И вдруг ее болезнь. Врач сказал, если не сделать операцию – она умрет. Времени осталось так мало, что, если Остап не успеет извернуться и найти деньги, она и умрет с мыслью, что ее племянник – трус.
При этих мыслях его горло сжалось от рыданий. Остап издал рычащий звук, вылетел в коридор и заметался.
– Эй! – тихо позвали его из темноты. – Ты чего скачешь как конь? Случилось что?
Мара, а это оказалась именно она, зажгла в своей комнате свет и поманила Остапа рукой.
– Иди сюда. На, возьми. Это помогает.
Он приблизился и опасливо покосился на маленькую белую таблетку на ее ладони.
– Не хочу.
– Бери, чего ты боишься! Сразу успокоишься и заснешь. Я вот уже четвертый месяц без них не сплю.
– Н-не надо, спасибо, – заикаясь, произнес Остап и испуганно попятился. – Я уж как-нибудь сам справлюсь.
И он, словно боясь, что она впихнет в него таблетку насильно, стремглав бросился вниз по лестнице, громыхая ботинками и рискуя сломать себе шею.
– Хм, странно. Чудаковатый какой-то, – пожала плечами Мара.
Она смотрела ему вслед, словно надеясь, что он передумает и вернется, потом быстрым жестом бросила таблетку себе в рот, запила водой и улеглась спать.
Остап влетел в мрачную гостиную и остановился посередине. Что-то было жуткое в этой комнате. Ему мерещилось, что кто-то недобрый, может быть, сам убийца, наблюдает за ним. Сердце бешено колотилось, и кровь стучала в ушах, мешая слышать.
Он даже сделал пару шагов назад, но потом вспомнил Мару с ее таблеткой и остановился. Почему-то она внушала ему не меньший ужас, чем темная комната с, возможно, притаившимся в ней убийцей. Но чем дольше стоишь один в мрачном огромном пространстве, скованный страхом, тем тяжелее сдвинуться с места. Тьма окутывает со всех сторон, нашептывает умиротворяющие слова, и хочется слиться с ней, стать еще более незаметным. Тьма лишает воли. И если уж попал в ее сети, нужно немалое усилие, чтобы сделать первый шаг и вырваться к свету.
Так было в детстве, и то же самое Остап чувствовал сейчас. Сбросив оцепенение, он кинулся к двери и очутился в прихожей, призрачно освещенной лунным светом, проникающим через высокие окна.
– Только бы была открыта дверь, – пробормотал он себе под нос, – с чужим замком неохота возиться.
И, как ни странно, дверь в самом деле оказалась не заперта. Ни минуты не задумываясь – отчего так, Остап выскочил во двор.
Он поежился от холода, сразу заползшего под тонкую рубашку, и медленно двинулся вдоль стены. С крыши капало, и каждый раз, когда капли попадали на неприкрытую кожу, парень вздрагивал и морщился. У поворота остановился, опасливо оглянулся, проверяя, не следит ли кто за ним, и свернул за угол.
Там ходила женщина. Тихо, как привидение, она скользила между деревьями, и платье ее колыхалось, словно туманная кисея. Она взмахнула руками, перелетела к кусту и исчезла за ним. Не теряя времени, Остап кинулся в дом. Говорят, привидений не существует, но кто знает, может, врут?
Глава 11
Александра с удовольствием оглядела обстановку, с размаху плюхнулась на большой матрац, проверяя упругость пружин, и осталась довольна.
Мебели было совсем немного: старинное трюмо, кровать с витиеватыми вензелями на спинках и удобными выдвижными ящичками внизу, вместительный шкаф, стол и два стула у окна. Почти все полки в шкафу оказались заняты постельным бельем, в платяном отделе висели пара медицинских халатов и старая лисья шуба.
Александра погладила рукой мягкий мех, вытащила шубу и приложила к себе, глядя в зеркало. Очень хотелось надеть, но она не решилась – бог знает, кто ее, эту доху, раньше носил? А вдруг старые книги не врут и, надев чужую вещь, можно получить участь ее владельца?
Она со вздохом сожаления повесила шубку в шкаф, закрыла его на ключ и расстелила белье. Спать совсем не хотелось, напротив, вдруг появился жуткий голод.
– Вот сейчас прям возьму и пойду на кухню. Почему я должна страдать? Может, все остальные сыты, а я с утра ничего не ела! – сказала сама себе она и вышла в коридор.
