— Это же она...
Под грудами истерзанного мяса и размозженных костей лежала обнаженная девушка. Та самая, в облике которой Аламар впервые предстал перед ними.
— Ну и что? — Эльвира вздохнула. — Ну что тут удивительного? Он же демон! Мог прикинуться и мужчиной, мог даже инуром, ему без разницы.
Но инур не слушал ее. Он торопливо расчистил завал из кусков мяса и вытащил девушку.
— Ты сошел с ума, Ральф? — рассердилась Эльвира. — Оставь ее! Откуда нам знать по каким причинам он принял такой облик.
— Какие бы не были причины, я не оставлю ее здесь. Роланд, передай мне пожалуйста, свой плащ.
— О, боги, — закатила глаза Эльвира. — Ральф, неужели ты не понимаешь? Возможно, Аламар как раз и рассчитывает на нашу жалость.
— Это не имеет значения, пойдемте. А ты, Эльвира, если я все верно понял насчет тебя, то... лучше бы тебе вернуть обличье Селены.
Ральф поднял завернутую в плащ девушку на руки и двинулся в обратный путь.
— Какая черная неблагодарность! — бросила ему в спину Эльвира. — Когда я схватилась с Аламаром что-то ты не требовал вернуть Селену, или я что-то недослышала?
Инур молча скрылся в темноте коридора.
— А ты, Роланд, ты тоже так думаешь?
Губы Эльвиры задрожали и карнелиец на мгновение растерялся.
— Эльвира, но это абсурд, — наконец вымолвил он. — Вы с ней одно целое!
— Мне это известно! — глаза Эльвиры сверкнули. — Но если бы я могла — я бы давно уже прибила эту слюнтяйку, с которой приходится делить мое тело.
На выходе из подземелья их ждал неприятный сюрприз. Кира обещала, что у двери постоянно будет находиться кто-то из магов, который, услышав условленный стук, снимет все запирающие заклятия.
Но, сколько Роланд и Ральф не стучали, дверь оставалась неподвижна.
— Да что они там, заснули? — рассвирепел Ральф, обрушивая на дверь град ударов.
— Прекрати, Ральф, — Роланд устало привалился к стене. — Думаю, там что-то случилось.
— Что? Что могло случиться? — недоумевал Ральф. — Мы же справились с их главной проблемой! Или может быть...
Инур невольно бросил взгляд на пол, туда, где заботливо укрытая плащом лежала та, которая некогда была Аламаром.
— Успокойся, вряд ли это она, — отмахнулся Роланд. — Думаю, случилось что-то еще. И это что-то застало их врасплох... Эльвира, ты не могла бы открыть эти двери?
— Ага! — торжествующе вскинула палец Эльвира. — Опять вспомнили про меня! То им подавай эту сопливую Селену, а как до дела дошло — сразу ко мне!
Инур присел рядом с Роландом и помотал головой.
— Не могу поверить, что Эльвира и Селена — один и тот же человек!
— Я и сам не верю, — вздохнул карнелиец. — Даже не представляю себе, как такое возможно...
— О чем это вы там болтаете, парни? — нахмурилась Эльвира. — Опять вспоминаете свою драгоценную Селену?
— Эльвира, так ты можешь открыть двери? — спросил Роланд.
— Откуда я знаю! — огрызнулась Эльвира. — Вообще-то я по другому делу, я ведь не вор какой-нибудь...
Однако к дверям она подошла и долго возилась там, что-то нашептывала, но в конце концов злобно пнула дверь ногой.
— Не знаю я! Там столько всего наворочено...
— Отлично, — пробормотал Роланд. — И как же нам выбраться отсюда? Факелы уже гаснут...
Лежавшая под плащом девушка шевельнулась, и медленно приподнялась на локте. К ней тут же подскочил Ральф.
— Где я? — слабым голосом спросила она. — Как я сюда попала? Кто вы?
— Мы все еще в подземелье, — пояснил Ральф, — но скоро мы отсюда выберемся. Меня зовут Ральф, это Роланд и Эльвира, а тебя-то нам как звать?
— Меня? — она наморщилась лоб.
— Опять он ломает комедию! — взорвалась Эльвира. — Тебя зовут Аламар, придурок! Ну что, теперь вспомнил?
— Эльвира! — одернул ее Роланд. — Что ты делаешь?
— Успокойся, нет у него больше силенок в чудище превращаться.
— Эльвира, но нельзя же...
— А чего он дурака валяет? — насупилась она.
— Что говорит эта девушка? — та, что была Аламаром повернулась к Ральфу. — Она говорит все это мне? Аламар — мое имя? Но мне не нравится это имя... Оно не может быть моим... Мое должно быть лучше. Гораздо-гораздо лучше. Но я не могу его вспомнить. Ты не знаешь моего имени, Ральф?
Инур вздохнул.
— Может быть, — он бросил взгляд на Роланда, но тот лишь пожал плечами. — Может быть тебя зовут Мара?
— Мара? — девушка задумалась. — Мара... Мне нравится это имя.
— Вот и ладно. Будем называть тебя пока Марой, хорошо?
— Да, хорошо, — Мара улыбнулась. — Спасибо, Ральф.
— Как это трогательно, — проворчала Эльвира. — Полчаса назад он рычал диким чудищем и норовил нас сожрать, а сейчас строит Ральфу глазки и говорит нежным томным голосом «Ральф, о, Ральф»...
— Эльвира, я тебя прошу, — прошептал Роланд. — Мы будем держаться настороже, только не надо ей напоминать о том, кем она была раньше, ладно?
— Ладно, мне не жалко. Пусть будет Мара, — скривилась она. — Но ты ведь карнелиец, кому же как не тебе знать — зверь хоть и линяет, а норов не меняет.
