Мой Добрый Ангел
Мой Добрый Ангел (в дальнейшем – Д.А.) начал «работать» еще до моего рождения. Моя старшая сестра Инна родилась в 1939 году, в 1940 году моя мама сделала аборт, а в 1941 году опять забеременела, а тут 22 июня 1941 года началась война. Казалось бы, тем более надо было делать второй аборт, но родители почему-то решили дать мне жизнь. Обо всем этом мне рассказала сестра спустя долгие годы.
Кстати, Инна же придумала мне имя – Боря. Она так и говорила: «У нас будет мальчик Боря», – когда еще до определения пола было еще далеко. Итак, я родился 10 февраля 1942 года.
Д.А. направил меня после окончания Искитимской ДМШ в Барнаул, а не в Новосибирск, как этого следовало ожидать. Дело в том, что в Барнауле жили родственники отца – два его брата и их родители, а мой отец погиб на фронте в 1942 году. Решено было, что в случае поступления, я буду жить у них. Так и случилось.
В Барнаульском музыкальном училище Д.А. был назначен директор Петр Павлович Спирин, который, во-первых, дал мне работу в музыкальном училище, во-вторых, послал меня на учебу в Москву, в ГМПИ им. Гнесиных, а не в Новосибирскую консерваторию, как это было принято для всех последующих выпусков.
После поступления в ГМПИ им. Гнесиных на заочное отделение по классу баяна Д.А. решил, что мне надо оставить учебу на баяне и перейти на теоретическое отделение Училища им. Гнесиных, а через 2,5 года поступать в ГМПИ им. Гнесиных вторично, что и было мною выполнено.
Следующей акцией Д.А. стало то, что я учился по специальности (писал диплом) у выдающегося специалиста в области истории теории оркестровки Фабия Евгеньевича Витачека, у которого я был единственным студентом за всю его жизнь. Я имею в виду студентом-музыковедом.
По окончании института я работал в Ставропольском музыкальном училище. И тут мне Д.А. помог при устройстве на вузовскую работу. На госэкзамены в училище приехал в качестве председателя госкомиссии доцент Ростовского музыкально-педагогического института (так тогда называлась консерватория) Николай Фомич Тифтикиди. Я пришел к нему в номер гостиницы, чтобы побеседовать относительно работы в институте. Он выслушал меня внимательно и сказал, что у него на кафедре в данный момент есть только одна вакансия – преподаватель по чтению партитур. Я тут же отказался, сказав, что я не пианист и боюсь, что не справлюсь с такой задачей. И тут он, видимо желая помочь, сказал: «Может быть вы еще что-то умеете?» «Да, я преподавал инструментовку на народном отделе в училище». Он одобрил эту идею и дал мне телефон заведующего кафедрой народных инструментов А. В. Сахарова, сказав, что по приезду в Ростов, переговорит обо мне с Сахаровым. Так я попал на вузовскую работу в 1969 году.
При переезде на работу в Астраханскую консерваторию через 4 года Д.А. помог тем, что еще во время работы в Ростове я совершенно случайно познакомился с заведующим кафедрой теории и истории музыки Астраханской консерватории М. А. Этингером в Москве. Он записал на всякий случай мою фамилию. Это знакомство пригодилось через два года, когда мне понадобилось переехать в Астрахань.
В Астрахани произошло событие, которое я считаю неизбежным, хотя и нежелательным – я развелся с первой женой. Брак этот был студенческим и, по сути, должен был распасться, тем более он был бездетным. Я обратил внимание на некую абитуриентку, которая поступала в консерваторию. Подкупало в ней то, что она была из Барнаула. В консерваторию она не поступила, и тут на меня нашло какое-то затмение. Я устремился за ней в Барнаул. Приехав, я обнаружил, что там открывался Алтайский институт культуры. Здесь Д. А. отлично поработал.
Надо сказать, что теща была против этого брака и она все-таки добилась своего на нашем пути. В Барнауле я прожил 5 лет, работая 3 года в институте культуры и 2 года в музыкальном училище. Интересно, как сработал Д.А. в этом случае. Меня позвали работать в Новосибирскую консерваторию, я уволился из института, приезжаю в Новосибирск, чтобы оформить поступление на работу, но тут случилось непредвиденное – ректор консерватории, который присылал мне телеграмму с приглашением на работу, внезапно переменил свое решение, сославшись на отсутствие нагрузки. Я сразу догадался, кто «накапал» на меня, и благодарен ему за это. Через 12 лет представился случай высказать ему в глаза.
И тут Д.А. помог, поскольку этим летом из училища уволились 2 педагога с отделения народных инструментов, и меня приняли в музыкальное училище. Между тем мой брак продолжал разваливаться, и дело шло к разводу. И вот, на 5 году жизни в Барнауле, я понял, почему Д.А. отвел меня от Новосибирска. Дело в том, что в 1979 году должна была приехать в Красноярск выпускница ГМПИ им. Гнесиных Богомолова Валентина, согласно распределению, но когда она явилась на подпись, ей сказали, что распределение в Красноярский институт отменяется, и что она направляется в Алтайский институт культуры. Таким образом Д.А. и свел нас в Барнауле. Но этим он не ограничился, он послал на гастроли из Красноярска моего друга, Аверина Владимира Александровича, с которым я работал вместе в Астрахани, и который, переехав в Красноярск, стал заведующим кафедры народных инструментов Красноярского института искусств. Увидев меня в Барнауле, он тут же позвал меня на работу в Красноярск, и я в январе 1980 года прошел по конкурсу на кафедру с тем, чтобы с нового учебного года там работать.
