аете, что Сахалин не полуостров, как считал знаменитый Лаперуз, а остров? Между прочим, я сам в свое время пытался решить этот вопрос, да так и не сумел из-за скверной погоды найти фарватер в Амурском заливе.
«Вот так и палятся разведчики, – с грустью подумал про себя Пирогов, – башка дурная, и как я забыл, что здесь еще считают, что Сахалин – полуостров, а порт Корсаков японцы начали строить только в 1907 году. Надо как-то выкручиваться…»
А Беллинсгаузен тем временем с любопытством смотрел на своего странного гостя.
– А на каком корабле вы, Игорь Сергеевич, совершили свое дальнее путешествие, – спросил он, – и в качестве кого? Я сразу понял, что вы моряк, но какой у вас чин, мне неизвестно.
«Во влип», – подумал Пирогов. Как ему соврать поправдоподобнее? Ведь не скажешь же адмиралу о том, что он в качестве стармеха на сухогрузе побывал на Камчатке, Курилах и на Сахалине.
Он почесал затылок и бросил умоляющий взгляд на Краббе. Тот покачал головой и пожал плечами – дескать, выбирайся как сможешь из западни, в которую сам и забрался. Ведь за язык никто не тянул.
«А, ладно, – подумал Игорь, – будь что будет». Не съест же его Фаддей Фаддеевич. Он хоть и побывал на островах в Океании, где живут людоеды, но в привычках употребления в пищу ближних своих не замечен. Да к тому же, по отзывам людей, его знающих, Беллинсгаузен был человеком порядочным, добрым.
– В общем, так, Фаддей Фаддеевич, – сказал он, – я расскажу вам о своем плаванье, только попрошу вас все услышанное здесь от меня сохранить в секрете. Вы потом сами поймете, почему. Кстати, Николай Карлович, – Пирогов обратился к Краббе, который с любопытством прислушивался к их диалогу, – я вас тоже попрошу о том же самом.
– Игорь Сергеевич, – немного подумав, сказал адмирал, – я согласен сохранить в секрете наш разговор. Но при одном условии – если все, что вы мне расскажете, будет не во вред государю и России.
– Я тоже обещаю молчать, – добавил Краббе. – Его величество, отправляя меня, тоже предупреждал меня держать язык за зубами. «Запомни, лейтенант, – сказал он, – человек, которого ты будешь сопровождать, непростой. Кто он и откуда – тебе знать не положено. А буде сам захочет что-то сказать – ничему не удивляйся. И знай: все, что он ни скажет – это чистая правда».
– Тогда, господа, – начал Пирогов, – слушайте. В общем, я прибыл в Санкт-Петербург из Санкт-Петербурга XXI века…
– Не может быть! – хором, не сговариваясь, воскликнули Краббе и Беллинсгаузен.
– …хотя, – задумчиво сказал адмирал, – в таком случае из ранее вами сказанного, Игорь Сергеевич, многое становится понятным. Так, значит, Сахалин все-таки остров? И принадлежит он России?.. А как часто в вашем времени корабли ходят в кругосветные плаванья?
– Эх, Фаддей Фаддеевич, – со вздохом сказал Пирогов, – специально вокруг света корабли давно уже не ходят. Да и ни к чему теперь это. Неоткрытых земель в мире уже не осталось. Хотя есть корабли гидрографические и научно-исследовательские. И ходят они в самые дальние точки земного шара, в том числе и в Антарктиду. Там, кстати, находятся российские научно-исследовательские станции, одна из которых носит имя ваше, Фаддей Фаддеевич – станция «Беллинсгаузен»…
– А как называются другие станции? – с волнением в голосе спросил Игоря адмирал.
– Две из них названы в честь кораблей вашей экспедиции – «Восток» и «Мирный». А еще одна – в честь вашего спутника и нынешнего командующего Черноморским флотом – «Новолазаревская». Почему «Новолазаревская»? Потому что была открыта взамен станции «Лазаревская».
– Игорь Сергеевич, – буквально подпрыгивая от нетерпения, сказал Краббе, – а что будет со мной? Или это секрет?
– Если я вам, Николай Карлович, скажу, что вы станете управляющим Морским министерством, то вы мне наверняка не поверите, – с усмешкой сказал Пирогов.
– Довольно, лейтенант, – повелительный голос адмирала вернул разговор в деловое русло, – о нас грешных еще будет время поговорить. Что произойдет с нашей Россией? С нашим флотом? Вы можете сказать об этом?
– Извините, Фаддей Фаддеевич, вот это я не имею права вам рассказать без разрешения государя, – с сожалением развел руками Пирогов. – Но как мне кажется, таковое разрешение будет дано. Ведь с кем-то мне надо будет поговорить о том, что надо будет сделать для того, чтобы наш российский флот стал самым сильным в мире. Для того есть и возможности, и необходимость. Чего-чего, а врагов у России всегда хватало…
Разговор трех моряков продолжился после небольшого перерыва на кофе. Вестовой адмирала накрыл стол, принес кофейник с горячим ароматным напитком, чашечки с блюдцами и тарелку с бисквитами. Краббе и Пирогов предпочли бы выпить кое-что покрепче, но намекнуть об этом адмиралу не решились.
После того как кофе было выпито, а вестовой убрал со стола, разговор продолжился. И если Краббе интересовали больше вопросы конструкции кораблей будущего, то для Беллинсгаузена главным были принципы использования флотов во время войны на море.