Со страхом поглядывая на Эльвиру, Мара пододвинулась ближе к инуру.
— А что мы здесь делаем, Ральф? Здесь сыро и холодно...
Он кивнул на дверь.
— Мы не можем выйти. Наши друзья должны были открыть двери, но то ли они заснули, то ли еще что стряслось, не знаю... Но тут мощные заклятия.
— Заклятия? — Мара нахмурилась. — Кажется, я знаю, что такое — заклятия...
Она поднялась и, не обращая внимания на соскользнувший с нее плащ, коснулась руками двери. Ральф торопливо подобрал плащ и накинул ей на плечи.
— Бесстыжая девка, эта ваша Мара! — прошипела Эльвира. — Голышом готова ходить перед мужиками!
— Ну, ты и сама не очень-то одета, — буркнул Роланд.
— Мне можно! — отрезала Эльвира. — Я ведь не строю из себя невинную девчонку.
— Но ведь ты...
Роланд хотел напомнить о Селене, но, перехватив ее яростный взгляд, вовремя осекся. Как бы хорошо Эльвира к нему не относилась, однако сдерживать свой гнев, в отличие от Селены, она не умела.
Тем временем дверь под ладонями Мары вздрогнула, а затем натужно заскрипели петли.
— Мара! — прошептала пораженный Ральф. — Тебе это удалось!
— Да... Только мне надо... Отдохнуть...
Она покачнулась и упала на руки подоспевшего инура.
Глава восемнадцатая
Входную дверь с грохотом сорвало с петель и на пороге тронного зала показался Ингельд. Колышущийся за его спиной черный плащ казался сгустком мрака.
Взгляд Ингельда уперся в строй воинов, ощетинившихся копьями. В задних рядах виднелись седобородые старцы в одеждах магов. За их спинами, вцепившись в подлокотники трона, сидел бледный как мел король Гериан, рядом, обнявшись, стояли королева и принцесса.
В зале воцарилась тишина, нарушаемая лишь журчанием фонтанов и плеском играющих рыбок.
— Вот вы где, — усмехнулся Ингельд. — То-то я смотрю — охраны почти нет, я и удивился, такой большой дворец и так мало рыцарей. А вы вот где. Что ж, это хорошо, возни меньше.
Лязгая железом, рыцари отступили в стороны и вперед шагнул Олард. На его груди сверкнул драгоценными камнями амулет, изображавший солнечный диск.
— Я знаю, кто ты, — сказал маг.
— Очень рад. Надеюсь, это позволит избежать пустой траты времени? Где Осколок?
— Ты хочешь стать всемогущим, — сказал Олард. — Но ты был и останешься только вторым.
— Что это значит? — нахмурился Ингельд.
— Первый — тот, кто снял первую печать. Он начал эту игру и ему достанется выигрыш. А ты — всего лишь игрушка в его руках.
— Бред, — скривился Ингельд. — Выигрыш достанется тому, кто соберет все Осколки.
— Как ты собираешься контролировать силу всех Осколков, если ты не можешь контролировать силу одного?
— Ты ошибаешься, колдун, и скоро в этом убедишься.
— Это ты ошибаешься. Сейчас ты опьянен своими новыми возможностями. Но ты воин, не маг, и не сможешь полностью овладеть этой силой. Это значит — скоро эта сила сама подчинит тебя!
— Никто не будет контролировать меня! — прорычал Ингельд. — Ни бог, ни дьявол, ни твоя пресловутая «сила»! И хватит болтовни! Где он?
— У меня его нет. Но даже если и был, я бы не отдал его тебе.
— Я знаю. Будь он у кого-нибудь из вас, я бы с вами не разговаривал. Поэтому я спрашиваю — где он? Я знаю, он спрятан где-то в Аламаре. Обещаю, тот, кто откроет его местонахождение останется жив.
— Ты хочешь бросить вызов непобедимым магам Далии?
Ингельд расхохотался.
— Непобедимые маги... Непобедимые башни... Где теперь они? — насмешливо спросил он. — От ваших знаменитых башен — одни руины, а ведь я и пальцем не пошевелил. А ваши грозные маги валяются по всему дворцу и пачкают пол своей кровью Остались только ты и эта жалкая кучка рыцарей.
Ингельд с улыбкой вгляделся в искаженные страхом лица воинов и магов. Сощурился, разглядывая упругие магические сферы, окутавшие людей. Самая мощная и толстая окружала Оларда, потоньше и пожиже — королевскую семью, еще попроще маги наколдовали вокруг себя и рыцарей.
А еще Ингельд ощущал мощные магические потоки, прокачиваемые через себя магами. Воздух в зале замерцал и заколыхался, точно марево, и это марево готово было вот-вот обрушиться на карнелийца.
И тотчас в ответ на враждебную магическую мощь внутри Ингельда отозвался Рог. Как будто где-то в неизмеримо глубокой бездне проснулось и подняло голову некое существо, невероятно могущественное и смертельно опасное. И вся его магическая сила сейчас мощным потоком хлынула в Ингельда.
Ему еще никогда не приходилось использовать всю силу Рога. В этом не было нужды. Но сейчас Ингельд знал — ему понадобится она вся без остатка. Олард был гораздо сильнее тех, с кем Ингельду приходилось иметь дело.
Он вдруг ощутил сразу всех. Услышал биение человеческих сердец и шум несущейся по их жилам крови, почувствовал окутавший людей страх и страстное желание выжить. Все эти люди, с их жалкими мыслишками, страстями и страхами были перед ним как на ладони. И он мог сделать с ними что угодно. Заставить бежать отсюда в панике или корчиться в муках, стереть в порошок или позволить им жить, все это было в его власти.