м не удалось достать ни один билет, а брать у перекупщиков оказалось слишком дорого. Правда, Кеша этому наоборот обрадовался, но Маша этого не заметила, слишком расстроенная, что муж не увидит спектакль.
– Перекупил билет у друга.
Герасим не теряется и отвечает довольно быстро. Врет, не моргнув и глазом.
– Вы только что сказали, что взяли билет в кассе, а теперь, что у друга. Вы уж определитесь!
– Тише вы! Не одни тут находитесь. Мешаете нам смотреть. Идите и снаружи ругайтесь с мужем! – рычит на нас одна из женщин спереди.
Хочется поправить, что этот мужлан мне не муж и даже не друг, но я понимаю, что это будет лишнее.
– Простите, – вместо этого сконфуженно отвечаю я и злобно зыркаю на Герасима, который вальяжно откидывается на спинку кресла и сосредоточенно смотрит на сцену.
Мне ничего другого, как последовать его примеру, не остается, но я всё время сижу как на иголках, не в силах отвлечься от его присутствия. У него слишком давящая аура, которую просто так не проигнорировать.
Когда наступает антракт, я подхватываю ничего не подозревающую Машу под руку и вывожу ее из зала, а оказавшись в буфете мы берем чай.
– Что такое, Дин? Ты вся вспотела аж. Неужели не понравился спектакль?
– Что? Нет, всё красиво, просто мне совсем не до сцены, – отвечаю я, делая большой глоток из бокала. Никак не могу успокоиться, хотя прошло уже довольно много времени.
– А что такое?
Маша хмурится, не понимая, в чем дело, а я вдруг вспоминаю, что если она сильно увлечена, то ничего больше вокруг не слышит и не видит. Так что ей моя перепалка с Герасимом не то что не мешала, она ее и не заметила, во все глаза глядя на артистов на сцене.
– Этот Карамзин схитрил!
– Кто это?
– Герасим это, друг Кеши. Он сидел рядом со мной!
Я сжимаю ладони в кулаки и чувствую, как из ушей валит пар. Маша и слова сказать не успевает, как вдруг удивленно смотрит мне на спину.
– Он сзади, да? – обреченно произношу я, как он встает рядом и ставит перед нами по бокалу коктейля.
– Дамы, это вам.
Герасим улыбается, демонстрируя белые зубы, а я наоборот поджимаю губы, не открывая рта. Молчу, чтобы не нагрубить, а сама с удивлением осознаю, что он вызывает у меня эмоций больше, чем даже измена Антона, хотя с ним мы прожили вместе без малого почти двадцать лет.
В это время, пока я размышляю, копаясь в себе, Герасим с Машей активно обсуждают спектакль и великолепную игру актеров, а затем вдруг незаметно для меня начинают говорить о том, чтобы всем вместе собраться на выходных на рафтинг.
– Что это? – спрашиваю я, как только они смотрят на меня.
– Грубо говоря, сплав на надувном плоте по реке. Едем, Дин.
Я морщусь и качаю головой, так как всегда опасалась экстремальных видов спорта, а уж воды и вовсе боялась, стараясь лишний раз далеко не заплывать. А уж оказаться в быстрой реке во время сплава – не предел моих мечтаний.
– Да ладно тебе, Дин, вы с Антоном всегда отказывались, но по молодости ты ведь и сама хотела.
Маша вдруг вспоминает то, что волновало меня раньше, а я вынужденно признаю, что она права. Раньше я и правда хотела много что попробовать, включая прыжки с парашютом, каякинг, дельтаплан. Вот только Антон негативно относился ко всем хобби, которые могут привести к травмам, и мне запрещал участвовать в подобных авантюрах, а став старше, я и сама стала боязливой и более ответственной за свою жизнь.
– Не уговаривайте Дину, Маша. Она у вас трусишка, посидит на берегу и подождет нас. Надеюсь, на берегу вы не откажетесь посидеть? – лукаво смотрит на меня Герасим.
Он провоцирует меня, чтобы я согласилась, проверяет меня на храбрость, хочет взять на слабо. Умом я понимаю это, вот только первый порыв побеждает.
– Вы меня совсем не знаете, и давайте я сама разберусь, куда мне ехать и где мне участвовать! – рычу я громче, чем в зале, где не могла себе этого позволить.
Перед глазами от гнева возникает туманная пелена, и я пару раз моргаю, чтобы привести эмоции в порядок. Это на меня не похоже.
– Да кто я такой, чтобы вам указывать, что делать, – паясничает Герасим и даже поднимает вверх руки.
– Я поеду с вами. Тим на выходные приезжает, посидит со Светой на берегу, подождет нас, – принимаю я предложение невестки, а когда спустя время жалею об этом, давать заднюю уже поздно.
– А вы авантюристка, Дина, другого от сестры Иннокентия я и не ожидал, – пытается вовлечь меня в разговор Герасим.
– Вы меня плохо знаете, но это я вам уже говорила.
Я складываю на груди руки, не настроенная на диалог, а сама мысленно бью себя по щекам, пытаясь привести в чувство.
– Я люблю решать задачки, а вы определенно сложнее самой сложной шахматной композиции.
– Моя жизнь вам не ваша шахматная игра, а вы не гроссмейстер, чтобы разбить мою защиту, так что ни о победе, ни о ничье не может идти и речи. Вас в этой партии ждет только поражение, так что не советую даже впрягаться, – парирую я, найдя неожиданный ответ. Сама от себя не ожидала такой подвешенности языка, но в последнее время я даже устала удивляться переменам в своей жизни.
