– Мир, – громко сказал Иван. – Разговор. Вода.
– Мир, – послышался издалека тихий, шелестящий, как шорох осенней листвы, голос. – Вода. Разговор. Друг.
– Не-враг, – уточнил на всякий случай Ударник.
– Не-враг, – покорно согласился шелестящий голос и, кажется, печально вздохнул.
Иван медленно обернулся. Мартыш робко выглянул из-за камня в дальнем конце пещеры и тут же спрятался обратно. В темноте его зрачки расширились настолько, что и без того крупные глаза казались огромными черными бусинами, в которых отражались зеленоватые отблески света.
– Выходи, – позвал Иван, но запоздало вспомнил, что мартыши не понимают глаголов, и спешно поправился: – Разговор. Мир.
Мартыш осторожно высунул мордочку из-за камня, помедлил мгновение, словно раздумывая, не задать ли стрекача, но все же выбрался из своего укрытия, ступая всеми четырьмя лапами, словно по минному полю. Сделал несколько шагов навстречу и снова замер в нерешительности.
«Он боится такого скопления людей», – ощутив отблеск его эмоций, словно легкий укол электрического тока, решил Иван и сделал знак своим спутникам:
– Отойдите шагов на пять назад!
Когда те отступили в темноту, мартыш немного осмелел. Отсюда он казался некрупным – меньше метра в холке – и, судя по всему, молодым: шерсть его выглядела во мраке пещеры темно-серой, в то время как у пожилых особей она заметно светлела с возрастом. А может, это было просто иллюзией в неровном свете, отбрасываемом на стены подземелья тусклыми химическими фонарями.
– Вода, – сказал Иван, протягивая мартышу металлическую фляжку.
Мартыш приблизился, осторожно уцепился лапой за фляжку, понюхал горловину, но пить не стал: воды вокруг и без того имелось в достатке. Было бы неплохо предложить ему чего-нибудь поесть, но с пищей и у самих путников была напряженка: в рюкзаке осталась лишь пара сухих галет и небольшой кусочек шоколада. В самое ближайшее время придется где-то пополнить запасы, но делиться едой прямо сейчас явно не входило в их планы.
– Пещера. Выход, – с надеждой в голосе произнес Иван.
– Выход, – чуть помедлив, согласился мартыш.
Он сделал несколько шагов по направлению к правому тоннелю и оглянулся, чтобы удостовериться, что люди правильно его поняли и готовы следовать за новоявленным проводником в самую глубину подземного лабиринта.
– Ну, пойдем, – вздохнул Алекс. – Надеюсь, эта макака не заведет нас в какой-нибудь тупик.
– Если уж он сюда забрался, значит, есть способ выбраться, – стараясь придать своему тону побольше уверенности, отозвался Ударник. – По крайней мере торчать в подземельях ему нет никакого резона, жрать тут нечего.
– Если подумать, в тебе самом наберется килограммов восемьдесят отменного питательного мяса, – ехидно заметил Алекс.
– Мартыши – вегетарианцы, – собрав в памяти все скудные сведения, которые были ему известны об этих странных существах, сказал Иван. – Мяса они не едят, так что за меня можешь не беспокоиться.
Онемение в ноге стало понемногу проходить, но на его место постепенно возвращалась боль. Каждый шаг давался Ивану с трудом. Чтобы отвлечься от неприятных ощущений, Ударник подумал о том, что эта неожиданная встреча могла быть вовсе не случайной. Записка, которую всучил ему мартыш в Министерстве иных миров, явно указывала на это самое место – покинутый людьми город Лифанейл. И вот тут, в подземельях под городом, его встречает другой мартыш, готовый указать выход на поверхность. Не слишком ли много совпадений?
– Эй? – позвал мохнатого проводника Ударник, пытаясь одновременно вспомнить, есть ли у мартышей собственные имена. – Иван. Имя. Мартыш. Имя?
Существо замерло на мгновение, словно обдумывая что-то.
– Мартыш, – согласился он. – Имя. Аспар.
И снова припустил по узкому тоннелю, заставляя людей прибавить шаг. Тем временем ходок ощутимо пошел под уклон. Если мартыш по имени Аспар на самом деле вел их к выходу, то этот выход располагался почему-то не наверху, а внизу, где-то в глубине системы сообщающихся между собой подземелий. Вскоре это предположение подтвердилось: Аспар замер возле очередного пролома в полу тоннеля. Там просматривался лаз, уходивший под опасным углом еще ниже, во влажную тьму.
– Выход, – пояснил мартыш и уверенно нырнул в пролом.
Ход, в котором скрылся Аспар, представлял собой узкую наклонную шахту. Судя по неровной бугристой поверхности стен, эта полость была когда-то промыта в породе водой, ушедшей отсюда много лет назад после исчезновения нефти. Ходок вывел их в куполообразный грот. Сбоку от расщелины, откуда выбрались Ударник и его спутники, имелся карман, возле прохода в который их дожидался мартыш.
– Выход, – снова сказал он, указывая похожей на человеческую ладонью в темноту.
– Час от часу не легче, – пробормотал Костя, посветив фонарем в этом направлении.
В полу углубления зияла дыра, в которой угадывался глубокий вертикальный ход, похожий на тесную лифтовую шахту. Дна видно не было: ход уходил вниз на большую глубину, но множество торчащих отовсюду выступов образовывали ступени, по которым можно было попытаться спуститься, осторожно опираясь о них ногами.
