Некоторые люди хотят сохранить свое здоровье не обычным немудреным путем (утренняя гимнастика, умеренное питание и т. п.), а, так сказать, по дешевке, забывая о том, что жизнь очень дорого стоит.
Жизнь не проиграешь сызнова, как переигрывают, например, сыгранную шахматную партию, чтобы выяснить, не было ли других, более правильных, выигрышных ходов, вариантов. Партия жизни завершается всем известным концом, сколько бы ни было побед в отдельных партиях.
Все люди самоубийцы. Это следует понимать, конечно, не буквально и даже не метафорически, а в глубинно-психологическом смысле.
У двух деревьев не может быть разной сущности. Но два человеческих индивида сущностно отличаются друг от друга, ибо индивидуальное, т. е. отличие одного человека от другого человека, личностное – самое существенное в нем.
Деревья являются в некотором смысле самыми совершенными живыми существами: они питаются воздухом и, более того, очищают его от окиси углерода.
Дети вправе гордиться своими родителями, но им не следует вести себя так, как будто они сами их выбрали.
Комплекс неполноценности никогда не осознается человеком адекватным образом, вследствие чего он может выступать даже как mania grandiosa.
Единичное человеческое существование несомненно находится во власти случайного. В этом его судьба, возможная удача или столь же возможное поражение.
Существенное не было бы существенным, не будь несущественного, которое также оказывается существенным, но лишь в некотором ограниченном отношении, которое, разумеется, далеко не исчерпывает сущности.
Недостатки, человеческие недостатки в первую очередь, не есть нечто отсутствующее, недостающее, но, напротив, нечто наличествующее, которое может быть определено как качество, свойство, способность и т. д.
Незаурядных людей характеризует привычка поступать непривычным образом, неожиданно, порой даже для самих себя.
Отсутствие обнадеживающей перспективы не следует рассматривать как безвыходную ситуацию: из двух зол выбирают меньшее.
Справедливость есть то, что может случиться[5].
Порок пунктуальности, обязательности, которая сама по себе является большим человеческим достоинством, состоит в том, что она ко всякой ерунде подходит пунктуально, принимает ее всерьез.
Единичное, индивидуальное, уникальное безусловно относятся к человеческой сущности, и в этом противоречивость того общего, которое несомненно присуще всем людям как их родовая, общечеловеческая сущность. Следовательно, то, что присуще всем людям, есть вместе с тем и то, что отличает одну человеческую личность от любой другой.
Человек есть животное, создающее орудия труда? Согласимся с этим определением. Но животные орудий труда не создают. Значит, человек не есть животное? Нет, он особенное, единственное в своем роде животное, исключение.
Разоблачать чужие грехи и недостатки – обычный способ скрывать собственные грехи и недостатки.
С годами мы теряем не только свои достоинства, но и свои недостатки.
Умеренность реже ведет к успеху, чем крайние меры.
Те, кто по-настоящему умны, скрывают свое преимущество от окружающих.
Принадлежность человеческого индивида к тому или другому полу, его сексуальность (выражаясь по Э. Фрейду, его либидо) образует вторую, другую личность (его alter Ego), которая более или менее независима от его сознательных устремлений, продуманных поступков, нравственных убеждений и т. п. Эта другая, но вместе с тем сознаваемая человеком как его собственная, личность, нередко становится господствующей над всем его поведением.
Одно дело утверждать, что в эволюционном ряду антропоиды – непосредственные предшественники человека. И совсем другое – утверждение, что отличие человека от гориллы значительно меньше, чем его отличие, скажем, от лошади или утконоса. В таком случае выпускается из виду постоянно возрастающее отличие человека от его животных предков – закономерный результат тысячелетий социально-экономического, технического, культурного развития.
Возраст человека исчисляется не столько количеством прожитых лет, сколько суммой пережитых испытаний и тем, в какой мере он их одолел.
