ставку.
- Лиза, так нечестно! Имей совесть, ты используешь ту же комбинацию постоянно. Ни одного хода сделать не могу.
- Признай, что моё кунг-фу лучше твоего,- хохотала Лиза.
- Сейчас я тебе покажу моё кунг-фу.
Он повалил девочку на диван и начал страстно целовать. Веселье как рукой сняло, уступив место страсти. Они лежали и касались друг друга. Поцелуи становились всё голоднее.
цензура
Лиза шептала его имя, а когда нырнула за радужную грань, выкрикнула имя громче.
Оба тяжело дышали:
- Девочка моя, что же ты со мной делаешь? Ты – лучшее, что я когда либо знал. Люблю тебя, - поцелуй в губы вышел нежным и трепетным, передавая всю гамму чувств мужчины.
- Я тебя тоже очень люблю, - шептала она в его объятьях.
цензура
День подошел к концу, Лизе пора было собираться обратно. Никита любезно вызвал машину.
- Увидимся, милая, - говорил Никита, сажая свою девочку в такси.
- Обязательно. Я напишу как приеду. Целую тебя, - шепнула она губами.
- И я тебя, - также ответил он и усадил на задний ряд, заплатив таксисту сразу.- До встречи, малыш.
Вечер был бы незабываемым, если бы не ряд горестных обстоятельств. Опасения Лизы оправдались. На скамейке перед домой её ожидал изрядно замерзший Богров.
- Да, уж не надеялся тебя дождаться. Время восемь вечера. К своему хахалю ездила?! – парень был зол.
- Держись от меня подальше, Костя. Где я была тебя это не касается. Я ведь дала понять, что между нами ничего не будет.
- Это мы еще посмотрим. Я ведь сказал, что не потерплю другого! Говори кто он и я ему все кости пересчитаю, - загородил он проход Лизе.
- Отойди, Костя, иначе…
- Иначе, что? – рыкнул парень, и ,схватив Лизу, поцеловал опять в грубом собственническом жесте.
Тогда до Лизы дошло, что Богров пьян. Привкус алкоголя, чувствовался очень сильно. Лизе стало и жаль его , и противно одновременно. Не долго думая она отвесила ему удар между ног. Парень не готовый к этому сложился пополам. Девочка заскочила к двери в подъезд, приложив к двери ключ от домофона.
- Не смей ко мне подходить, Богров! Я рассказала всё маме и папе. Ещё одна такая выходка и они придут к твоим родителям. До чего докатился пьяный приперся, одумайся! Ненавижу тебя и никогда не полюблю! Ты просто маньяк! Убирайся вон! – девочка хлопнула дверью перед самым носом незадачливого кавалера.
- Зато я люблю тебя, Лиза! – орал парень, ударяя по металлической двери. – Ты – моя….моя
Голос парня становился глуше и тише, а девочка неслась в свою крепость, за утешением к матери.
Глава 18
Огромная ошибка людей состоит в том, что от человека, одержимого страстью, они требуют тех же поступков, что и от не одержимого, и чаще всего меряют его поступки по себе, по своему хладнокровному здравому поведению. Бедные неодержимые люди!
Владимир Солоухин. Черные Доски
Столько всего говорилось о любви. Какая она разная, как и лица людей её испытывающих. Столько было споров, какая любовь правильная. Та, что спокойная и тихая, словно, журчанье ручейка или шелест колосьев пшеницы в поле? Та, что неуёмная, словно ураганный ветер с грозовым сопровождением, словно звук взлетающего самолета? Та, что всепрощающая до зубной боли, до тоски о потерянном и драгоценном? Та, что несбыточная до слез на подушке и разорванных посланий любимому?
Нет правильной любви, она всегда другим будет казаться неправильной. Любовь она ТВОЯ персональная, как и крест, который предстоит нести всю жизнь. Всегда будут роптать языки, всегда будут давать советы друзья, а ты вновь и вновь будешь идти тобой лишь ведомым способом. Вот такая она неправильная любовь с привкусом собственного выбора. Может и не прав сам ты, может и не прав тот, которого любишь ты, может и правы друзья и семья. Но что делать с собой, если так желает тело, душа и сердце? Нести её на плечах, в сердце на белой и черной полосе.
Елизавета оскорбилась и разозлилась на Константина. Посчитала его мерзким, как обычно это бывает с юными и мало знающими подростками. Сам же парень мало себя понимал. Как добиваться результатов спорте – да, а как заинтересовать любимую – не знал. Не понимал о законе равнозначности и бумеранга. Жил как умел, на том, что знал. Кто мог бы дать ему решение, расчет нагрузки для получения результата. Рассказал, что идти напрямки, не всегда правильно и нужно, когда в обход лучше. В общем, Костя просто был не тем, кому в отношении с Лизой могло бы повезти в любви.
