те себя в руки правосудия, вы будете подвергнуты казни через костер. Всеочищающее пламя выжжет семена зла из ваших душ и вы заслужите милость и прощение Господа, а значит в следующих жизнях вы можете рассчитывать на возрождение в человеческом облике. В случае если вы откажетесь, будете преданы смерти здесь же, а ваши души будут навеки прокляты. Итак, каково же будет ваше решение?
— Я чуть не заснула, слушая этот бред, — Инелия фыркнула. — Но вообще-то на костер мы не собираемся.
— Странная милость у вашего господа, — усмехнулась Ири.
— Я знал ваш ответ, — барон снова улыбался. — Поэтому я никогда не беру с собой сети.
Унгар взмахнул рукой, и его рыцари вломились во двор, разнеся хлипкий забор в щепки.
Воздух наполнился свистом мечей, боевым воем неко и железным лязгом. Рыцари попытались взять неко «в клещи», но те ловко выскользнули, а затем на землю рухнули несколько воинов, обливаясь кровью. Остальные немедленно отступили.
— У них карнелийские мечи! — воскликнул один из рыцарей. — Они положили троих!
— Вижу, — хмуро отозвался Унгар. — И что теперь?
— Но они режут наши доспехи как масло!
Барон не ответил. Его взгляд был прикован к улыбающимся девушкам. Обмотанные вокруг их бедер хвосты медленно распускались.
— Что-то не так, барон? — весело крикнула Ирия. — Проблемы?
— Это у вас, крошка, проблемы, — пробурчал Унгар. — А для нас это работа. Хотя я, конечно, не намерен терять людей только потому, что пара одичавших кошек стащили где-то эти проклятые клинки!
— Стащили? — Ирия приподняла бровь и махнула мечом в сторону убитого рыцаря.
— Да, это весьма любопытно, — признался барон. — Нечасто увидишь неко с мечом... К тому же ваша манера боя кое-что напоминает... С каких это пор в Карнелии обучают своих непримиримых врагов? Или тут не обошлось без какого-нибудь карнелийского изгоя? Я угадал?
— Мы зря теряем время, — сказала Инелия и шагнула вперед.
— Кто знает, кто знает... — пробормотал барон, бросив косой взгляд вверх.
Небо стремительно темнело. Налетел сильный ветер и бестелесного Роланда швырнуло на поленницу дров, где он и застрял.
— Все ко мне! — рявкнул Унгар.
Рыцари окружили барона плотным кольцом и сдвинули щиты. Готовые к атаке неко настороженно замерли. Из-за рыцарского заслона донеслось невнятное бормотание Унгара.
Сестры переглянулись.
— Он колдует?! — воскликнула Ирия.
— Молится или призывает силу Господа, — скривилась Инелия. — Кажется так святоши предпочитают называть свою магию.
Неко с тревогой смотрели в небо. Прямо над домом собиралась тяжелая грозовая туча, из глубины которой уже слышался глухой рокот.
— Ири, нужно остановить барона! Вперед!
Если бы Роланд имел голову, он бы непременно ею покачал. У девушек не было шанса прорубить рыцарский заслон. Если они и могли выстоять против дюжины или, с учетом выбывших, девятерых рыцарей, то только сразившись с каждым поодиночке.
Но атаковать плотно сомкнутый строй, пусть даже с карнелийскими мечами, было полным безрассудством. Тем более, без каких-либо доспехов.
Неко были обречены. И вряд ли они не понимали этого. Но Роланд уже понял, ради чего они это делают. Или, точнее, ради кого. Карнелиец уже знал, что жизнь человека, в теле которого он поначалу оказался, девушки ценят гораздо выше своей собственной.
Будь иначе, они давно сбежали бы в лес. Но они остались. Остались наперекор своим инстинктам и привычкам. И даже бросились в бессмысленную атаку.
Впрочем, Роланд поправил себя, определенный смысл в этом все-таки был. У девушек, очевидно, была слабая надежда, что, сразив их, рыцари уйдут прочь. Или тот человек, что находился в доме, успеет скрыться.
Роланд ощутил невольное уважение к этим хвостатым девушкам. На его памяти это был первый случай, когда неко готовы были пожертвовать жизнью ради спасения человека. Ради спасения представителя расы, объявившей неко порождениями Сатаны и нещадно их истреблявшей.
А еще Роланда разбирало любопытство. Ему очень хотелось снова увидеть человека, ради которого сражались неко.
С оглушительным грохотом с неба сорвались молнии и ударили в неко, когда те были уже в двух шагах от строя рыцарей. Девушек отбросило на землю, от одежды повалил дым, резко запахло паленой шерстью.
Строй рыцарей разомкнулся и вперед выступил барон. Бледный как полотно, с мокрым от пота лицом, но весьма довольный собой.
— Надеюсь, вы еще живы, мои кошечки?
Подойдя к неко, он отшвырнул в сторону карнелийские клинки, а затем потыкал девушек носком сапога.
— Эй, девочки, живы? Мне пришлось изрядно попотеть, чтобы вас не разнесло в клочья.
С земли послышался стон и сдавленные ругательства. Унгар довольно усмехнулся и оглянулся на своих воинов.
— Ну что? Много ли стоят карнелийские мечи супротив воли Господа?!
