Я не успеваю придумать, что ответить, чтобы успокоить ее на этот раз, но она меня опережает.
– Папа меня больше не любит?
Вопрос застает меня врасплох и загоняет в тупик. Больше тянуть я не смогу, и придется объясняться с дочерью сейчас. Время вышло.
– С чего ты взяла, солнышко? Конечно же, он тебя любит, – отвечаю я и присаживаюсь перед ней, чтобы наши лица были примерно на одном уровне.
– Тогда почему он с Алей на море, а мы тут? Мы же его семья.
Ее не по годам взрослые речи выбивают у меня почву из-под ног, и я сглатываю, пытаясь судорожно придумать, что ей ответить, вот только это не требуется. Вопреки моим надеждам, она слишком хорошо понимает, что сейчас происходит.
– Вы с папой разводитесь? Адель не соврала?
– Адель? Что она тебе сказала? Когда ты с ней говорила, Свет?
– Ай, больно, – дергается и морщится дочка, и я виновато разжимаю пальцы. От переизбытка эмоций слишком сильно сжала ее плечики, а она у меня и без того худенькая.
– Прости маму, солнышко, – шепчу я и целую ее в щечки. – Так что тебе сказала Адель?
– В мой день рождения, – опустив голову, отвечает Света. – Я слышала у бассейна всё. Тим ругался на нее. Сильно-сильно. Сказал, что она не сестра ему больше, если с папой уйдет из дома.
На сына это похоже. Он всегда был категоричным и слов на ветер не бросал. Если сказал что-то, то это и имел ввиду, не идя на компромиссы. В детстве было тяжело порой сладить с ним, но если он давал обещание, то всегда его выполнял. Это и помогало сладить с ним в подростковом возрасте – заключать с ним договоренности.
– Мам? Папа больше не придет? Я себя плохо вела, поэтому он сбежал?
У Светы влажные глаза, словно она вот-вот расплачется, и я прижимаю ее к себе, поглаживая по спине.
– Ты ни в чем не виновата, Светуль. Теперь мы будем жить с тобой вдвоем, а папа отдельно. Но он будет приходить к тебе, и вы будете проводить время вместе. Он ведь твой папа по-прежнему, и наш развод никак на ваши с ним отношения не повлияет.
– И на линейку он придет? Он обещал, – шепчет Света, а вот я замираю. Совсем про это забыла.
– Давай я узнаю у папы, а ты пока умывайся и ложись в постельку, солнышко. Пора спать.
Когда она кивает и поднимается на второй этаж, я решительно встаю с колен, иду на кухню и звоню Антону. И пусть только попробует не принять мой вызов. Я в курсе, что он уже прилетел.
– Ты обдумала мое предложение, Дина?
Он не здоровается, а сразу деловито переходит к делу. На заднем фоне раздается легкий женский смех, и я стискиваю зубы. Фаине смешно, а вот мне совсем не до смеха.
– В понедельник Света идет в первый класс. Ты пообещал ей, что пойдешь вместе с ней. Всё в силе?
Я знаю, что он откажется, но не могу не спросить. Это моя обязанность – соблюдать интересы несовершеннолетней дочери.
– Кхм, – прокашливается Антон, словно подбирает слова отказа, и я едва не усмехаюсь. – Я не смогу, Дин, у меня накопились дела, с завтрашнего дня буду пропадать в офисе.
– Ну да, ну да, уделить внимание дочери времени у тебя нет, а вот оттяпать у меня имущество после развода – время у тебя есть. Я услышала тебя, Антон, и поняла твои приоритеты.
– И что ты передергиваешь? У меня работа, я что, извиняться за это должен? – недовольно скалится он. Я так явственно представляю его лицо, что у меня аж ладони чешутся от желания влепить ему пощечину.
– Можешь не извиняться. Мои адвокаты свяжутся с твоими, назначим встречу на вторник, после обеда.
– Мне удобнее утром.
– Мне всё равно, что тебе там удобнее. Во вторник у Светы учеба, так что я приеду, как заберу ее со школы.
Антон молчит, а затем я слышу голос Адель.
– Пап, ну ты скоро? Мы без тебя играть начать не можем, это же на четверых игра!
Я сжимаю зубы до боли в челюсти, затем повторяю Антону о времени встречи и сбрасываю вызов. Нервно дергаю шкафчики, ища прямоугольную упаковку, нервно вытаскиваю ее и верчу в руках. Фото онкозаболеваний на упаковке отталкивает, а когда я слышу прыжки Светы по ступеням лестницы, кидаю упаковку обратно и выдыхаю.
Я ведь давно не делала этого, нечего и начинать снова.
Не знаю, как я доживаю до утра понедельника.
Света плачет всё воскресенье, когда я говорю ей, что у папы работа, и прийти к ней в школу он не сможет, но успокаивается она лишь, когда я обещаю ей сходить с ней в новый аквапарк.
Маша с Кешей застряли в пробке, так что в школу нарядную и красивую Свету я веду одна. Роскошный букет, который она сама выбирает в цветочном, радует глаз, а я веду ее к ровной шеренге таких же первоклассников, над которыми воркуют родители. У большинства приходят лишь мамы, и у меня аж от сердца отлегло, что мы такие тут не одни.
– Мама! Папа пришел! – вдруг восторженно пищит Света, когда я забираю у нее букет, так как он слишком тяжел для нее.
– Ты обозналась, Светуль, это наверное кто-то похожий.
Несмотря на сомнения, я всё равно поднимаю голову и смотрю туда, куда указывает пальцем дочка.
