридического факультета Петербургского университета он стал увлекаться рисованием и живописью. Несколько лет занимался под руководством Ильи Репина в школе-мастерской княгини Марии Тенишевой. Художественный талант Билибина ярко проявился в его иллюстрациях к русским сказкам и былинам, а также в работах над театральными постановками. Во время революции 1905 года он создает революционные карикатуры. В 1915 году Билибин участвует наряду с другими мастерами живописи в учреждении «Общества возрождения художественной Руси».
После Октябрьской революции в 1917 году уехал в Крым, в Батилиман, где у него был свой дом-дача, и жил там до сентября 1919 года, а в декабре, находясь в Ростове-на-Дону, влился в отступающие отряды белой армии и оказался в Новороссийске.
21 февраля 1920 года на пароходе «Саратов» Билибин эвакуировался из Новороссийска и оказался в Египте, где изучал египетское мусульманское и коптское искусство, а затем искусство Древнего Египта. В 1925 году он с семьей переехал в Париж. Много работал, выполняя иллюстрации к русским сказкам, сказкам братьев Гримм и сказкам «Тысячи и одной ночи».
Но тоска по родине, по России постоянно тревожила его сознание. Несмотря на суровый полицейский режим, он устанавливает контакт с сотрудниками посольства СССР в Париже. Его приглашают принять участие в оформлении здания посольства. Он соглашается и создает монументальное панно «Микула Селянинович».
Он дружил с писателем Куприным и много сделал, чтобы убедить его вернуться в Россию. В 1936 году на теплоходе «Ладога» художник возвратился в новую для него страну — СССР и поселился в Ленинграде. Преподавал во Всероссийской Академии художеств, продолжая работать в своем любимом жанре как иллюстратор и театральный художник.
После начала Великой Отечественной войны категорически отказался эвакуироваться вглубь России и умер в блокадном Ленинграде 7 февраля 1942 года.
Пусть читатель сам судит, кто из этих двух творческих людей был более патриотичен, несмотря на неприятие обоими Красного Октября 1917 года.
Карательный эшелон
Ум теряет все свое очарование, если он проникнут злостью.
Лев Троцкий! О нем — заслуженно и незаслуженно написано очень много. По оценке одних — он мотор и злой гений революции, другие считают его исчадием ада, третьи отмечают в нем патологическую страсть к крови, четвертые — организаторские и ораторские способности и т. д. и т. п. Но автор решил вмонтировать образ Троцкого в один из эпизодов Гражданской войны, связанный с его деятельностью на посту руководителя военного ведомства молодой Советской России.
17 марта 1918 года Троцкий, не имевший военного образования и никогда не служивший в армии, вступил в две ключевые военные должности в недавно созданной советской республике: он стал председателем Высшего военного совета и одновременно Народным комиссаром по военным делам. Выходит, что Ленин не доверял никому из военспецов, преданных новому режиму, а ведь были те, которые могли «потянуть» профессионально эти две важные должности.
Громыхала Гражданская война. Вопрос управления фронтами стоял на первом месте. В разговоре с Лениным Троцкий, получивший эти два высоких властных поста, высказал мысль о необходимости контроля над воюющими красноармейцами и их командирами. Для этого нужны были транспортные средства для передвижения, главным образом по железной дороге. Приказ сформировать личный поезд Троцкий отдал в начале августа 1918 года, сразу же после возвращения в Москву из Петрограда.
Все делалось быстро с учетом хаоса, головотяпства и неразберихи не только на железнодорожном транспорте. Состав сформировали в ночь с 7 на 8 августа, после чего Лейба Троцкий, ставший красным Львом, отправился в первый контрольный вояж в Свияжск к главкому Иокиму Вацетису на Восточный фронт.
Об этом периоде секретарь Троцкого М. С. Глазман вспоминал:
«Выезжаем на Казанский вокзал. Там полная неразбериха. Поезд не составлен. Вагоны разбросаны по путям. Никто не знает, что нужно делать, куда грузить вещи, машины, куда садиться. Наконец находим места, рассаживаемся…»
Потом они нашли хорошие места и удобно расселись в штабном и засекреченном поезде, мотавшемся по фронтам и гарнизонам, совершив 36 рейсов и пройдя свыше 100 тысяч километров. Сам Троцкий вспоминал, что в этом поезде он провел два с половиной года, объездив практически всю общегражданскую российскую рубку.
По прибытии в Свияжск поезд чуть было не захватили белые под командованием генерала Владимира Каппеля. Спасли положение подошедшие части красноармейцев.