Только ведь Богров жил Лизой, мечтами о ней, встречами на тренировках. Как нервно сжимал кулаки, когда она не давала вести ее домой за ручку. Как замирал, когда она в его присутствии улыбалась или удивлялась. Такая красивая и искренняя, такая ЕГО и не ЕГО одновременно. Как ему больно было, когда его она отталкивала, когда он со сбитыми костяшками возвращался с потасовки из-за интереса других парней к Лизе. Ведь он словно рыцарь защищал свою прекрасную леди, и какого было ему в тот день, когда он увидел, что она предпочла неизвестного «короля». Чьи поцелуи позволила себе подарить, чьи следы, не скрывая, носила на теле. Не помнил он своего минутного предательства с другой в новый год, не помнил злосчастного поцелуя в кино, забыл, как хвалился, что станет встречаться с самой красивой девочкой среди легкоатлеток. Ведь он её любил и всё отдал ради неё, добился бы в спорте большого успеха.
Костя был одержим Елизаветой Лариной, как никем и никогда. Собственная ревность и жгучая тоска по любимой подорвали даже его принципы. Он напился в тот же вечер как ее оставил, на следующий день лежал, палясь в потолок, а к вечеру снова сорвался к друзьям, где топил боль в стакане, там Богров забылся. Проснулся от того, что вокруг был бардак и все его друзья разбрелись по большой четырех комнатной квартире, а он уснул на диванчике в кухне. Умывшись и напившись вышел уже в обед на улицу с банкой джин-тоника двинулся к дому Лизы. Позвонил в домофон, где младший брат Лизы сказал, что она ушла гулять.
Костя сжал неоткрытую банку тоника, так что та лопнула и разлилась в руках. С пораненной рукой он сидел несколько часов, ожидая его. Как бегали мысли, как тревожили страхи, как болело сердце и хотелось выть на жизнь, что так не справедлива. Часы с самим собой сменяли состояние парня от боли, до истеричного смеха, до самокопания, до ревности, холодного рассудка и снова ревности и тоски. Она приехала на такси, такая нежная и счастливая. Как изменилось её лицо, когда его увидела. Страх в её глазах. Неужели ничего не исправить? Не вернуть, когда она ему улыбалась. Дать шанс, может, бы он был более активен? Нельзя было отсупать, а сейчас он просто хотел склеить всё.
- Да, уж не надеялся тебя дождаться. Время восемь вечера к своему хахалю ездила?! – выпалил от ревности парень
- Держись от меня подальше, Костя. Где я была тебя это не касается. Я ведь дала понять, что между нами ничего не будет, - какая она была красивая в своей неприклонности, эти светлые локоны и глаза, губы, о которых он мечтал.
- Это мы еще посмотрим. Я ведь сказал, что не потерплю другого! Говори кто он и я ему все кости пересчитаю, - отгородил он собой подъезд от любимой. «Не беги от меня, я ведь люблю тебя, ты для меня - всё» - вопило раненное сознание.
- Отойди, Костя, иначе…
- Иначе, что? – рыкнул парень, в приступе страха, что сейчас упустит шанс поговорить. Руки сомкнулись на её плечах и прижали, губы накрыли её нежные ласковые. «Люблю-люблю-люблю! Не отдать её никому, стать её смыслом, также кК и она для него» - кричало опьяненное сознание.
Удар и боль нечеловеческая в промежности, удаляющиеся шаги, резкие слова и звон бьющегося стекла в сердце парня. Резала без ножа, угрожала и ненавидела. Воздух кончился, легкие словно сотни иголок пронзили. «Нет! Нет! Не может оно так закончится! Лиза, не нужно меня ненавидеть! Пожалуйста, люби меня!» - кричала душа, а тело стремилось к любимой.
Да только встречала его глухая холодная дверь домофона.
Зато я люблю тебя, Лиза! – орал парень, ударяя по металлической двери. – Ты – моя….моя.
Голос охрип, а по щеке отчего-то пролегла мокрая дорожка. Утерев глаз больной рукой, парень медленно заковылял домой. Дома на него наорал отец, дал затрещину и сказал идти в ванну и трезветь. Разделся Костя и сунул голову под холодную воду и так сидел, в неопределенном жесте, водя здоровой рукой по волосам.
- Что же теперь делать, Богров? Ты настоящий пьяный дибил, - сокрушался влюбленный.
Костя так и не вышел к семье после душа, просто вытер лицо и завалился на диван, истязая собой из раза в раз её словами, взглядом и ненавистью, пока не провалился в забытье.
Глава 19
Родители всегда безмерно опекают любимых чад. Сотни лет назад насущные проблемы заставляли людей смотреть на многие беды детей сквозь пальцы, тогда причина выживания была очень резкой. Нынешний ребенок уже более защищен законами, правилами, моралью и религией. Сейчас люди бояться игр, увлечений своих детей, а также интереса со стороны аморальных субъектов общества. Катастрофы, бытовые передряги, голод – не стоят на пороге. Среднестатистический ребенок счастлив и обеспечен.
Наличие свободного времени и влияние средств массовой информации вызывают у родителей определенные фобии. Опека может душить маленьких представителей человечества. Но в детях зреет новая вселенная, которая сможет создать новое будущее, либо совершить провал, опираясь лишь на наши догмы.
Родитель должен стать фундаментом, но никак не крышей. Возможно, данные перипетии не будут являться базовыми принципами в педагогике и морализации воспитания, но стать отправной точкой в нашей истории могут.
Музыка под настроение: Та сторона - Поломанные https://www.youtube.com/watch?v=kN-5jJ0I6QA