— И в кого же ты у нас собрался переквалифицироваться? В уборщицы, что ли? Или в курьеры?
— Вот именно, — совершенно серьезно подтвердил Макс.
— Да ну? Ты что, с ума сошел, дружочек? — не поверила своим ушам г-жа Ростова.
— Так надо, — без особой радости принялся объяснять г-н Чусов. — Есть надежда, что это временная мера и вскоре все смогут вернуться к своим обычным любимым занятиям. Но пока что все наши, кто занимался хоть сколько-нибудь ответственной работой: врачи там всякие, учителя, журналисты, — все срочно увольняются и осваивают простой механический труд. Теперь мы будем курьерами, уборщицами, возможно еще нам разрешат стоять за прилавком или разносить почту. И все в таком духе. Вообще рекомендовано безделье, если есть, за чей счет жить.
— С чего это вдруг? — поинтересовалась г-жа Ростова, хотя она уже смутно начала догадываться о природе такого самоубийственного поведения гостей из будущего.
Макс молчал, собираясь с мыслями.
— Ну! — нетерпеливо поторопила его Наташа. — Рассказывай уже! Или вам еще для профилактики языки заморозили и мозги атрофировали?
— Несмотря на все наши усилия по поддержанию статус-кво и принципы невлияния и невмешательства, несмотря на то, что мы вели себя тише травы ниже воды и бла-бла-бла… В общем, континуум все равно начал искривляться. Пока что искривления незначительны. По идее стоило бы нас всех вывезти назад в будущее. Но такую толпу зараз переместить — это будет просто коллапс экономики будущего. Поэтому было решено ввести более строгий режим пребывания в прошлом. Чтобы остановить, не допустить и все такое. В общем, ты понимаешь…
— А как это вы обнаружили, что континуум изменяется? — живо заинтересовалась г-жа Ростова. — И как именно он изменяется?
— Помнишь, когда я в последний раз в Москву приезжал? — тяжело вздохнул г-н Чусов.
— Как не помнить, — энергично кивнула г-жа Ростова. — В пятницу ты пришел как вареный и потребовал вина и кина, а в субботу тебя привезли полуживого на такси с площади Белорусского вокзала. У тебя там подготовка какого-то скандального материала не заладилась…
— Ну вот. На самом деле не было никакого скандального материала. Понимаешь, время от времени один из нас должен совершать переход в свой год как смотритель. Чтобы сравнить будущее и будущее. То будущее, из которого он уезжал, с тем будущим, которое складывается сейчас. Ну, чтобы убедиться, что никаких существенных отклонений нет. И вот в эти выходные впервые была моя очередь. И в пятницу я безуспешно пытался попасть в свой 2235 год. Не получилось.
— И из-за этого ты был такой расстроенный и напуганный?
— Ну да. Хотя не напуганным после машины времени сложно остаться. Там такая технология. Знаешь что-нибудь о запутанных электронах?
— Нет, — с сожалением призналась г-жа Ростова.
— В общем, передача идет на уровне запутанных электронов. И чтобы переход начался, нужно, чтобы человек был ни жив ни мертв.
— Как это?
— Долго ломали голову, как сделать так, чтобы человек был ни жив ни мертв. В конце концов подсказку дал… русский язык. Есть же такая пословица — «ни жив ни мертв от страха». Так что теперь машина времени сначала серьезно запугивает, а уже потом начинается передача.
— Понятно, фильмы ужасов показывают.
— Типа того.
— Ну так вот, а в субботу мне все-таки удалось перейти. И, ты знаешь, там все заметно меняется. Такой геморрой с переходом получился потому, что в новом варианте будущего, в теперешнем 2235 году, машина времени — очень новое изобретение, работа которого не отлажена. Представляешь? А вообще-то, когда я уезжал в первый раз, машине было уже больше тридцати лет. Похоже, что континуум искривляется. И как-то замедляется, я бы сказал. Выходит, мы все-таки как-то влияем на ход событий. Возможно, мы не даем дорогу тем, кому это время по праву принадлежит, «забиваем» своей активностью чью-то чужую активность? Энергию тех, кто должен двигать время? В общем, решено было всем замереть и спрятаться.
Некоторое время впечатленная г-жа Ростова молча пила глинтвейн и смотрела в стену. Наконец у нее появилось, что сказать по данному вопросу:
— Слушай, а про то, что вы забиваете чью-то чужую энергию и занимаете чьи-то чужие места, — это вам там сказали или вы сами додумались?
— Какая тебе, блин, разница? — раздраженно бросил Макс.
— Мне — никакой, — столь же раздраженно зазвенела вилкой по столу Наташа. И гораздо спокойнее добавила: — Просто мне ваше поведение не кажется сильно логичным. Если там все замедляется — самое время как-то проявить себя здесь, подтолкнуть события, а не совать голову в песок.
— Прекрати говорить о том, в чем ты не разбираешься! — внезапно всерьез закипятился Макс.
— Сам прекрати! — рявкнула г-жа Ростова.
— Что прекрати? — буркнул г-н Чусов.
— Прекрати так с начальством разговаривать!
— С каким начальством? — разинул рот Макс.
— С непосредственным. Я беру тебя к себе курьером, — феерично импровизировала г-жа Ростова.
— Куда это «к себе»?
— В мое новое рекламное агентство. Завтра же ты переезжаешь в Москву! Я все решила! И даже не думай сопротивляться — тебе теперь по статусу думать не положено. Зарплата 300 долларов плюс проживание на территории работодателя тебя устроят?