Я уже с полгода не жил дома, и весной 1980 года подал на развод. Жена, как принято говорить в народе, «из вредности» решила не давать мне развода. А ведь мне нужно было время, чтобы зарегистрировать новый брак и уехать в Красноярск. Читатель уже ожидает помощь Д.А., и точно – это случилось. Когда-то, незадолго до этих событий, я был в гостях у своего друга, который жил в Новосибирске, но на лето приезжал к родственникам в Барнаул. На этой вечеринке была одна женщина, заместитель прокурора Алтайского края. В шутку она сказала мне, что я могу обратиться к ней, по случаю. Теперь эта помощь была бы кстати. Я провожал ее тогда домой и невольно запомнил дом, в котором она жила. Дождавшись вечером, когда она появилась у подъезда, я напомнил ей о себе и ее обещании. Она сказала, что все сделает. Так и случилось – судья нас развела. Мы подали с Валентиной заявление в ЗАГС, заключили брак и в августе 1980 года прилетели в Красноярск.
Там нас ожидала неудача. Дело в том, что у меня была вакансия, так как я прошел по конкурсу – вуз был новый, и нагрузка росла ежегодно, а для Валентины нагрузки не было, так как Аверин ждал дирижера из Ленинградской консерватории, которого он заказал раньше. Но дело устроил Д.А., благодаря его усилиям, этот дирижер не приехал, так как поступил в аспирантуру, и вопрос отпал сам собой.
Прожили мы с Валентиной душа в душу 33 года. Это была главная женщина (естественно после матери) в моей жизни. У нас есть чудесная девочка, дочь Женя. Жена умерла в 2012 году от саркомы легкого.
К 1992 году, так сложилось, что уезжала семья Михаила и Елены Курицких в Подмосковье. У его жены училась на фортепиано Женя. Михаил Курицкий позвал нас тоже переехать. Дело в том, что он в течение 7 лет пытался найти обмен квартиры на Подмосковье, и, наконец, ему повезло. И тут он видит на столбе объявление об обмене квартиры на Ногинск. Мы с Мишей поехали из Красноярска в Ногинск. Он уже оформлял обмен, а мне предстояло сделать заявку. Выяснилось, что заседание комиссии состоялось двумя днями ранее, а следующее будет только через 2 недели. Дальнейшее постараюсь изложить как можно короче. В общем, мой Д.А. поработал на славу, подозреваю, что на пару с Д.А. нашей Жени, т. к. переезжали мы из-за нее. Семь раз все висело на таком тоненьком волоске, что и подумать страшно. Раскрою лишь одно действие Д.А. – моего и дочери. Заведующая общим отделом Райисполкома Рябкова сказала, бегая за подписями документов, свидетельствующих о том, что обмен был рассмотрен тремя днями ранее, что все шесть заведующих отделами на месте, добавив, что такого никогда не было.
Переехали, стали работать в Электростальском музыкальном училище. Это девять минут езды на электричке от Ногинска и полтора часа от Москвы.
В 1990-е годы выживали, как и вся страна. О том, что мы переехали, узнал Валерий Петров, мой сокурсник по институту. Он предложил мне подработать на журнал «Народник». Я согласился. Лет 10 сидел в Московских и Петербургских архивах. Результатом этой работы стала книга «Очерки по истории русского-народного оркестра», объемом в 480 страниц. Д.А. подыскал для меня гениальную типографию, возглавляемую Иваном Плигиным, с которым я сотрудничаю уже более 5 лет.
Д.А. дочери тоже не дремал. Она окончила Электростальское музыкальное училище им. А. Н. Скрябина у талантливого педагога Ступаковой Ольги Яковлевны, затем РАМ им. Гнесиных по классу фортепиано и аспирантуру у Владимира Мануиловича Троппа. В настоящее время она старший преподаватель, лауреат международных конкурсов.
О своей жене Валентине я написал книгу.
Что касается книги «Очерки по истории русского-народного оркестра», то Д.А. помог мне в лице Андрея Горбачева, уверовавшего в написанное мной, и вынесшего на обсуждение вопрос о присуждении мне звания почетного профессора академии РАМ. Кафедра единодушно поддержала предложение и 21 февраля 2023 года Советом РАМ им. Гнесиных я был утвержден в этом звании, что, согласитесь, является достойным завершением карьеры.
Три года назад мой Д.А. опять отличился. Дело в том, что дочь должна была уехать с мужем в Рим (он итальянец) рожать вторую дочку. Встал вопрос, с кем оставить меня. Было решено, что я сниму квартиру в Электростали или Ногинске, где у меня много друзей, а квартиру в Реутове они будут сдавать в аренду. Я поделился этим планом с одной из знакомых, чудесной женщиной, живущей рядом с Реутовым, в Никольском. Она предложила мне переехать к ней. Марина Николаевна живет одна в собственном доме в дачном поселке. В результате я живу уже третий год как у Христа за пазухой.