ает из его крупных пальцев. Влад чертыхается и оставляет свои попытки. Он дёргает меня на себя, заставляя обвить его торс ногами, и проникает рукой между нашими телами. Накрывает промежность пальцами и стонет, почувствовав горячую влажность.
— Проклятье, Вииика….
Я затыкаю Владу рот поцелуем, обхватываю кончик его языка, зажав между зубами. Дразню молниеносными касаниями и растираю вкус нашей одержимости и спиртного. Приоткрываю рот пошире, давая ему возможность проникнуть так глубоко, как того бы хотелось ему. И едва не теряюсь от напора и собственнического давления его ответного поцелуя. Он не просто целует меня глубоко и неистово, он овладевает моим ртом, словно устанавливая свои права на него, и в то же время резко дёргаёт в сторону ткань трусиков, проникая пальцами вглубь. Не теряя ни одной минуты, добирается до желаемого и быстро двигает пальцами внутри меня. Мне остаётся лишь выгнуться ему навстречу и чуть шире раздвинуть бёдра.
— Как же хорошо, — выдыхает он, — такая открытая и доступная… Так сладко течёшь.
Я толкаюсь бёдрами на самый край, мне мало одних его пальцев внутри. Хочу почувствовать большее и тянусь к его джинсам, ощущая сильную эрекцию даже сквозь ткань. Расстёгиваю ширинку и сжимаю его член через боксеры. Внезапно Влад останавливается и спускает меня с трюмо. Волна мгновенного разочарования охватывает меня:
— Остановишься на этом, Влад? Боишься взять большее? Может, тогда пойдёшь и трахнешь свою девушку?
Меня несёт бурным потоком слов и я не могу остановиться.
— Она сейчас готова на многое, в таком-то состоянии…
— Да? — зло усмехается Влад, — неужели даже больше тебя?
Он подносит пальцы к моему лицу и проводит ими по губам, надавливает на нижнюю губу, заставляя приоткрыть рот и почувствовать свой собственный вкус на языке. Я касаюсь языком его пальцев, смотря прямо в глаза, скольжу по ним губами. Он замирает, словно не зная, что ему делать. И меня злит эта небольшая заминка и его резкая остановка незадолго перед тем. Они наполняют меня осознанием того, что я в гораздо большей степени желаю его, чем он — меня. Не могу отказать себе в удовольствии последний раз, приподнявшись, прикоснуться к нему губами, проведя по ним языком. Толкаю его в сторону двери и распахиваю настежь:
— Для того, чтобы узнать ответ на этот вопрос, тебе придётся вернуться и нырнуть в трусики моей сестре… Проваливай.
Влад, ни слова не говоря в ответ, выходит. Заколачивает последний гвоздь в крышку гроба, хоронящего мои робкие надежды…
— Яблочный сок, — зло бросаю я ему в след.
Он замирает на лестнице, оборачиваясь через плечо:
— Что?
— Карине всегда хреново по утрам после похмелья. Купи яблочный сок. Ей от него становится легче.
А мне легче уже не станет. Долго сижу на дне ванной под горячими струями душа, льющимися сверху на голову. Хочу отмыться от его прикосновений и забыть их. Но всего пара минут, проведенных непростительно близко с ним — и меня сорвало, понесло куда-то прочь. Готовая на всё, открытая для него. И не нужная. Он с моей сестрой. Как она сказала, жених. Логическая цепочка: жених, брак в обозримом будущем, семья. И не мне толкаться под ногами семейной пары, голодным взглядом взирая на мужчину, мне не принадлежащего…
Забыться… Прохожу нагой через коридор на кухню и откупориваю бутылку вина, наполняя большой бокал до краёв, вливаю багровую жидкость в себя жадными глотками. И следом наполняю ещё один бокал. Ставлю его на прикроватный столик и ложусь в холодную кровать. За окном совсем скоро начнёт светлеть перед рассветом, а внутри меня наступило длительное солнечное затмение и полумрак. Горько и паршиво. Только между ног всё ещё пульсирует так никуда не схлынувшее возбуждение. Влажно тянет внизу живота. Моё тело помнит его пальцы. Я закрываю глаза и провожу по клитору, покручиваю и растираю его, скольжу пальцами вниз и двигаю ими в быстром темпе. Это просто фантазия, разыгравшаяся в моей голове, убеждаю я себя. Ничего не было, придумала себе его присутствие рядом — и всё… Он остался по другую сторону. А я просто так и не смогла выкинуть память о нём ни из головы, ни из сердца, ни даже из проклятого тела, которое послушно кончает, даря секунды мимолётного удовольствия. Жалкие крохи, осыпающиеся вниз. Иллюзия, сворачивающаяся вянущими лепестками, и мерзкий привкус разочарования.
Карина спит мертвецким сном, когда Влад приезжает в её квартиру. Но она просыпается, когда он резким требовательным толчком входит в неё, довольная столь грубоватым сексом. Влад выражает в жёстких резких толчках всё разочарование и злобу на Вику и на самого себя. А под ним — не та. Сейчас он трахает послушно выгибающееся тело, сатанея, что всё — иное. Запах кожи и её цвет, не столь изящные изгибы и деланно громкие гортанные охи. Вбивается глубоко и нещадно, движется на предельном темпе, но никак не может выплеснуть скопившееся возбуждение и отпустить себя. Даже Карина, пьяная в стельку и готовая на всё, уже лежит как та надувная кукла, широко раскинувшая ноги и ожидающая его разрядки. Его оргазм больше напоминает судорожную конвульсию тела, уставшего от бессмысленности этой ебли, чем ожидаемое прикосновение экстаза.