— Да-а-а, — протянул Макс. — Такое шикарное предложение действительно надо принимать, не раздумывая. За это стоит выпить.
Они чокнулись и поднесли бокалы к губам.
— Кстати, мне уже нравится у тебя работать, — подмигнул Макс. — В первый же вечер бухаю с начальством. Запросто так! Страшно подумать, что будет дальше! Между прочим, надеюсь, ты большой рабочий стол себе в кабинет заказала?
— Нет еще никакого кабинета и никакого стола. Приедем — закажем. Служебный рома-а-ан, — напела г-жа Ростова популярный в этом году ремикс ди-джея Грува по мотивам одноименного фильма. — Тыц! Ты-ды-дыц! Пара-пара-па-пам!
— Кстати, как агентство называется? — поинтересовался г-н Чусов.
— А хрен его знает…
— Довольно остроумное название, — хихикнул Макс.
— Выпендриваться не будем. Назовемся кондово и как бы солидно. Надо придумать что-то вроде «Максима», «НТВ-Медиа», «Премьер», «Приор». Имена такого типа приносят удачу.
— То есть нескромно и безвкусно, — понятливо кивнул Макс.
— Ладно, не грузись, — постаралась закрыть производственную тему г-жа Ростова. — Пусть будет просто «Модерн Адвертайзинг». И все.
— Как скажете, госпожа Ростова, — покорно кивнул Макс.
«Красная стрела» отправлялась, как всегда, в 23.55. Согласно субординации Макс тащил чемоданы. Наташа следовала рядом, кушала мороженое и контролировала работу своего единственного подчиненного.
— Макс, какой у нас вагон? — озабоченно спросила г-жа Ростова.
— Девятый, по-моему, — тяжело пропыхтел Макс.
— А места? — дотошничала Наташа.
— Не помню.
— Ну так достань билеты и посмотри, — менторски предложила г-жа Ростова.
— Елы-палы! — усталым китом вздыхал Макс. — Не видишь — у меня все руки сумками заняты! Сейчас около вагона посмотрим.
Места оказались за номерами 13 и 14. Вагон СВ.
— Проходи! Заноси! Аккуратно! — командовала Наташа.
В купе было душно и влажно. Радио насиловало уши шансоном.
— Приоткрой окно, — попросила г-жа Ростова. — Достань что понадобится, остальное засунь под сиденье.
— А я что делаю? — недоуменно пожал плечами г-н Чусов, выкладывавший из сумок зубные щетки, минеральную воду и прочую дорожную мелочь.
— Тапочки не забудь вынуть! — продолжала наставлять спутника Наташа.
— Под ноги посмотри, — буркнул Макс и для пущей наглядности пихнул ногою в Наташину сторону ее шлепанцы.
— Очень хорошо, — деловито кивнула Наташа. — Приготовь билеты. Сейчас пойдут проверять. И разбери постели.
Г-жа Ростова расслабленно откинулась на мягкую спинку сиденья.
— Как же все-таки славно! Как я люблю поезда, дорогу! Особенно когда приятный попутчик! Мы с тобой такая славная пара! Классно — вся ночь впереди! Вся наша! Сейчас ты сходишь в вагон-ресторан. Закажешь там какого-нибудь коньячка, нарезочки. Чудно! Чудно! А в Бологом бабки опять куриц-гриль мимо вагонов носить будут. Возьмешь там куру, пожуем… Ах, как хорошо жить! Как классно в поезде!
— Какая же все-таки хреновая музыка в этих поездах! — недовольно покосился на потолок Макс. — И белье такое же, — с подозрением принюхиваясь к влажным простыням, продолжил вносить диссонанс в мировую гармонию г-н Чусов.
Поезд тронулся. Хлопотливо застучали колеса. И в такт с ними залопотала г-жа Ростова:
— Я все уже придумала. Смотри, регистрация юрлица займет у меня где-то месяц… Так?..
Макс механически кивнул и уставился в окно. Голос Наташи слился для него с мерным железнодорожным стуком.
Время до Бологого пролетело незаметно. По крайней мере для Наташи. Всю дорогу она строила воздушные замки — один красивее другого. Она даже не знала, на котором из них остановиться — так они были заманчивы. Макс, насупившись, невпопад поддакивал. Ночь за окном почему-то казалась ему намного светлее, чем ближайшее будущее.
Из сомнамбулического транса его вывел негодующий вопль Наташи:
— Блин! Макс! Бологое! Курица! Вперед!
Г-н Чусов вздрогнул. Поморщился. Взял кошелек и вышел из купе. Неторопливо прошел по вагону. Сделал шаг на перрон. Вдохнул полной грудью горьковатый ночной воздух. Вытащил из кармана рубашки сигареты и закурил.
Курить ему на самом деле не хотелось. Как, в общем-то, не хотелось и курицу, и возвращаться в вагон, и ехать в Москву. А уж становиться мальчиком на посылках у Наташи — и подавно. Хотелось отстать от поезда, пропасть, затеряться где-то в безмятежной и ленивой провинциальной жизни. А что? Он может. Ему в этой столице ничего не надо. Наташа? А зачем он ей нужен? Вот если по-честному — зачем? Она чудесно обходилась все эти годы без него. Каждый день. Зачем она сейчас потащила его в Москву? Из жалости? Чтобы самоутверждаться за его счет, безапелляционным тоном раздавая распоряжения и помыкая им, как она это делает всю дорогу?