А вот еще одна деталь — все основные положения сталинского приказа 1942 года в ходе Сталинградской битвы «Ни шагу назад!» почти трафаретно накладывались на требованиями приказа Троцкого № 65 по Южному фронту от 24 ноября 1918 года. Положения этого приказа потрясали своей жестокостью. Он требовал расстреливать не только дезертиров, но и укрывателей, а дома их сжигать.
По приказанию Троцкого по приговору военно-полевого суда были расстреляны комполка Гнеушев, его комиссар-большевик Пантелеев. Всего по приказу Троцкого в тот день расстреляли 41 человека. Он также снял с должности коменданта бронепоезда Попова и председателя полкового комитета 4-го Латышского советского полка Озола.
В архивах сохранился приказ Троцкого № 18 от 11 августа 1918 года, в котором говорилось, что в случае самовольного отступления с занимаемых позиций «первым будет расстрелян комиссар части, вторым — командир. Мужественные и храбрые солдаты будут награждены по заслугам и поставлены на командные посты». Тем более что ювелирных украшений в поезде всегда было достаточно.
«Трусы, шкурники и предатели не уйдут от пули», не раз повторял грозный Троцкий. Через десять лет, в 1930 году, в книге «Моя жизнь» он с присущим ему цинизмом писал:
«Нельзя строить армию без репрессий. Нельзя вести массы на смерть, не имея в арсенале командования смертной казни. До тех пор, пока гордые своей техникой, злые бесхвостые обезьяны, именуемые людьми, будут строить армии и воевать, командование будет ставить солдат между возможной смертью впереди и неизбежной смертью позади».
Помнится, в середине 1960-х годов во время обучения в Высшей школе КГБ при СМ СССР руководство вуза часто приглашало рубак Гражданской войны. Запомнилась встреча с командармом 1-й Конной армии, Маршалом Советского Союза С. М. Буденным и группой ветеранов. В памяти автора осталось выступление одного из красных командиров, фамилии его, к сожалению, не сохранила та же самая память, а вот то, что он поведал, осталось. Он рассказал об одной вылазке Троцкого на фронт. Поезд остановился на одной из узловых станций Восточного фронта. Сразу же вышел поездной духовой оркестр, исполнивший перед собравшимися красными воинами «Интернационал». Троцкий вручил отличившимся подарки. А потом со штабными работниками он выехал на место судилища над проштрафившимися девятью красноармейцами, стоявшими полураздетыми у выкопанной ямы.
Представитель ревтрибунала зачитал приговор о трусости молодых парней. Затем с короткой обличительной речью выступил сам Троцкий, после чего расстрельная команда произвела залп — несчастные попадали, как снопы, в вырытую братскую могилу. Когда казнь завершилась, Троцкий буднично поблагодарил командира за качественно организованное мероприятие, сел в машину и отправился в другую воинскую часть.
И вот тогда у автора мелькнула мысль, что сценарии этих кровавых спектаклей, видно, писались заранее. «Трусов» надо было «подготовить» для приезда грозного «армейского вождя».
Задний ход массовым расстрелам красные власти начали давать только после 17 января 1920 года, отменив смертную казнь везде, кроме прифронтовой зоны. Но уже в мае восстановили ее из-за войны с Польшей. После позорного для Красной армии окончания бойни под Варшавой при руководстве Троцкого и Тухачевского и превращения ВЧК в ГПУ чекисты вложили карающий меч в ножны. Вновь взялся за эфес этого холодного оружия только нарком внутренних дел Николай Ежов 17 лет спустя, но его злодеяния — это другая история.
Латышские стрелки
Не ищи палача, а ищи латыша.
Латышские стрелки — личный состав стрелковых частей, сформированных в ходе всеобщей мобилизации в 1914 году во время начала Первой мировой войны из жителей Лифляндской, Курляндской и Витебской губерний. Через год их сколотили в Латышскую стрелковую дивизию.
Когда германцы в апреле 1915 года организовали стремительное наступление на Курляндию, что, естественно, поставило под угрозу оборону Лифляндии и Риги, остро встал вопрос их защиты. Поэтому 1 августа 1915 года командующий Северо-Западным фронтом генерал Алексеев приказал срочно организовать латышские стрелковые батальоны из солдат и офицеров Усть-Двинской крепости и добровольцев. Всего удалось сколотить три батальона, которые тут же были отправлены на фронт. И произошло чудо — они в короткий срок отбросили немецкие войска назад. Если бы Рига пала — немцы бросились бы на Петроград. Но такого ЧП, благодаря в том числе и им, не случилось.
В 1916 году 12-тысячный отряд латышских стрелков уже сражался под национальными знаменами. Большинство в нем все же были латыши. Они проявили себя геройски в удержании плацдарма на левом берегу Западной Двины, названного «Островом смерти». Здесь в ходе применения немцами газовой атаки погибли 120 латышских воинов.
