Я почувствовал, как выскальзываю из машины, лишь в нескольких мгновениях от падения и почти верной гибели, когда Лайза внезапно появилась рядом со мной, протиснувшись в оставшуюся щель в окне автомобиля. Киборг-водитель замешкался, столь же удивлённый, как и я, и, пока он пытался решить, кого из нас застрелить первым, Лайза рванулась вперёд и схватила его за руку, прижав её к боку. Сейчас она высовывалась из машины больше, чем наполовину и лишь два наших тела, втиснутые в окно автомобиля, не давали ей упасть.
Таксист изо всех сил пытался освободить руку с оружием, чтобы прикончить кого-нибудь из нас, пока Лайза сражалась за контроль над его боевой рукой. Я пытался достать его кастетом, но я был слишком далеко и не рисковал высовываться из окна дальше. И всё это время такси и футуристическая машина с ужасной скоростью мчались через Тёмную Сторону, а земля проносилась лишь в нескольких футах под нами.
— Что бы ты ни собирался сделать, — завопила мне Лайза, — теперь самое время!
Поэтому я бросил попытки достать водителя и полез назад через окно автомобиля. Лайза отчаянно вцепилась в руку водителя, когда начала падать. Он высвободил своё энергетическое оружие, чтобы прикончить её. А я вытащил из кармана пальто маленький синий пакетик, разорвал его и швырнул содержимое в лицо водителю.
Злой чёрный перец попал ему в глаза, моментально ослепив, слёзы шока полились по его лицу. Как только он начал взрывоподобно чихать, я оторвал Лайзу от него и мы оба протиснулись назад через окно, на заднее сиденье футуристической машины. Мы вместе развалились на кроваво-красном кожаном сиденье, тяжело дыша, изо всех сил пытаясь отдышаться.
Такси отвернуло от нас, водитель совершенно ослеп и был неспособен управлять своим автомобилем из-за сильного чихания. Такси отстало от нас, и пятидесятифутовая шарнирная буровая установка проехала прямо по нему.
И на этом, несомненно, всё и кончилось.
Лайза долго смотрела на меня без слов, а потом…
— Перец? Это было твоей лучшей идеей? Перец?
— Это сработало, ведь так? — рассудительно заметил я. — Приправы — наши друзья. Никогда не выходите из дома без них.
Лайза медленно покачала головой, а затем выпрямилась, отодвинувшись от меня и поправляя одежду, как делают все женщины. — Это было… Всё, что произошло, это нормально для Тёмной Стороны?
— Вообще-то, нет, — признал я. — Большинство людей прекрасно понимают, что к машине Мёртвого Мальчика лучше не приближаться. Разумеется, они должны были придумать что-то получше, чем нападать на Мёртвого Мальчика и меня. У нас есть… репутации. Это может означать лишь то, что оно имеет отношение к вашему Фрэнку. Кто-то знал, что мы приближаемся. Тот, кто действительно не хочет позволить нам узнать, что случилось с Фрэнком. А чтобы оправдать такое открытое нападение… что бы они ни собирались сделать, это должно быть нечто действительно исключительное.
— Что значит, — весело сказал Мёртвый Мальчик, — это должно быть что-то новое! А я всегда готов к чему-то новому! Вперёд, моя дорогая машина, на Роттен-Роу!
— Вы очумели, — заявила Лайза.
ТРИ
И мы устремились в Бесплодные Земли. Где неон становится дешевле, а грехи — подлее, хотя не менее опасными или будоражащими. Если Тёмная Сторона — место, куда вы идёте, когда все прочие отвергают вас, то Бесплодные Земли — место, куда вы идёте, когда даже Тёмная Сторона сыта вами по горло. Бесплодные Земли, где все скрытные люди находят себя, в погоне за вещами, постыдными даже для Тёмной Стороны… потому что кое-что слишком уж непристойно.
Движение всё больше и больше редело, когда мы оставили позади главный проезд, проехав мимо хаотично растатуированного единорога с разнообразными пирсингами и даже «Принцем Альбертом»[5], растягивающегося катафалка с трупом, наполовину высунувшимся из гроба и беспомощно стучащимся в армированные окна и безголового конного охотника за головами. Отбросы и отребье Тёмной Стороны, с пылом преследующие свои личные судьбы и проклятия. Улицы стали уже и темнее, и не только потому, что работала лишь половина уличных фонарей. Тени были темнее и глубже, и в них что-то двигалось. Всё больше зданий с заколоченными окнами и выломанными дверями, где иногда в верхних окнах светились огни и странные тени двигались за задвинутыми шторами. Неоновые вывески оставались такими же, как всегда, словно ядовитые цветы в грязном болоте. Некоторые люди всё ещё шли по выглаженным дождём улицам, опустив головы, не глядя ни влево, ни право, влекомые зовом сирен, слышным только им.
В тенях прятались бездомные, сломленные люди в изодранной одежде. По большей части они передвигались группами, потому что так было безопаснее. В Бесплодных Землях имеются все виды хищников. И несколько хороших людей, заведомо проигравших и знающих это, но всё равно продолжающих сражаться, потому что они понимали: битва — это ещё не война. Я увидел за обходом Тамсин Макриди, бродячую священницу, полную решимости делать хорошее в плохом месте. Она признала автомобиль Мёртвого Мальчика и весело помахала нам.
