–Да, многие девушки отдают свою девственность мужчинам, которые лишь притворяются, будто любят их, но на самом деле используют их, я знаю это. Но… не многие девушки разрушают чужую семью. А я сделала это. И об этом писали в газетах, в заголовках новостей, потому что жена его была известной моделью и актрисой. И через несколько месяцев мое имя было опозорено…
–Он был женат?– Грозный гнев закипел в груди Алексея.
Еще несколько минут назад он считал себя человеком, способным полностью контролировать свои эмоции. Но этот контроль испарился. Если бы он только встретил этого типа!
–Я не знала, что Уильям был женат. Сейчас я задаю себе вопрос: может быть, я и не хотела ничего знать? Я не разговаривала со своими коллегами и никому не рассказывала о Уильяме и о себе. Я не спрашивала его, почему он привозит меня в отели, а после этого… оставляет одну в номере. Это стало моей сокровенной тайной. Хотя если ты найдешь мое имя в Интернете, то узнаешь обо мне все. Это было… пять лет назад.
Алексей смотрел на Маделин, на ее напряженное неподвижное тело. Она все еще ждала – сейчас он начнет ее осуждать, так же как пресса когда-то.
–Не имеет значения, знала ты об этом или нет, Мэдди.– Алексей тоже сел на кровати и дотронулся до ее плеча.– Мужчина обязан соблюдать брачные обеты. Я никогда не изменял своей жене, когда был женат. Я любил жену, и никто не мог соблазнить меня и заставить нарушить клятву верности.
–Но я…– Лицо ее стало унылым.– Мне просто надо было… сделать лучший выбор.
–Он воспользовался тобой. Не могу уважать мужчину, который использует чью-либо слабость, тем более слабость уязвимой молодой и неопытной девушки. Твой Уильям не заслуживает звания настоящего мужчины.
Маделин опустила глаза, и тени от темных длинных ресниц легли на ее высокие скулы.
–Никто не видел это так, как видишь ты. Включая меня. Журналисты были правы, называя меня «разлучницей» и «разрушительницей домашнего очага».
–Пресса любит скандалы и любит образы злодеев. Но нельзя позволять им навязывать себе их точку зрения. Твой босс сам разрушил свою семью, а не ты.
Маделин обхватила колени руками, прижав их к груди. Она никогда никому не рассказывала о своей жизни. О родителях. О Уильяме. Но теперь это буквально выливалось из нее. Вся неприглядная правда. И Алексей не смотрел на нее с отвращением. Взгляд его темных глаз был почти нежным.
Она не понимала этого. Не понимала ничего…
–Ты представляешь, как это было ужасно?– спросила она, отчаянно желая, чтобы Алексей осудил ее, подтвердив ужасную вину.– Он пришел ко мне, когда всем стало известно о нашем романе. Сказал, что любит меня. И попросил меня остаться с ним.– Маделин почувствовала, что слеза покатилась по ее щеке, но не стала утирать ее.– Я была заворожена. Я не хотела терять его. Мы оба не хотели терять эти чувства. Он говорил мне о том, какая я красивая, особенная… Мне кажется, я любила эти слова гораздо больше, чем самого Уильяма.
–Именно поэтому ты так нервничала, не желая принимать мои комплименты?
И снова Алексей не осуждал ее.
–Да. Мне показалось, они ничем не отличаются от комплиментов Уильяма. Просто средство контролировать меня. И оно работало. Слово «любовь» может сковывать людей гораздо сильнее, чем цепи. Я находилась в таком отчаянии… И когда это прошло, осталось позади, я сделала все, что было в моих силах, лишь бы не испытывать влечения к мужчине.
Алексей смотрел на нее, и карие глаза его были непроницаемыми.
–Неужели после того, что я рассказала тебе, ты не будешь меня ненавидеть?– прошептала Маделин.
–Конечно не буду. Потому что ты не заслужила этого, Мэдди!– Он прижал ее к себе.– Ты не заслужила ничего из рассказанного тобой. Ни того, как родители относились к тебе, ни того, как этот негодяй Уильям использовал тебя. Тебе надо принимать себя такой, какая ты есть. Ты – прекрасная женщина!
Легкие ее, казалось, готовы были взорваться от переполнившего их воздуха, сердце болело. Чувства были слишком остры и велики, чтобы она могла сдерживать их.
По щекам ее скатилось еще несколько слезинок, и в конце концов она дала им волю. Маделин нужна была разрядка, нужно было избавиться от чувства вины, которое так долго жило в ней.
Тогда она стала жертвой, юной и наивной. Сначала она была отверженным ребенком, а затем – нуждающейся в эмоциональной близости взрослой женщиной. Но Маделин не могла позволить, чтобы этот ребенок и эта женщина продолжали контролировать ее. Пришла пора с ними расстаться.
После того как буря в ее душе улеглась, Алексей продолжал обнимать ее, и тело его было теплым и утешающим.
Маделин вдохнула его запах. Ей стало так хорошо и спокойно, как никогда. Он просто обнимал ее, ни слова не говоря, и ей больше ничего не было нужно…
–Ты знаешь,– тихо сказала она,– с тобой я испытала такое, чего не испытывала раньше…
–Правда?
–Я думала, ты понял это.
–Теперь мне действительно хочется убить этого подонка.
–Почему?– спросила она.
