Так прошло шесть лет, совершенно пустых, поскольку не удавалось поймать счастливый случай, и вот наконец он появился. Удалось выкрасть ноты написанного для Б. Трояновского Концерта для балалайки с симфоническим оркестром[9]. Как пригодились домашние заготовки! С. Н. Василенко всему поверил и «переключился» на Н. П. Осипова. Премьера Концерта наделала много шума, Н. П. Осипова тут же приглашают преподавать в музыкальном училище имени Октябрьской революции.
А что в это время делает П. И. Алексеев? Он занят организацией самодеятельных кружков, в которых культивируется великорусская модель оркестра. В 1920 г. он добивается равного отношения властей к обоим типам оркестров, в следующем году число оркестрантов увеличено до 30 человек. В 1924 г. оркестр стал выступать по радио, а в 1930 г. П. И. Алексеев выигрывает конкурс на руководителя оркестра Всесоюзного радиокомитета. Оркестр Г. П. Любимого потерпел неудачу. Так осуществилась победа над врагом на его территории.
В 1936 г. оркестр П. И. Алексеева был переведен в систему Комитета по делам искусств, что позволило увеличить его состав до 70–80 исполнителей. В 1934 г. П. И. Алексеев был удостоен звания заслуженного артиста РСФСР, что позволяло играть довольно сложные сочинения из русской классики, созданные для симфонического оркестра. Расширяется список солистов, как певцов, так и инструменталистов. Оба наши героя движутся к пику своей карьеры.
В 1939 г. в Москве проходит смотр исполнителей на народных инструментах, на котором первые места делятся между Н. П. Осиповым и П. И. Нечепоренко. Н. П. Осипов расценивает эту победу как поражение. Как?! Его сравнили с каким-то юношей моложе на 15 лет, его, который к этому времени уже добивался звания народного артиста РСФСР, минуя звание заслуженного артиста. С этим надо было что-то делать.
И тут приходит удача. Дело в том, что в мае 1939 г. власти решили помочь материально семье Н. С. Голованова, назначив его художественным руководителем Государственного духового оркестра и Государственного оркестра народных инструментов СССР, а П. И. Алексеева его заместителем. Н. С. Голованов выполнял свои обязанности до 1939 г. а затем был переведен на другую работу, в результате должность худрука повисла в бюрократических раскладах и оставалась вакантной. Туда и устремился Н. П. Осипов. Это было идеальное место для него – он будет художественно руководить, а дирижировать пусть будут другие. П. И. Алексеев сразу же подал в отставку, оскорбленный таким поворотом дела.
В «Очерках» я был введен в заблуждение сообщением П. И. Алексеева о провале оперы Николая Аркаса «Катерина» под руководством якобы Н. П. Осипова. На самом же деле руководил оркестром брат Николая – Дмитрий, который к тому времени был дипломированным симфоническим дирижером, хотя по основной специальности он был пианистом. Дмитрий и занялся дирижированием с Николаем. Естественно Н. П. Осипов стал художественным руководителем с подачи композиторов С. Н. Василенко и М. М. Черемухина.
Вообще, надо сказать, Н. П. Осипов как дирижер представляет собой тайну за семью печатями, но он отметился на курсах по повышению квалификации при Московской консерватории по дирижерской специальности. Остались две-три записи на пластинках, по которым нельзя судить, сколько-нибудь о его дирижировании, потому что это аккомпанемент к песням и романсам.
Интересно проследить за реакцией нашей исторической науки за историей с увольнением П. И. Алексеева. Исследователи не желают ничего писать об этом, поэтому придумали такую цепочку событий: П. И. Алексеев доработал в оркестре до 1939 г., с 1939 г. его сменил Н. С. Голованов, а в 1940 г. его, в свою очередь, сменил Н. П. Осипов. Это прекрасный пример тактики умолчания, которой они так любят пользоваться. Вот характеристика данная П. И. Алексеевым Н. П. Осипову: «[Осипов] не имел ни знаний, ни опыта, никогда не работал в музыкальной художественной самодеятельности, толком не знал структуру оркестра и совсем не знал репертуара, никогда не выступал в качестве дирижера».
А чем занят в это время П. И. Алексеев? Драму жизни он перенес трудясь. В предвоенные и военные годы преподает в Московской консерватории на факультете военных дирижеров (до войны), с началом войны он в г. Темникове организует из эвакуированных туда детей оркестр народных инструментов, хор и танцевальную группу. Затем в 1942 г. восстанавливает в Саранске Мордовский государственный ансамбль песни и пляски. В 1943 г., вернувшись в Москву, руководит самодеятельностью Трудовых резервов и в 1944 г. готовит Горьковский государственный ансамбль песни и пляски к выступлению в Москве.
Н. П. Осипов же во время войны «художественно» руководит оркестром. Но здесь его подстерегает неудача. В. С. Смирнов, на которого он так рассчитывал, занят дирижером в оркестре под руководством Л. Штейнберга, который обслуживает солдат на фронте, а брат Дмитрий находится в эвакуации как преподаватель по фортепиано Московской консерватории. Выручает Н. С. Голованов, который нуждается в работе на стороне.