Человеческая жизнь подобна серии проблем, которым каждый из нас стремится найти правильное решение, сознавая, что если он не впадает каждый раз в заблуждение, то это ему даже в лучшем случае не вполне удается.
То, что не ошибаться невозможно, знают все. Но многие тешат себя иллюзией, что повторения прежних ошибок можно всегда избежать. В этом словечке «всегда» заключается глубочайшее заблуждение.
Иллюзии безусловно необходимы, жизненно необходимы. Жизнь без иллюзий, в особенности относительно самых дорогих тебе людей, была бы невыносимой. И все же мы стремимся избавиться от иллюзий как ложного сознания. И это тоже жизненно необходимо. Однако не исключено, что одной из основных причин самоубийства является утрата если не всех, то по меньшей мере самых дорогих иллюзий.
Только существо, обладающее разумом, может быть неразумным существом[6]. Животные, поскольку у них нет разума, не совершают неразумных действий. Только человек может быть бесчеловечным существом: отчуждение человечности предполагает ее наличие. Поэтому определение человека как Homo sapiens следует считать нормативным определением, а не констатацией наличного человеческого бытия.
Сделать человека человеком – такова главная гуманистическая задача воспитания.
Человек, каждый отдельный человеческий индивид может и должен становиться выше самого себя, выше своей неизбежно ограниченной единичности и субъективности. В этом подлинный корень нравственности и ее категорический императив.
Человечность есть прежде всего сознание своей ответственности перед другими людьми, начиная от самых близких и кончая всеми другими, совершенно незнакомыми.
Быть нравственным, значит прежде всего оценивать себя со стороны, т. е. примерно так, как оцениваешь другого, в особенности совсем незнакомого тебе человека.
Что такое добрый пример для дурных людей? Всего лишь дурно пахнущий случай или надувательство.
То, что делает человека человеком, и то, что делает его человечным, – совсем не одно и то же. Человечность в моральном, т. е. единственно значимом смысле, не заложена в генофонде человека.
Если человек осознает, что его Я (Я с большой буквы) выше, справедливее, требовательнее, чем его повседневное, будничное Я, он должно быть станет стараться быть достойным своего всечеловеческого Я. Так ли это? В этом я не уверен.
Бесчеловечность присуща лишь человеку; ее источник – свойственная человеческому индивиду, обычно не всегда сознаваемая, отчужденность, неприязнь, иногда даже переходящая во враждебность по отношению к другому человеческому индивиду, потому что он другой, совершенно другой.
История человечества начинается со времени возникновения homo sapiens. Всемирная история возникает в эпоху преодоления обособленного существования народов, их возрастающего сближения, результатом которого, по-видимому, станет единое во всем многообразии национальных культур человечество.
Не только каждому человеческому индивиду, но и каждому народу надо дорасти до сознания того, что личная свобода, гражданская свобода, свобода совести, равенство всех без исключения перед законом – единственно адекватное выражение развитой сущности человека как личности.
Редкий человек способен нелицеприятно судить о самом себе, осуждать свое поведение, если оно способствует достижению поставленной им цели. Успех обычно заглушает любые угрызения совести.
Признательность, увы, не однозначна, не всегда согласуется с совестливым сознанием, поскольку она понуждает нас мириться с недостатками, пороками, а иной раз даже с преступлениями тех, кому мы признательны.
Не следует возлагать слишком большие надежды на будущее, ведь и оно преходяще, а значит станет когда-нибудь прошлым.
То, что человеку не дано знать час своей смерти, – свидетельство того, что незнание может быть благом. Это, конечно, не единственное благое незнание. Таких много, их не перечислишь.
Не существует единственно возможной альтернативы[7].
Черное и белое лишены оттенков.
Консерватор готов считать всякое новообразование раковой опухолью.
Ожидать неожиданное – значит предвидеть будущее[8].
Смысл жизни – жить для других и именно в этом постигать смысл собственной жизни. Абсолютно необходимо творить добрые дела, как бы ни была велика вероятность того, что лишь немногие из них окажутся безнаказанными.