Мужество и стойкость проявили они и в ходе наступательной операции в районе города Митава. Этот бросок в декабре 1916 года российских воинов, загнавших немцев в болото, вошел в историю как «Рождественский бой».
Стрелки резали и рвали колючую проволоку и прорывали оборону противника, даже бросаясь врукопашную на врага. А. Н. Толстой в романе «Хождение по мукам» отметит:
«В последний раз Россия пыталась разорвать сдавившее ее железное кольцо, в последний раз русские мужики, одетые в белые саваны, гонимые полярной вьюгой, дрались за империю, охватившую шестую часть света, за самодержавие…»
После Октябрьской революции в результате большевистской агитации они встали на сторону большевиков и вошли в Рабоче-крестьянскую Красную армию (РККА). Железная дисциплина и лояльность советской власти стали причиной доверия к иностранцам на армейской службе. Красная армия с благодарностью их приняла в свои ряды. Власть тоже была довольна.
Вскоре, 13 апреля 1918 года из батальонов была сформирована латышская стрелковая советская дивизия под командованием И. И. Вацетиса в составе 9 стрелковых полков, кавалерийского полка, дивизионов легкой и тяжелой артиллерии, авиационного и броневого отрядов.
Это, по существу, была уже не дивизия, а армия, которая стала объединением под названием «Армия советской Латвии» в составе двух дивизий. Стрелки проходили службу в Кремле, участвовали в карательных операциях, облавах и задержаниях спекулянтов.
Им доверили охрану Совета народных комиссаров (Совнаркома) и обеспечение безопасности руководителей новой власти, в том числе Ленина и Свердлова. Это латышские стрелки подавили в Москве восстание левых эсеров, захвативших здание ВЧК, а также мятежи в Петрограде, Калуге, Вологде и других местах. Они участвовали в обороне Казани, доблестно воевали с наступающей армией генерала Деникина, участвовали в штурме Перекопа и вели бои с врангелевцами. В ноябре 1920 года обе дивизии были расформированы
Командующий Южным фронтом А. Егоров потом скажет: «Латышские стрелки своим героическим натиском… положили начало разгрому сил всей южной контрреволюции».
В 1919 году лидер большевиков Латвии Петр Иванович Стучка признавался, что латышские стрелки первыми и почти поголовно перешли в Красную социалистическую армию, самоотверженно и храбро исполняя свой революционный долг пролетарской армии как на внутреннем, так и на внешних фронтах РСФСР.
Есть смысл обратиться к исполнению своего революционного долга латышскими стрелками на внутреннем фронте страны.
Все верно — это аверс, лицевая сторона медали, но был и реверс, обратная ее сторона. Со временем фанфары в отношении латышских стрелков постепенно стали умолкать. Вдруг обнаружилось, что на счету латышских стрелков сотни тысяч ни в чем не повинных жертв. Неслучайно в России в первые годы революции существовала поговорка: «Советская власть держится на еврейских мозгах, латышских штыках и русских дураках». Жестко, но с народной мудростью не поспоришь. Тем более это исторический факт о мозгах и штыках. А вот с третьей характеристикой можно и поспорить, потому что таких «выдающихся» типов хватает в любом народе.
Для исполнения «внутренних функций» из стрелков было выделено 250 более грамотных и рослых бойцов, которым новая власть поручила охрану «колыбели революции» — Смольного дворца. Во главе этого отряда стал бывший подпоручик Ян Петерсон. Именно эти стрелки охраняли поезд, перевозивший членов советского правительства во главе с Лениным из Петрограда в Москву из-за опасности захвата немцами Петрограда. Отряд вскоре преобразовали в отдельный полк, который взял под охрану Кремль, где жили и работали члены первого советского правительства в лице Совнаркома.
На внутреннем фронте латышские стрелки демонстрировали «классовый подход» и «революционную беспощадность». Всем известно, какие ожесточенные бои шли с юнкерами в Москве, особенно при защите Кремля. Уже в ноябре 1917 года «пролетарская сознательность» заставила красногвардейцев-латышей заявить:
«Дружина Красной гвардии… находит, что, освобождая юнкеров от ареста, Военно-революционный комитет вместе с тем дает им возможность снова встать против революционного народа. Мы, латышские стрелки и рабочие — члены Красной гвардии, категорически требуем, чтобы все арестованные юнкера и прочная буржуазная сволочь были преданы революционному суду…»
И предавали, и обстреливали, и расстреливали…
Открыть огонь из орудий по засевшим в Кремле юнкерам взял на себя смелость член ВРК большевик А. Я. Аросев. Об этих подробностях писала в своей книге «След на земле» его дочь актриса Ольга Александровна Аросева. Спустя двадцать лет А. Я. Аросев был арестован и в 1938 году расстрелян.
Красных солдат революции Москва хоронила в двух братских могилах на Красной площади. Юнкеров отпевали в храме Большого Вознесения села Всехсвятское (ныне район станции метро «Сокол») и хоронили там же на Братском кладбище, где были преданы земле и герои Первой мировой войны.