– Возможный проигрыш можно обернуть в свою пользу. Даже пешка можно стать ферзем.
Он вздергивает бровь, глядя на меня безотрывно, и это вводит меня в смущение. Я еле как борюсь с желанием отвести взгляд, но не позволяю себе проявить слабость.
– Вы определенно на пешку не смахиваете.
– С кем же вы меня ассоциируете?
– Вы конь, – фыркаю я. – Такой же неповоротливый и топорный.
В шахматах я не сильна, но в школе ходила на кружок и прекрасно помню, что одиноким конем поставить мат практически невозможно. Победно смотрю на Герасима снизу вверх, но мне не удается поколебовать его уверенности в себе.
– Если есть верная кавалерия, даже невозможное становится возможным.
Он намекает на помощников, но в этот момент звучит второй звонок, и нам приходится идти обратно в зал. К счастью, он идет немного впереди, так что я могу немного передохнуть от нашей перепалки. Вот только следом в руку сразу же вцепляется Маша, практически повисая на мне и заглядывая с интересом в лицо.
– Что это было только что, Дин? Вы флиртовали? – улыбается она, едва не светится от радости, вызывая у меня оскомину на зубах.
– Ничего подобного. Обычный разговор.
Я передергиваю плечом, но провести Машу не удается. Она уже сделала свои выводы, и практически ничего не способно ее переубедить.
– Не обманывай хотя бы себя, Дин. Между вами прямо искры летели, я даже боялась и слово вставить, только слушала да наблюдала. Сразу видно, что между вами химия, которой у вас с Антоном никогда не было. Ну всё, это судьба. Нельзя ее упустить, раз жизнь подкидывает такой приятный сюрприз. Забудь обо всем, что мы говорили. Такой мужик, Дин, хоть трусики выжимай, нельзя его упустить. Как говорится, куй железо, пока горячо.
– Ты замужняя женщина, Маш, – закатываю я глаза.
– Так я ж не для себя, а для тебя. Это другое. А Кешу я люблю, но это не делает меня слепой, Динусик. Герасим – высшая лига, прямо для тебя. Ну ничего, мы сделаем из тебя конфетку, и он еще слюни будет пускать на рафтинге. Заставим мужика попотеть, чтобы тебя завоевать.
Маша еще щебечет, пока мы идет обратно на свои места, а вот я уже в который раз жалею, что согласилась поехать с ними. Вот только ни в коем случае не откажусь, как бы страшно не было. Не стану трусихой в глазах Герасима. Ни за что!
Глава 27
Следующий день становится для меня каторгой.
Я уже сто раз пожалела, что согласилась поехать всем вместе на речку, где меня ждет испытание похлеще позора, который я испытала в седьмой день рождения Светы.
– Мам, а Адель с нами поедет на речку? – спрашивает младшая дочка, пока Маша готовит завтрак, который не прибавляет новые килограммы, а помогает похудеть.
– Нет, солнышко, у Адель сейчас другие заботы.
Я треплю Свету по волосам, пытаясь не сокрушаться в очередной раз по поводу старшенькой, ставшей слишком взрослой, чтобы не возвращаться домой. Я звонила ей несколько раз, не выдержала, ведь она моя дочь, но всё, что мне удалось получить – голосовое сообщение, что абонент не абонент.
– А другие дети моего возраста будут?
Так вот оно что. Света стесняется и не хочет быть среди взрослых одним ребенком. И хоть Адель уже совершеннолетняя, всё равно воспринимается ею, как ребенок, просто более взрослый.
– Нет, солнышко, скорее всего, не будут. Зато с нами поедет Тим. Он только что звонил и сказал, что купил билеты. Правда, здорово?
– Тим? А он привезет мне ту куклу, которую показывал по видео?
Света воодушевляется, даже в ее глазах играет озорство, которое я там давно не видела. Старшего брата она любит всей душой, восхищается им и каждый раз с нетерпением ждет его приезда.
– Обязательно привезет. Как у тебя дела в школе, Светуль? Тебя никто не обижает?
– Нет! – сердито отвечает она и топает ногой, после чего убегает в гостиную к камину, где больше всего любит проводить времени.
Мое сердце бьется в тревоге, вот только я дочку в какой-то степени понимаю. Почти каждый день спрашиваю, не притесняет ли ее кто в школе, и, видимо, это ей надоело. Вот только я ничего не могу поделать с собой, ведь за дочь беспокоюсь. Постоянно отслеживаю ее настроение, интересуюсь делами в школе и стараюсь не упускать перемены в ее поведении. Держу руку на пульсе.
– Тебе бы тоже к психологу походить вместе со Светой, Дин. Ты слишком опекаешь ее и сама нервничает. А стрессы, как известно, приводят к ожирению. Я у тебя по шкафам пошарилась, нашла столько печенек и конфет, что можно накормить целый класс первоклассников, вызвав у них диатез. Ты вообще следишь за тем, что ешь?
– Да не ем я сладкое особо, Маш, – защищаюсь от невестки. – Это Адель напокупала, пока гостила. А Светочка не лазит по верхним шкафам, поэтому я туда и переместила все сладости. Жалко выкидывать. Может, ты заберешь? Кеша ведь тоже любитель.