– Не нравится мне все это, – произнес Алекс с непередаваемой интонацией.
– Оттуда дует, – уверенно заявил Ударник, – чувствуешь?
Если раньше сквозняк и вправду можно было списать на пробудившуюся в подземельях силу воображения, то сейчас сомнений не оставалось: из дыры в полу совершенно явно веял прохладный ветерок, хорошо ощущавшийся вытянутой над колодцем ладонью. Мартыш, почувствовав замешательство людей, первым юркнул в пролом и, по-обезьяньи ловко растопырив руки и ноги, принялся спускаться вниз.
– Выход! – повторил он из глубины колодца.
– Полезли, – тяжело вздохнув, сказал Ударник.
Одежда почти что высохла, по крайней мере немного согрелась теплом тела. А может, просто воздух вокруг сделался немного менее холодным. Нога тем не менее продолжала ныть, стреляя всполохами боли то в колено, то в пах, поэтому Иван старался спускаться со всей возможной осторожностью, многократно прощупывая стопой каждый камень, на который намеревался опереться. Это очень замедляло продвижение всей остальной группы, и Ударник запоздало подумал, что ему, наверное, стоило бы лезть в пролом последним.
Спуск затянулся. Очень быстро Иван и вовсе потерял счет времени, а колодцу, казалось, не было ни конца, ни края. Найти опору ногой, перенести на нее тяжесть тела, одновременно хватаясь руками за выступающие из стен камни, опустить вниз вторую ногу, нашарить очередной выступ, опереться… Эти простые механические действия занимали всю полноту сознания, не оставляя места для посторонних мыслей. Кто-то из парней сопел наверху, но это тоже не имело никакого значения. Шаг вниз, ухватиться за выступы руками, еще шаг вниз… Сколько уже прошло? Десять минут? Двадцать? Полчаса?
Вдруг подошва в очередной раз не нащупала внизу привычной опоры. Поболтав в воздухе ногами, Иван повис на слабеющих пальцах, в ту же секунду они разжались. Падение длилось недолго: спустя краткий миг он уже стоял на полу длинного подземного зала, а из дыры в потолке свешивались ноги спускающегося следом Кости. Мартыш как ни в чем не бывало сидел чуть поодаль, сосредоточенно выискивая что-то в собственной шерсти.
Здесь было заметно светлее, чем наверху. По крайней мере, когда Алекс, вылезая из шахты, выронил и со звоном расколотил банку со светящимся составом, темнота не нахлынула внезапно со всех сторон, как того следовало ожидать. Ударник вполне мог различить низкие своды и бородавчатые стены узкой и длинной пещеры. Присмотревшись, он понял, что тусклый призрачный свет льется от дальнего конца зала, напоминающего приземистый полукруглый в поперечном сечении коридор.
Терпеливо дождавшись, пока из шахты выберется вся честная компания, мартыш поднялся на задние лапы и посеменил по тоннелю. С каждым шагом становилось все светлее и светлее, пока вдалеке не замаячил ослепительным пятном лаз, ведущий, похоже, из подземного комплекса наружу. Последняя люминесцентная банка уже практически исчерпала свой ресурс, и Костя оставил ее за ненадобностью: вокруг было уже достаточно светло. Этот свет резал уже привыкшие к сумраку подземелий глаза, заставляя их слезиться. Из приближающегося лаза равномерно дул свежий ветерок, отчетливо ощущавшийся на коже. Остановившись возле этого напоминающего лисью нору прохода, сквозь который с трудом мог протиснуться взрослый человек, мартыш обернулся и произнес:
– Выход. Улингенштилль.
Костя, оказавшийся ближе всех к лазу, присел на корточки и высунул наружу голову.
– Мать моя… – завороженно выдавил из себя он, повертев белобрысой макушкой вправо-влево.
– Что там? – спросил топчущийся позади Ромка.
– Разлом! – ответил ему тот. – Мы на самом дне Разлома!
Глава 9
Ударник не любил жару. Именно по этой причине он никогда не ездил на модные заграничные курорты в своей «доцентрумной» жизни, а потом стало просто не до того. Да и в Центруме он редко выбирался за пределы Клондала, климат которого за долгие годы сделался для него привычным и вполне комфортным. По крайней мере даже в разгар лета погода в пустошах казалась ему вполне терпимой.
Здесь же было влажно и душно, словно в теплице, несмотря на то, что наверху сейчас наступил самый конец зимы. Только-только начавшая подсыхать одежда в считаные минуты снова сделалась мокрой от пота. Неба видно не было: все пространство над головой застилал белый и густой, как сметана, туман. А вот внизу…
Внизу раскинулись самые настоящие джунгли. Высокие деревья с толстыми массивными стволами и густой кроной переплетались ветвями, образуя сплошной изумрудный полог, под которым стелилась паутина лиан и высилось целое море папоротников. От сочного запаха цветущей зелени кружилась голова. Но самое главное – все это буйство природы было наполнено жизнью. По лианам и ветвям мельтешили быстрые тени, в скоплении листвы щебетали птицы, перепархивая с дерева на дерево. Увидеть настоящий тропический лес здесь, практически в двух шагах от безжизненных клондальских пустошей, казалось невероятным.