9 мая 1945 года вся страна празднует день победы, а наш герой умирает. Посмертная слава настигла Н. П. Осипова в 1946 г. благодаря усилиям его вдовы, которая 9 мая 1946 г. нарядившись в траурные одежды, отправилась к вокалистам, народным артистам СССР, с просьбой ходатайствовать перед властями о присвоении оркестру имени Н. П. Осипова. Это ходатайство было удовлетворено без всяких запросов к оркестру и общественности. Причина якобы в связи с 50-летием со дня рождения, хотя уж кто-кто, а вдова знала, что Н. П. Осипову исполнилось 45 лет. Как видим, даже здесь не обошлось без лжи.
Теперь о П. И. Алексееве. В декабре 1945 г. он становится дирижером вновь созданного русского народного оркестра ВРК (оркестра радио), в котором устанавливает стабильный состав оркестра (он сохранился до сих пор) и закладывает основы репертуарной политики. Но тут в его судьбу вмешивается Дмитрий Осипов, возглавивший Госоркестр после смерти брата. Дело в том, что он начинает устраивать карьеру В. С. Смирнова (друга юности Н. П. Осипова), который, будучи симфоническим дирижером, после работы в трех симфонических оркестрах вынужден был перейти на преподавательскую работу в Московской консерватории. В 1951 г., заручившись поддержкой властей и концертмейстера оркестра (Е. Климова), удалось уволить П. И. Алексеева, за профнепригодность (!), что я считаю актом вопиющего беззакония[10].
Осиповско-смирновская эпоха, начавшаяся в 1940 году, окончилась полным крахом в 1960 г. уже после смерти П. И. Алексеева, когда оркестр имени Н. П. Осипова, который достался «по наследству» В. С. Смирнову, проголосовал за его отставку единогласно.
А что делал П. И. Алексеев после увольнения? С 1951 г. он работает в ГМПИ им. Гнесиных в качестве педагога по классу домры, воспитав ряд выдающихся домристов, и как выяснилось совсем недавно, основал студенческий оркестр ГМПИ им. Гнесиных.
Пора подводить итоги, но я не буду их подводить, потому, что читателю и так все ясно. Просто в заключение немного юмора на тему, как наша историческая наука отреагировала на увольнение П. И. Алексеева. «В коллективе насчитывалось мало исполнителей, имеющих музыкальное образование, почти наполовину он состоял из бывших участников самодеятельности. Наконец, руководитель оркестра Алексеев, сыгравший очень важную роль в начальный период деятельности оркестра, не был профессиональным дирижером (курсив мой – Б.Т.). Ему порой не хватало знаний да и таланта для того, чтобы коллектив под его управлением смог в сравнительно небольшой срок приобрести свой исполнительный почерк». Это я сейчас процитировал фрагмент из статьи М. С. Колчевой «Становление исполнительского стиля Государственного академического русского народного оркестра имени Н. П. Осипова»[11].
Стоит, пожалуй, пояснить, что речь идет о Госоркестре эпохи 30-х годов ХХ века. Что на это сказать? А что, если я спрошу читателя, знакомы ли ему такие фамилии: А. Циркин, А. Вялцев, В. Корнеев, В. Шадрин, З. Чернышева, В. Семергеев, В. Мальцев? Как, неужели не знакомы? Так это же все профессиональные дирижеры, у которых с наличием знаний, да и талантом все нормально. Кроме того, все они выпускники ГМПИ им. Гнесиных по классу дирижирования доцента Маргариты Сергеевны Колчевой, которая как дирижер особенно ярко проявила себя в качестве руководителя оркестра русских народных инструментов заочного отделения института.
Но если говорить серьезно, то бедная Маргарита Сергеевна оказалась заложницей мифа о «гениальном» (без какого-либо вообще образования) дирижере Н. П. Осипове. И ее можно понять, ведь она пишет очерк по истории оркестра и никак не может обойти вопрос о том, почему всё-таки ушел (или «ушли») П. И. Алексеева. Понизить оценку Н. П. Осипова она не может (ведь оркестр назван его именем), значит надо понижать оценку П. И. Алексеева. И поэтому она вынуждена просто придумывать, например, то, что музыкант, пришедший из самодеятельности, заведомо не талантлив и не профессионален, или что только благодаря Н. С. Голованову «в конце 30-х годов оркестр встал в один ряд с лучшими профессиональными коллективами страны»[12], что опровергает предыдущее утверждение (ибо музыкантов, пришедших из самодеятельности, было гораздо больше половины), или то, что «к сожалению, в конце 30-х годов народные песни исполняются значительно реже»[13]. М. С. Колчева не знала, где хранятся все программы конца 30-х годов, а хранятся они в квартире-музее Н. С. Голованова[14], и из их анализа невозможно сделать подобные выводы.
Я бы спросил доцента М. С. Колчеву, разве она не знает, что до войны не было высших учебных заведений, в которых бы обучались народники дирижированию. Это была эпоха талантов без дипломов, а после войны эпоха дипломов без таланта, что и доказывается приведенным списком студентов. А у Н. П. Осипова не было ни дирижерского, ни организаторского таланта, ни диплома.
Я не устану повторять, что оркестр им. Н. П. Осипова необходимо переименовать в оркестр им. П. И. Алексеева, этот Карфаген должен быть разрушен. И при этом должно быть смешно утверждать, что все уже привыкли к этому имени. А как происходило переименование Санкт-Петербурга в Петроград, затем в Ленинград, и, наконец, опять в Санкт-Петербург, а оркестр почему-то нельзя переименовать? Почему? Кто-нибудь мне ответит на этот вопрос?