Увидев пассажира броневичка, Ромка сорвался с места и спустя мгновение уже висел у него на шее, совсем по-детски болтая ногами.
– Ударник! – радостно воскликнул он.
Иван посмотрел на него с каким-то растерянным выражением лица, а потом повернулся к Алексу.
– Что с парнем?
– Под бомбежку попали, – неохотно отозвался тот, – контузило, потерял сознание. Потом в самое пекло угодили, когда сурганцы перешли в наступление. Еле ноги унесли. Натерпелся пацан. У вас, кстати, попить ничего нет? Сушняк замучил.
– Есть попить, – ответил Иван, отцепляя с шеи не желавшего отходить от него ни на шаг паренька. Скрылся на мгновение в чреве бронемашины и вернулся обратно с большой флягой, набулькал до краев две одинаковые металлические кружки, одну протянул Алексу, вторую – Ромке.
– Ты у нас в сурганцы, что ли, подался, Ударник? – хохотнул тот. – Я тебя тогда камрадом называть буду, как у них принято.
– Да называй как хочешь. – Иван снова глянул на него с легким сочувствием. – Зато ты теперь у нас всамделишный Дед. Самый настоящий!
– В каком смысле? – не понял Ромка.
– Ты в зеркало давно смотрел?
Ромка глянул на свое отражение, дрожащее на серебристой поверхности воды, и чуть не выронил кружку из рук. Из глубины оловянной посудины на него удивленно взирал все тот же курносый пацан со светлыми глазами и загорелым дотемна под центрумским солнцем лицом. Только теперь – совершенно седой.
Глава 7
Обер-капитан Урви Даммлер пребывал в дурном настроении с самого утра. Во-первых, потому, что недавно назначенный ему в начальники штабс-майор Фриц Шеллер, уроженец Маранга, придумал для него совершенно непонятное, но наверняка обидное прозвище Крайслер. Во-вторых, Даммлеру совершенно не хотелось ни свет ни заря тащиться в пустоши, чтобы встретиться там с еще одним марангером, который должен был что-то передать для Шеллера. Что именно, обер-капитан не знал, вскрывать контейнер ему категорически запрещалось.
Они выехали вскоре после рассвета и намеревались добраться до обозначенного на карте места во второй половине дня. Даммлер чувствовал себя в бескрайних клондальских степях весьма неуютно, да и сам Клондал ему категорически не нравился. Холмистые и унылые равнины этого континуума навевали беспредельную тоску. То ли дело густые зеленые леса и широкие, как океан, рапсовые поля родного Сургана! Но служба есть служба, и коли уж командованию пришло в голову направить его на Западный фронт, значит, так тому и быть. Как говорится в известной песне, военная разведка не знает устали и сомнений.
Девятнадцатилетний ефрейтор Хильго, сидевший за баранкой локомобиля, всю дорогу что-то напевал себе под нос, чем раздражал обер-капитана еще больше. Дать бы ему чем-нибудь по светловолосой кудлатой башке, чтобы заткнулся… Однако мечты оставались мечтами: рукоприкладство в сурганской армии, даже по отношению к младшим по званию, категорически не поощрялось и могло привести к очень неприятным последствиям, пожалуйся на него ефрейтор хоть тому же Шеллеру. Придется терпеть.
Машина тащилась по пустоши крайне неспешно, потому времени для философских размышлений у Даммлера было в достатке. Радовало одно: солнце уже давно перевалило за полдень, а значит, скоро первая половина путешествия должна будет завершиться – потом останется лишь вытерпеть долгий путь назад. Урви дал себе твердое обещание, что, как только он вернется в обитаемые цивилизованные места и передаст посылку Фрицу, обязательно навестит ближайший кабак и воздаст должное местному клондальскому кальвадосу. Конечно, сурганская пшеничная водка не в пример лучше здешней яблочной бормотухи, но настоящего напитка, изготовленного по классическим рецептам в Танголе, тут не сыскать вовсе.
– Подъезжаем, камрад обер-капитан! – сообщил Хильго и снова замурлыкал себе под нос что-то веселенькое. Вот ведь напасть какая!
Впереди и впрямь показалась торчащая в небо ржавая металлическая труба, а вот возле нее… Даммлер даже высунулся из раскрытого окна, чтобы разглядеть получше. Ну да, никаких сомнений: это был бронемобиль модели «Штуцбах», серийно выпускаемый машиностроительными мануфактурами в Вейзеле и Габахе, – Шеллер называл эти неприхотливые самоходные аппараты звонким марангерским словом «панцерваген». Крышка капота «Штуцбаха» была откинута набок, а во внутренностях дизеля копался смуглый коренастый солдат из инженерных подразделений. Рядом с разложенными прямо на земле отвертками и ключами отдыхал пехотный сержант – у этого был разбит нос, а на лбу красовался здоровенный лиловый кровоподтек. Заприметив приближающийся локомобиль и сидящего внутри офицера, инженер торопливо вытер промасленные руки о тряпицу и приложил ладонь ко лбу в воинском приветствии.
– Камрад обер-капитан! – вежливо произнес он, как почудилось Даммлеру, с легким акцентом.
Машина остановилась, и Урви вышел на свежий воздух, нацепив на голову офицерскую фуражку с высокой тульей, на которой поблескивал герб Великого Сургана – два скрещенных пшеничных снопа и молот Первого Кузнеца поверх оных.
– Что тут у вас происходит? – недовольно спросил Даммлер.