Прищуриваюсь, глядя на то, как в нашу сторону идет семейная пара с девочкой, судя по бантам, посередине, а затем цепенею.
Света не ошиблась.
Это и правда Антон.
Сопровождает Фаину и Антонину в ее первый класс.
Не родную дочь, которую так выпрашивал у меня, уговаривая родить третьего ребенка, а чужую дочь. Дочь любовницы.
Глава 13
Антон не замечает ни меня, ни замолчавшую Светку, почуявшую неладное.
Я же с болью в сердце наблюдаю за тем, как Фаина с улыбкой смотрит, как Антон берет на руки Антонину и подбрасывает ее вверх, заставив ее визжать от восторга.
– Папа Антон! – пищит Тоня, и Света дергается, упираясь спиной в мои колени.
Семья продолжает веселиться, не замечая нас, а я чувствую, что для моей дочери праздник испорчен. Пусть ей всего семь лет, но такие очевидные вещи и она понять может. Слишком тонко чувствует происходящее, сопоставив воедино всё, что произошло за последние недели.
Отсутствие отца.
Мои растрепанные чувства.
Брошенность.
Одиночество.
– У папы теперь новая дочка? – вдруг сипит она и поднимает влажный взгляд на меня.
Я смотрю ей в глаза и замираю, увидев там боль и надежду, что я опровергну ее предположения.
Я открываю рот, чтобы заверить ее, что она – дочь своего отца, но не успеваю и слова вставить, как нас замечает Тоня. Вырывается из рук Антона и бежит в нашу сторону.
– Света! Света! Ты пришла на мой первый звонок?
Тоня не понимает, что в семье творится неладное, всё еще пребывает в блаженном неведении и несется на нас со всех ног.
– Это мой первый звонок! – выпаливает Света и притопывает ногой, явно желая расплакаться.
Я притягиваю ее к себе, чтобы успокоить, но она вырывается и начинает тяжело дышать.
– А вы когда приехали? Меня папа Антон в салон красоты свозил, смотри, какие мне косички заплели, – хвастается Тоня, не осознавая, что давит моей дочери на больное.
И это становится для нее последней каплей.
– Ненавижу тебя! Ты папку моего украла! Ненавижу! – кричит Света и кидается с растопыренными пальцами на Антонину, которая радостно улыбается, демонстрируя отсутствие переднего зуба.
Не успевает девочка среагировать, как Света впивается пальцами в ее прическу и начинает тягать ее во все стороны.
Я впадаю в ступор, замечая, что к входу подъезжает машина моего брата Кеши, а затем слышу детский плач. Света расцарапала Антонине лицо.
– О господи, – выдыхаю я и пытаюсь их разнять.
В этот момент к нам подбегают Антон с Фаиной, и последняя оттаскивает свою дочь и начинает ее утешать, когда на весь школьный двор раздается ее дикий плач.
Света довольно быстро подхватывает рев и голосит во всё горло, и я впервые вижу Антона таким растерянным.
– Разберись, Антон, я пока Тоню в порядок приведу, – говорит Фаина Лазареву, даже не взглянув на меня ни разу, и уходит, явно оставляя его одного разбираться с проблемами.
Дочка всхлипывает и вдруг пинает Антона по ноге, но при этом молчит. Лазарев морщится, но ничего не говорит, что сейчас к лучшему. Это всё его вина.
– Светуль, – начинаю я осторожно и присаживаюсь на корточки. Пытаюсь оценить масштаб бедствия, но в короткой драке она выходит победительницей, и у нее вроде как нет никаких травм и увечий.
– Не трогай меня! – кричит она вдруг, отшатываясь от меня, и я растерянно сижу, не зная, что делать.
К счастью, подоспевшая Маша забирает у меня эстафету и уводит не сопротивляющуюся Светку в школу, чтобы умыть ей лицо, а вот Кеша стоит неподалеку, явно опасаясь подходить ближе. Слишком хорошо знает свой характер. Судя по взгляду, не удержится и бросится на Антона с кулаками.
Я выпрямляюсь, глядя на Антона снизу вверх в силу разницы нашего роста, и складываю на груди руки, всем видом показывая, что на спокойный диалог с ним не настроена.
– На первый звонок родной дочери ты прийти не можешь, прикрываешься работой, а как к дочери любовницы – так по первому зову? Ты отвратительный отец, Антон, даже стыдно рядом с тобой находиться.
– Не начинай, Дин. Свете так даже лучше. Ей надо привыкать, что я не буду постоянно рядом, стану воскресным папой.
– Оно и видно, как ей лучше, – язвлю я.
– Если бы не трагическая случайность, что вы с Фаиной отдали детей в одну школу, ничего этого не произошло бы.
– Да, только в этом дело, Антон, только в этом, – шиплю я, стискивая кулаки. Едва сдерживаюсь, чтобы не накинуться на него с кулаками, как Светка на Тоню. Но мы на то и взрослые, чтобы решать наши разногласия в словесном и правовом поле, а не посредством драки.
– В любом случае, Дина, дети не могут учиться в одном классе. Ты только посмотри, что Света натворила. Фаина всё утро старалась, гладила Тоне вещи, а теперь у нее даже колготки порваны. Я уж не говорю, что работа парикмахера коту под хвост. Никогда Тоня этот первый звонок не забудет.
Антон хмурится, с жалостью при этом поглядывая на свою новую семью, а я пока молчу из-за плотного кома в горле, который настолько мешает, что я еле могу сделать вдох.