Это всё пустое, самообман. Жалкая грошовая подделка с китайского рынка за три рубля. Почему только сам немногим ранее отказался от желаемого?.. Как некстати вспомнился холодный взгляд Вики и недовольный тон, а следом обожгло мыслью, что всё это не более чем прихоть случая и временное трение двух тел друг о друга. Того ли ей надо? Судя по её насмешливому тону — это не более чем игра. Водит за нос, подай, что надо, и уйди…
А наутро он вспоминает слова Вики о яблочном соке, когда Карина хрипло стонет, носится с зеленоватым лицом к унитазу и лежит на диване, словно выброшенная на берег медуза — враз потерявшая всё своё очарование. Но стоит признать, что она никогда не являлась для него чем-то из ряда вон выходящим — очередная мордашка среди десятка таких же, временная подруга.
— Влад, почему мне так плохо, а?
Ответить он не успевает — очередной позыв рвоты сметает её с дивана. Влад устало вздыхает и плетётся в магазин за яблочным соком. Карина жадно осушает один стакан за другим и облегчённо вздыхает, когда её понемногу начинает отпускать.
— Спасибо, Влад, ты меня спас.
— Сестре своей спасибо скажи, — усмехается Влад.
Карина настораживается:
— А она-то тут при чём?
— Вика ещё когда мы тебя домой везли, посоветовала сока купить, чтобы тебе легче стало. Из головы вылетело, но с утра вспомнил.
— Пфф… Тоже мне, заботливая сестрёнка, — недовольно бурчит Карина.
— Ты чего злишься? Помогает же? Помогает! Что плохого?
— Да ничего! Всё-то она знает, всё умеет… И умница, и красавица… Всегда с невзъебенным выражением на лице. Да она в каждой бочке затычка, вот она кто! Что только забыла в нашем захолустье? Жила бы себе и жила дальше со своим прекрасным муженьком и каталась как сыр в масле!..
— Ну ты и злюка! Пей сок и лежи отдыхай. Ты просто перебрала и твой похмельный синдром даёт о себе знать.
— А ты куда?
— На работу, конечно же. Поправляйся…
— Вечером заедешь?
— Конечно. Сока ещё купить?
— Нет. Не надо. И этот тоже пить не стану, — Карина выкидывает в мусорное ведро пачку сока, полную еще наполовину, — обойдусь без её жизненных советов.
— Ты как дитя малое.
И избалованное донельзя, добавляет он про себя. Недовольно морщится — поведение Карины ему не нравится. Словно с появлением Вики у неё прорвало гнойный нарыв стервозности и теперь он сочился ядом.
***
Самым настоящим искушением было день за днём, неделя за неделей приезжать к Карине, зная, что Вика снимает квартиру в том же районе. Стискивал руль изо всех сил, чтобы не поддаваться соблазну проехать по двору той коробки поздним вечером и не вглядываться в горевшие жёлтым светом окна. Но не пересечься хотя бы один единственный раз было невозможно.
Однажды утром он ехал на работу, мрачно думая о тяготивших его отношениях, уже успевших набить оскомину. Настроение было под стать осенней дождливой погоде, сырой и серой. И дождь вот-вот пойдёт… Порвать с Кариной, как можно быстрее. Пока эта дурочка не растрезвонила всем и вся, что они собираются жениться. С чего она вообще взяла, что он на ней женится? С одного единственного разговора, в котором он, шутя, обмолвился, что холостым всю жизнь ходит не собирается и присматривается к подходящим кандидатурам? Хотя… Если вспомнить, именно с приездом Вики у Карины началось обострение. Именно тогда Влад с удивлением узнал, что он уже возвышен в ранг жениха. Что за отношения у них, если младшая всё время из кожи вон лезет, чтобы утереть нос Вике? Усмехнулся. Послать эту мелкую как можно скорее — и дело с концами. И вдруг увидел вышагивающую справа по тротуара Вику. Спокойная, можно даже сказать, безмятежная. Завис, разглядывая её, на несколько долгих мгновений, сбросив скорость до минимума. Опустил вниз окно с пассажирской стороны, просигналив. Она даже не обернулась. Конечно. Мало ли кто сигналит такой, как она?..
— Утро доброе, Вика…
А вот теперь она повернула голову в сторону его автомобиля, медленно скользящего вдоль тротуара.
— Доброе.
— Садись, я тебя подвезу.
— Нет, спасибо. Пешие прогулки полезны для здоровья.
— В хорошую погоду. Но только не сейчас, когда начинает накрапывать дождик. Не упрямься. Тебе же на работу?
Вика продолжает идти по тротуара, наступая на золотистые листья аккуратной ножкой, легкая и воздушная. Какая-то совсем другая в этом распахнутом легкомысленном ярко-жёлтом пальто. Она — как яркое солнечное пятно среди серого пейзажа. Влад тормозит автомобиль немного впереди и, перегнувшись через сиденье, раскрывает дверцу:
— Или боишься меня?
Вика останавливается. В тот же самый миг дождь резко усиливается. Крупные капли бьют по асфальту. Девушка со вздохом садится в салон автомобиля.