Сначала поезд состоял из 15 вагонов, потом он разрастался, и, наконец, появилось даже два поезда для подстраховки. В специальных вагонах размещались: секретариат наркома, мощная телеграфная радиостанция, типография, библиотека, автомобильный гараж, электростанция, баня, оркестр из 30 музыкантов, медпункт, цистерна с топливом и т. д. Поезд тянули два паровоза, заправленные нефтью. Троцкий разместился в комфортабельном вагоне, принадлежавшем ранее министру путей сообщения России.
В отдельном гаражном вагоне находилось несколько грузовых и легковых автомобилей, обеспечивающих передвижение Троцкого и членов штаба при остановках. Охрана поезда была одета в черные и красно-коричневые кожанки. Безопасность наркома обеспечивали латышские стрелки. В составе поезда имелся даже небольшой авиационный отряд, состоявший из двух самолетов. В команде наркома, незначительно меняющейся в количественном составе, было около 250 бойцов, в основном латышей и эстонцев. Должность начальника поезда, которую занимал латыш Рудольф Петерсон, приравнивалась к командиру дивизии.
По пути следования поезда широко практиковалась агитационно-политическая работа, реализуемая через газеты «В пути» и «На страже», печатающиеся в своей типографии.
Поведение и действия Троцкого в войсках через двадцать лет повторит Мехлис. Потом многие свидетели некомпетентности и суровости их приказов признаются, что эти неучи в военном деле наломали своей жестокостью и недалекостью «много дров», обрызганных кровью невиновных. Так, член Реввоенсовета Карл Данишевский утверждал, что присутствие поезда на фронте вызывало недовольство местных командиров из-за создания двоевластия и «путало их планы готовящихся операций».
С другой стороны, надо признать, что деятельность Троцкого с использованием поездок на поезде помогала активно участвовать в формировании зарождающей Красной армии и ее первых побед.
Наградной фонд Предреввоенсовета республики Троцкого состоял в основном из реквизированных у населения вещей.
Вот один из документов, свидетельствующий об этом:
«ПРИКАЗ
По поезду Председателя Революционного
совета Республики
№ 90 от 12 августа 1919 г.
параграф 4
Принято членом подарочной комиссии тов. Кузнецовым согласно копиям протоколов Председателя военно-полевого трибунала тов. Киселиса для передачи в комиссию «Красный подарок»:
1) золотые мужские закрытые часы с боем — 1;
2) золотые мужские закрытые часы с золотой цепочкой и брелоком — 1;
3) золотой мужской с камнями перстень — 1;
4) золотое обручальное кольцо тяжеловесное — 1;
5) золотая дамская шейная для муфты цепь — 1;
Запись на приход по приходно-расходной книге красных подарков.
Справка: копия ведомости члена тов. Кузнецова.
Начальник поезда Петерсон».
Эти «подарки» любитель театральных жестов раздавал сам. Троцкий мог подойти к солдату и наградить его золотыми часами, снятыми со своей руки, что вызывало восторг в строю… Пиар, скажет современник, — да. Но какой!
С другой стороны, это был жестокий чиновник, введший понятие «красный террор». Он утверждал, что «террор примет очень сильные формы по примеру великих французских революционеров… врагов будет ждать гильотина… Красный террор есть орудие, применяемое против обреченного класса, который не хочет погибать».
Он был помешан на жестокости и следовал принципу «отбрасывания соображений гуманности», вплоть до применения древнеримской децимации.
Примеров тому много.
5 августа 1918 года белогвардейцы вышли к Казани, падение которой открывало путь на Москву.
Так, когда 10 августа 1918 года «вождь Красной армии», как называли Троцкого в воинских частях, прибыл на своем поезде на станцию Свияжск для руководства взятием Казани, он приказал расстрелять каждого десятого красноармейца 2-го Петроградского полка, самовольно оставившего боевые позиции.
Но вот как охарактеризовал солдат этого полка белогвардеец из отряда генерала Каппеля В. О. Вырыпаев:
«…Во время своего пребывания в Свияжске он (Троцкий. — Прим. авт.) издал приказ о том, что комиссары и командиры бегущих с фронта отрядов будут расстреливаться на месте. Ждать первого случая применения этого приказа долго не пришлось: отряд петроградских рабочих, неопытных, не пристрелянных, был атакован одной из наших групп и постыдно бежал, и не только бежал, но и захватил пароход, на котором рабочие-солдаты намеревались доехать до Нижнего Новгорода. Троцкий окружил этот пароход судами Волжской речной флотилии, оставшимися верными Советам, заставил повстанцев сдаться и расстрелял на месте… В боях под Казанью он расстрелял более двадцати красных командиров, не способных занимать свои должности. Он не щадил никого. В войсках вводилась такая дисциплина, какой не было и в старой армии».