– Сломались, камрад обер-капитан! – радостно отрапортовал военный инженер. – Отстали от конвоя, заблудились, а потом сломались.
– Куда следовал конвой?
– В Гранц. Сопровождали специальный груз Военного министерства, камрад обер-капитан!
Ни о каком конвое со специальным министерским грузом Даммлер не слышал, но, возможно, он просто невнимательно просмотрел с утра рапорты и донесения. Подозрительным было другое: нигде поблизости не наблюдалось того самого посланца из Маранга, у которого он должен был забрать груз и который, по его расчетам, должен был прибыть на место гораздо раньше его самого.
– Давно здесь стоите? Ничего странного не замечали?
– Как не замечать, замечали, – с довольным видом ответил инженер, – какой-то подозрительный тип тут ошивался, иномирянин, похоже. Мы его и изловили от греха подальше. Сейчас вот починимся и в комендатуру доставим. Хольст пока его вязал, по носу получил да головой о броню приложился.
Смуглый кивнул в сторону побитого сержанта, по-прежнему сидящего на земле с безучастным видом.
– Где он? – стараясь подавить в себе возмущение, вызванное самодеятельностью этой тупоголовой солдатни, прошипел Даммлер.
– Кто, иномирянин-то? Да вот он тут, в броневике связанный лежит! Извольте взглянуть, камрад обер-капитан!
Инженер услужливо открыл дверцу панцервагена, позволяя Урви заглянуть внутрь. Там на металлическом полу полусидел-полулежал человек в камуфляже явно марангерского происхождения. Руки, по-видимому, связанные за спиной, отсюда были не видны. Рядом покоился большой рюкзак из выгоревшей на солнце светло-зеленой холстины. Марангер, давно не бритый и явно недовольный своим текущим положением, глядел на офицера исподлобья. Пахло от него отвратительно: по́том и давно не стиранной одеждой.
– Вы в порядке? Груз на месте? – поморщившись от неприятного запаха, спросил Урви.
Марангер кивнул и неожиданно рванулся вперед, ухватив Даммлера оказавшимися вдруг на свободе руками за шею. В тот же миг чьи-то ловкие пальцы расстегнули его поясную кобуру и вытащили оттуда табельный пистолет. Лязгнул затвор, в спину уперся ствол.
– Не дергайся, – произнесли сзади по-сургански с сильным акцентом. – Руки подними!
Урви повиновался, еще толком не понимая, что происходит.
– Можешь выпрямиться. Медленно. Два шага назад.
Ефрейтор Хильго сидел в кабине локомобиля с поднятыми над головой руками, в него целился из пистолета другой светловолосый парень в полевой форме связиста. Давешний инженер держал на прицеле самого Даммлера, а побитый сержант, внезапно ожив, также вооружился невесть откуда взявшимся пистолетом и теперь настороженно поглядывал по сторонам. Даммлер пригляделся: на его запястье виднелась характерная татуировка в виде окружности с крестиком внутри. Пограничник! А значит, никакой он не сурганец, как, по-видимому, и все остальные в этой компании.
– Tut dokumenty, – произнес на непонятном языке еще один член этой банды, – невысокий паренек, почему-то совершенно седой, который сейчас увлеченно копался в сумке-планшете Урви.
– Davay suda, – ответил бывший «пленник» и принялся разглядывать протянутую парнем карту местности и служебное удостоверение Даммлера. «Так и есть, марангеры», – зло подумал Урви. Этот так называемый посланец притащил сюда своих дружков и устроил засаду, угнав по пути «Штуцбах» и, по всей видимости, расправившись с его экипажем. Понять бы еще, какую они преследуют цель.
– Обер-капитан Урви Даммлер, – с улыбкой произнес по-сургански фальшивый инженер, мельком заглянув в его офицерское удостоверение, – очень рад знакомству. Мы знаем, зачем вы здесь. Смею вас огорчить: назначенная встреча не состоится.
Это уже было понятно и без слов.
– Я задам вам пару вопросов, а после того, как получу ответы, мы расстанемся, – продолжил смуглый незнакомец, – мы не причиним вам вреда, если, конечно, вы не станете упорствовать. Итак, вопрос первый: вы знаете, что это такое?
Мнимый инженер кивнул в сторону торчащей из земли трубы. Урви обернулся и пригляделся получше. Конечно же, он знал, хотя до сегодняшнего дня видел это секретное оружие только один раз в жизни, да и то на паршивого качества фоторепродукции, приложенной к одному из отчетов. Вот только рассказывать об этом враждебно настроенному марангеру он не испытывал ни малейшего желания. Даммлер сжал зубы и уставился в землю.
– Вы не можете не знать, вы ведь военный разведчик, – вкрадчиво продолжил допрос инженер.
Даммлер молчал. Одетый в камуфляж марангер произнес что-то на своем языке, смуглый вроде бы ему возразил, но в следующий момент бывший «пленник» без всякого предупреждения с размаху пнул Урви ногой пониже живота. Дыхание перехватило, из глаз посыпались искры, и офицер, задохнувшись от боли, кулем повалился на землю, хватаясь за промежность. Еще один болезненный удар пришелся по колену, после чего чья-то сильная рука бесцеремонно сгребла его за шиворот и рывком подняла на ноги. В ребра ткнулся пистолетный ствол. Небритый марангер выглядел столь варварски, дико и угрожающе, что у Даммлера все сжалось внутри. К побоям он был совершенно не готов.