–Он даже не приложил усилий к тому, чтобы доставить тебе удовольствие.
–Ну, это не имеет значения. Я счастлива, что всему научилась у тебя.
Она прильнула к нему. В этот момент Маделин испытывала счастье лишь оттого, что находилась рядом с ним. Утром, возможно, она задумается над этим. И, возможно, даже запаникует. Но сейчас она хотела только радоваться жизни.
Глава 10
–Давай сегодня сходим в какой-нибудь ресторан,– предложил Алексей. Мэдди повернулась к нему. Он не велит ей собираться и уходить? Она провела ночь в его квартире – в той самой квартире, куда он так не хотел ее приглашать. А затем Алексей приготовил для нее завтрак и подал в постель.
Сейчас был почти полдень, и Алексей, казалось, не испытывал никакого желания выпроводить ее. Более того, он предлагает ей провести вместе целый день. Не в кровати. Это показалось Маделин нарушением правил любовного романа, основанного лишь на сексуальных отношениях.
–Ты хочешь прогуляться со мной?– Обойдя кухонный стол, она прошла в гостиную и села с ним рядом на диван.– Но мы можем пообедать и здесь.
Он легко поцеловал ее в губы:
–Да, можем. Но я хочу пригласить тебя в ресторан.
Маделин глубоко вздохнула. Сегодня ей было гораздо легче с Алексеем, чем вчера. Будто какая-то тяжесть упала с ее плеч. Она наконец-то смогла избавиться от груза, который сковывал ее много лет.
–Но у меня лишь футболка и джинсы. Если только мы не заедем ко мне домой…– Вчера она так стремительно бросилась к нему, когда он позвал ее к себе, что забыла о макияже, о парфюме и обо всем, что мог ожидать от любовницы мужчина такого калибра, как Алексей.
Но он все равно захотел ее. Он сказал – она красивая. И он не осуждал ее…
Груди ее напряглись, и у Маделин возникло ощущение, будто они стали больше. Какое странное чувство. Незнакомое. Совершенно новое для нее. И ей не хотелось знать, как это называется.
–Ты выглядишь очень сексуально и в джинсах,– сказал Алексей.
Она рассмеялась. Не могла сдержать себя. Просто сейчас она чувствовала себя счастливой. Честно говоря, Маделин чувствовала себя счастливой с того момента, когда решила просто заниматься с Алексеем сексом.
–Ну если ты не против того, чтобы я появилась с тобой в обществе в таком непринужденном виде, тогда пойдем.
Алексей сжал ее руку, пристально глядя ей в глаза. Затем, нагнув голову, поцеловал ее ладонь:
–Ты нравишься мне в любом виде.
Старинная ярмарка была заполнена народом. В толпе шумели, кричали, смеялись, разговаривали, и Алексей едва слышал Маделин, шедшую рядом с ним и что-то говорившую.
Ему никогда не нравились такие места. Он предпочитал закрытые рестораны, уединенные обеды или залы с небольшим количеством людей. Но, глядя сейчас на лицо Мэдди, Алексей был даже рад – он привел ее сюда не зря. Ее голубые глаза сияли, когда она разглядывала прилавки с диковинными товарами и останавливалась возле магазинчиков, чтобы восхититься антиквариатом.
Только в кровати он видел Маделин такой же раскованной. Ее распущенные темные волосы развевались на легком ветерке, на губах остались кусочки розовой сахарной ваты, которую она только что съела. И она улыбалась…
А ведь это он предоставил ей повод улыбаться. Никто не давал ей такой возможности. Он почувствовал, как гнев поднимается в его груди при мысли о тех, кто обижал Маделин. Жизнь такая жестокая…
То, что случилось с Полиной,– тому доказательство. Его жена ушла такой молодой…
И вот теперь Мэдди. Слава богу, у нее был брат. Алексей знал ее семью. Богатые и известные люди. И они забыли свою маленькую дочь, оставив ее одну в доме, без всякой еды…
Алексей сжал кулаки.
А потом был ее бывший босс. Этот человек коварно и ловко воспользовался молоденькой девушкой, отвергнутой своей семьей и жаждущей близости и любви. Подонок!
Алексей заметил, как загорелись ее глаза, когда она увидела большие туристические лодки, стоявшие на пристани канала. Гребцы в лодках запрашивали значительную сумму за десятиминутную поездку, но деньги его не беспокоили.
–Ты хочешь прокатиться?
Маделин взглянула на него, и лицо ее было таким открытым и восторженным, что ему стало трудно дышать.
–Ведь это для туристов.
Он пожал плечами:
–Формально я тоже турист. Я не очень часто бываю в Милане, а ты жила здесь всего лишь… три месяца? Так что мы оба – туристы.
Она машинально потрогала подбородок, будто раздумывая над предложением.
–Да, действительно. Ну хорошо…
–Звучит не очень убедительно,– сказал он, отдавая деньги хозяину лодки и помогая Маделин забраться в нее.
Она прижалась к нему, обхватив его за талию:
–Поверь, мне действительно хочется покататься!
Лодка плавно заскользила по тихой воде канала.
И это было так романтично! Глупая улыбка расплылась по ее лицу, и она уткнулась носом в плечо Алексея. И не имело значения, что в лодке, кроме них, было еще десять человек. Маделин едва видела их. Не могла видеть, когда Алексей был рядом…