– Уважаемый Игорь Сергеевич, мы, морские служители, обязаны быть готовы к тому, чтобы с оружием в руках защитить нашу матушку Россию. А как вы правильно недавно сказали, враги у нас были, есть и, наверное, еще будут.
– Да, Фаддей Фаддеевич, именно так, – ответил Пирогов. – И вы прекрасно знаете, с какой из европейских держав, обладающей, кстати, самым сильным флотом, у нас все время происходят недоразумения.
– Вы имеете в виду Британию? – осторожно спросил Беллинсгаузен. – Да, Игорь Сергеевич, с этой страной, которая почему-то считает себя владычицей морей, нам, как мне кажется, рано или поздно придется воевать. Только дело это нелегкое. На суше мы не можем нанести ей поражение, из-за того что Британия расположена на острове. А на море… На море наш флот гораздо слабее английского. Государь, конечно, делает многое для того, чтобы русский флот имел сильные корабли с опытными экипажами. Но с королевским флотом нам пока тягаться трудно.
– Так что же, надо сидеть сложа руки и спокойно смотреть на то, как британцы на морях и океанах диктуют свою волю мореплавателям других стран?! – воскликнул Краббе. – Ведь есть, наверное, способы поставить на место этих наглых британцев?
– Есть, конечно, – ответил Пирогов, – только надо найти уязвимое место Британии и ударить в это самое место, чтобы гордые лорды поджали хвосты и больше никогда не замышляли ничего худого в отношении России.
– И что это за уязвимое место Британии? – с интересом спросил Краббе. – Я, кажется, догадываюсь, что вы имеете в виду. Речь идет о действиях на торговых путях англичан?
– Именно так, – ответил Пирогов. – Подумайте, сколько неприятностей могут доставить англичанам русские крейсера, захватывающие в открытом море британские торговые суда. Ведь Британия – островная держава, которая не может обходиться без поступления извне продовольствия, сырья для фабрик и заводов.
– Вы рассчитываете, что можно сделать то, что не удалось Наполеону Бонапарту? – спросил Беллинсгаузен. – Я говорю о Континентальной блокаде, которая, несмотря на все старания французского императора, закончилась неудачей.
– Наполеону не удалось вывести в море десятки крейсеров, он больше уповал на запрет торговли с Британией для европейских государств, – ответил Пирогов. – А вот если бы ему удалось установить морскую блокаду самой Британии…
– И как, собственно, вы предполагаете осуществить эту блокаду? – поинтересовался адмирал. – Ведь корабли в море не могут находиться бесконечно. Им нужна вода, продовольствие, боеприпасы, отдых для команды, наконец.
– Вы правы, Фаддей Фаддеевич, – сказал Пирогов. – Но выход все же есть. Для начала надо построить несколько десятков быстроходных кораблей, которые легко догоняли бы и захватывали тихоходные транспортные суда, но смогли бы уйти от быстроходных вражеских фрегатов. Вы видели так называемые балтиморские клипера? Это построенные в Америке корабли во время войны между Британией и Североамериканскими Соединенными штатами прорывали блокаду англичан, уходя от патрульных кораблей и фрегатов противника. А в 1833 году на воду был спущен большой трехмачтовый балтиморский клипер «Энн Мак-Ким».
– Да, я слышал много удивительного об этом корабле, – задумчиво сказал Беллинсгаузен. – Он весьма быстроходен и несет много парусов. А вот орудий на него много не поставишь – корпус у клипера узкий, да и перегружать его тяжелыми пушками тоже нельзя.
– А кораблю-истребителю торговли много пушек и не надо, – ответил Пирогов. – Он должен не вести бой в составе линии, а нападать на британские торговые суда, как во время войны с Бонапартом летучие партизанские отряды нападали на французские обозы. Налетел, захватил, утопил и снова продолжил охоту. Снабжение – воду, продовольствие и порох – можно забирать с захваченных вражеских торговых кораблей. Что же касаемо отдыха экипажей… Нужно строить военно-морские базы для наших крейсеров на островах, лежащих неподалеку от морских торговых путей.
У меня есть атлас карт, которые я взял с собой из будущего. На них есть не только неоткрытые еще острова, но и указаны глубины, течения – словом, все, что даст возможность нашим кораблям свободно крейсеровать по всем морям и океанам.
– Вот как! – обрадованно воскликнул Беллинсгаузен. – Да вашим картам, Игорь Сергеевич, просто нет цены. И мысль ваша о крейсерской войне с Британией мне тоже понравилась. Как вы понимаете, решать сей вопрос будет государь со светлейшим князем Меншиковым – военно-морским министром и генерал-губернатором Великого княжества Финляндского…
– Фаддей Фаддеевич, вы ведь помните, о чем мы с вами договаривались в самом начале нашего разговора, – напомнил адмиралу Пирогов, – о том, что здесь было сказано, никто больше не должен знать. Государю известно обо всем, и этого достаточно. Теперь и вы с Николаем Карловичем приобщились к одной из величайших тайн в мире.
– Я все понимаю, Игорь Сергеевич, – кивнул адмирал. – Знали бы вы, как мне хочется побывать в будущем, чтобы своими глазами увидеть корабли, на которых наши потомки ходят по морям и океанам. Может быть, мне удастся там побывать? – Беллинсгаузен вопросительно посмотрел на Пирогова.