В доме громыхнула дверь и на крыльце показался уже знакомый Роланду мужчина. За то время, что карнелиец не видел его, мужчина успел преобразиться. Сбрил усы и бороду, волосы стянул на затылке в длинный хвост, и карнелиец наконец увидел его лицо — изможденное, с глубоко запавшими глазами, — почти череп, обтянутый кожей.
В руках мужчина сжимал карнелийский меч.
— Это что еще за привидение? — удивился барон. — Ты, парень, кто? С того света сбежал?
Мужчина молча спустился с крыльца.
— Ах, вот оно что... Не тот ли это тип, о котором ворковали наши строптивые девчонки?
Унгар присел на корточки возле Ирии и, скрутив ее ухо, силой приподнял голову. В глазах неко блестели слезы.
— Ингельд! — прохрипела она. — Беги!
С трудом оторвала от земли голову Инелия и с ее губ сорвались те же слова.
Роланд вздрогнул. Произнесенное неко имя было знакомо ему. Очень хорошо знакомо. Конечно, в Карнелии, да и в той же Армании это имя имело широкое распространение, да и выглядел этот Ингельд как-то по другому, но...
Барон поднялся и брезгливо вытер руки.
— Значит я угадал, — торжествующе сказал он.
Глядя на медленную и шатающуюся походку мужчины, Унгар с деланным сочувствием заохал.
— Бедняга... Ты-то куда лезешь, парень? Как там тебя, Ингельд?
Барон взмахнул рукой.
— Возьмите его! Будет сопротивляться — убейте. Мужчины меня не интересуют, — Унгар ухмыльнулся.
Зазвенела сталь, заскрежетали доспехи, и уже через пару мгновений барон перестал улыбаться. Его рыцари падали один за другим. Несмотря на неуверенную походку, несмотря на видимую телесную слабость, Ингельд разил их с невероятной точностью и силой.
На каждого из сраженных рыцарей у него не ушло больше одного удара. Воины казались совершенно беспомощными. Унгар не верил своим глазам. Его рыцари, закаленные во многих битвах, оказались не в состоянии хотя бы ранить этого болезненного вида человека.
Рыцари много суетились, отчаянно кричали, но их удары уходили в пустоту. Они походили на малых детей, шумно, но бестолково возившихся вокруг взрослого.
— Назад! Все ко мне! — заорал Унгар.
Но он спохватился поздно. Половина его людей лежали на земле, истекая кровью. Остальные, озверев от гнева и собственного бессилия, вновь и вновь с ревом бросались на Ингельда. Команд магистра они не слышали.
Барон торопливо отступил и, косясь на все еще темное небо, принялся шептать заклятие. И тут перед ним предстали, поддерживая друг друга, неко. Сейчас они выглядели ничуть не лучше Ингельда, но в глазах пылала такая ярость, что Унгар запнулся, напрочь забыв нужные слова.
— Сучки! — он выхватил меч. — Сейчас вы узнаете истинную силу Святой Инквизиции!
Неко набросились на него, но Унгар с легкостью отразил их атаку и атаковал в ответ. Ударил с такой силой, что девушек отбросило на землю. Будь у них простые мечи, они лежали бы уже мертвые, но карнелийские клинки спасли их.
Но не выдержали руки девушек. Мечи выскользнули на землю и барон захохотал, глядя как неко безуспешно пытаются снова стиснуть рукояти.
— Сдохните!
Рыцарь взмахнул мечом. И тотчас сильный удар в грудь отбросил его назад. Унгар поднял взгляд и увидел Ингельда. Переступив тело последнего рыцаря, тот медленно приближался к него.
Барон покосился на упавший меч Ингельда.
— Ты что, парень, промахнулся? Или хотел зарезать меня рукоятью?
Унгар откинул клинок Ингельда подальше.
— И что ты теперь будешь делать? Без оружия, без доспехов? Пальцем железо проткнешь?
Ингельд молчал, продолжая наступать на барона, и тот невольно поежился. В глазах мужчины читалась такая стальная уверенность в своей победе, что Унгар с трудом удержался от желания оглянуться.
— Именем Господа! — заорал барон.
Нервы его окончательно сдали, и он с рыком бросился в атаку. Ингельд уклонился от его могучего выпада, и в следующий миг Унгар с грохотом покатился по земле, а его меч оказался у Ингельда.
Роланд не поверил собственным глазам. Прием мужчины был прекрасно ему известен, ибо представлял собой разновидность тайной боевой техники его родной семьи!..
Ингельд сорвал с барона шлем и с размаха воткнул меч в землю, едва не порезав рыцарскую шею. Унгар дернулся, лицо его сделалось белым как мел.
— Что ты здесь делаешь, барон?
Ингельд говорил совершенно спокойным и ровным голосом. Ни затрудненного дыхания, ни единой капельки пота на лице. Как будто сражался не с профессиональными воинами, а с бумажными куклами.
Голос мужчины был чем-то знаком Роланду и в то же время казался абсолютно чужим. Карнелийцу очень хотелось снова увидеть глаза этого человека, но тот смотрел на барона.
— Я... — Унгар судорожно сглотнул. — Ты кто такой, черт тебя дери?!
Ингельд облокотился на рукоять меча. Барон сощурился, он уже представил, как легко можно сбить противника с ног и выхватить меч. В облике этого воина было столько усталости, столько болезненности и слабости, что поверить в то, что он легко уложил десяток рыцарей было невозможно.