Ночь становилась всё более тихой и чуткой, чем глубже мы забирались в Бесплодные Земли, сверкающее серебряное явление в тёмном месте. Работающие уличные фонари попадались всё реже и дальше друг от друга, и машина плавно переезжала от одного пятна света к другому. Мёртвый Мальчик попробовал дальний свет, но даже он не смог далеко проникнуть во мрак, словно в этой новой темноте было нечто, поглощающее свет. Грохот и гомон, присущие Тёмной Стороне, теперь казались оставленными далеко позади, когда мы переместились с одной территории в другую. Несколько человек, которых мы встретили, проигнорировали нас, поглощённые своими собственными делами. Это было не то место, чтобы привлекать к себе внимание, если, конечно, у вас не было чего-то на продажу.
Высокий и гибкий суккуб, с мертвенно-белой кожей, багряным нижним бельём и кроваво-красными глазами, некоторое время бежала рядом с футуристическим автомобилем, легко поддерживая его скорость. Она стучалась когтистыми пальцами в наши поляризованные окна, нашёптывая о всех ужасных вещах, которые она позволит нам проделать. Лайза отпрянула прочь от суккуба, её лицо побледнело от ужаса и отвращения. Когда суккуб поняла, что мы не собираемся останавливаться, она увеличила скорость, чтобы обогнать нас, а потом встала на середине дороги, преграждая нам путь. Мёртвый Мальчик велел машине задавить её и автомобиль рванулся вперёд.
Суккуб стала призрачной, потеряв материальность и футуристическая машина проехала прямо сквозь неё. Призраком, окрашенным в розово-красный и лилейно-белый, суккуб проплыла своим собственным темпом через автомобиль, проигнорировав Мёртвого Мальчика — её нечеловеческий взгляд вперялся в Лайзу. Суккубы всегда предпочитают свежее мясо. Она потянулась к Лайзе призрачной рукой, но я перехватил запястье и остановил её. Это было, словно удерживать воспоминание о руке, холодное, как лёд, мягкое, как дым. Суккуб взглянула на меня, а затем легко высвободила свою руку, призрачный след прошёл через мою смертную плоть пугающим мгновением близости. Она провела кончиками пальцев по моему лицу, подмигнула кроваво-красным глазом, а затем прошла сквозь машину и удалилась.
Бесплодные Земли стал зловеще тихими, покинутыми и заброшенными, когда мы приблизились к Роттен-Роу. Мы оставили цивилизацию позади, ради чего-то другого. Здесь здания и фирмы ютились вплотную в длинных безобразных съёмных помещениях, будто верили, что сила и защита — во множестве. Окна были закрыты, двери надёжно заперты и ни одно из этих заведений даже не потрудилось привлекательно выглядеть. Или вы знали, что ищете, или у вас не могло быть здесь никаких дел. Входите на свой страх и риск, оставьте свою совесть за дверью и ничего возврату не подлежит.
Добро пожаловать, сэр. Что угодно?
Немногочисленные люди ходили по мрачным, пустынным улицам и все они шли поодиночке, несмотря на множество опасностей, потому что никто не пошёл бы с ними. Или, может, потому что сама природа их стремлений и искушений делала их одинокими. И хотя большинство фигур, встреченных нами, выглядели, как люди, не все они шли или передвигались по-человечески. Одна фигура в грязном костюме внезапно обернулась, чтобы посмотреть на автомобиль, когда тот проплывал мимо и, под низко нахлобученной шляпой, я мельком увидел лицо, которое выглядело одним лишь ртом, наполненным акульими зубами, покрытыми свежей кровью и хрящами.
Вся суть стремлений в Бесплодных Землях.
Пылающие глаза следовали за движением футуристической машины из мрачных зевов переулков, взмывая и падая, как ярко горящие светлячки. Обычно они не ожидали увидеть в своём районе такой первоклассный, высокотехнологичный автомобиль. Они могли бы выручить уйму денег и других вещей, за автомобиль, подобный нашему. И его содержимое. На тихой улице начал кричать ребёнок — потерянный, безнадёжный, отчаянный звук. Лайза наклонилась вперёд.
— Стойте. Вы слышите это? Остановите машину. Мы должны что-то сделать!
— Нет, не должны, — ответил Мёртвый Мальчик.
— Продолжаем движение, — сказал я и обратился к Лайзе, когда она открыла рот для протестов. — Это не ребёнок. Это просто нечто, научившееся прикидываться ребёнком, чтобы завлекать доверчивых. Там нет ничего, с чем вы хотели бы встретиться.
Лайза выглядела, будто хотела поспорить, но, наверное, что-то в моём голосе и лице убедило её. Она опустилась на своё место, крепко скрестив руки на груди и глядя прямо вперёд. Я почувствовал жалость к ней, несмотря на то, что восхищался её храбростью и упорством. Ей пришлось на ходу принимать ужасно много такого, большая часть которого сломила бы слабейший разум, но она продолжала идти. Всё ради её дражайшей любви, Фрэнка. Мужа Фрэнка. Каким же человеком он был, чтобы внушить такую любовь и преданность… и всё-таки закончить здесь, на Роттен-Роу? Я мог досмотреть это до конца, потому что пообещал, но это в любом случае не могло закончиться хорошо.