Свет луны падал через узкое окно, оставляя на полу длинную дорожку. Конец коридора тонул во тьме, и Александре мерещились шорохи, всхлипы, стоны. Она испуганно замерла, прислушалась и, решив, что с зажигалкой все-таки будет спокойнее, кинулась обратно. В спальне она схватила сумочку, нашла «огниво» и вышла в коридор. Теперь можно идти, подсвечивая себе в особенно темных местах. У нее на душе слегка полегчало.
У поворота к лестнице колеблющийся огонек пламени вдруг вырвал из темноты чьи-то глаза. Девушка испуганно отскочила, не сразу сообразив, что это всего лишь искусно написанный портрет, но, разобравшись, облегченно вздохнула.
Внизу, в маленьком коридорчике, ведущем к кухне, ей показалось, что за спиной кто-то тяжело и прерывисто пыхтит, будто пытается сдержать дыхание после быстрого бега и никак не может. Она вспомнила портрет, которого испугалась только что, и тихо хихикнула. «Боже, какая же я трусиха!» – успела подумать она, и тут… чьи-то руки схватили ее, попытавшись зажать рот. Александра вывернулась и что есть мочи заорала:
– Мама!
Ее сразу же оставили, и она успела увидеть кого-то в белом, метнувшегося за угол. Но когда выскочила следом, там уже никого не было видно. А сверху грохотали туфли Лямзина. Он влетел на кухню растрепанный, перепуганный и так посмотрел на нее, что она под его взглядом зачем-то одернула платье и поправила волосы.
– Что случилось? Кто кричал?
– Я. – Она старательно делала вид, что ей все нипочем. Но «держать лицо» было трудно, поэтому Александра поспешно повернулась к нему спиной и зажгла газовую конфорку.
– С вами все в порядке? Почему вы кричали?
– Вы же видите, что нет. На меня напали!
– Кто?
– Откуда я знаю? Кто-то дышал мне в спину, я решила, что это мне мерещится от страха, и не стала оборачиваться. И тут меня схватили за горло.
– Вы что-нибудь успели увидеть?
– Нет. Почти. Это был кто-то в белом. Похоже, все-таки женщина. Или мужчина, одетый в длинную рубаху. Честно говоря, я не поняла, я только подол увидела.
– А потом? Куда побежал нападавший?
Александра пожала плечами:
– Я не знаю. Испарился, и все тут.
Лямзин нахмурился и выглянул из кухни, затем прошел немного вперед и за углом узкого коридорчика остановился. Там, выкрашенная в цвет стены, была скрытая дверь в небольшую кладовую. Места свободного в ней было мало, но худой человек вполне мог поместиться.
– Час от часу не легче, – Лямзин вернулся и обессиленно сел на стул. – Вы-то во всей этой истории каким боком? Не понимаю. Вы совершенно посторонний человек и в принципе не можете быть связаны с обитателями дома и их гостями. Или можете?
Он с подозрением покосился на нее.
Александра фыркнула:
– Уморили. Ваша фамилия случайно не Андерсен? Между прочим, смею вам напомнить, что именно вы меня привезли в этот дом. Я не напрашивалась. Людей, здесь собравшихся, вижу первый раз. И, раз уж вы втянули меня в эту авантюру… – Он вскинул голову, собираясь возразить, и тогда она повысила голос: – Да-да, не спорьте! Я здесь благодаря вам, а значит, вы несете ответственность за мою жизнь!
Лямзин понуро кивнул:
– Согласен, виноват. Исправлюсь.
– То-то же. Хотите чаю?
– Хочу. И все-таки, что неизвестному могло понадобиться от вас?
– Да забудьте. Может, он просто хотел меня изнасиловать.
Лямзин нервно хихикнул.
– Вы шутите?
– Не поняла?! Я что, не могу расцениваться как сексуальный объект? А как у вас с половой ориентацией, позвольте спросить?
– Ну, знаете ли! Все-таки вы та еще штучка, – вскипел Лямзин, – меня не удивляет, что на вас напали. Уже умудрились, значит, кому-то дорогу перейти.
– Ах, так! Вот и делайте теперь себе самостоятельно чай, я лично не собираюсь! И вообще, если меня убьют, моя кровь тяжким беременем ляжет на вас!
Лямзин рассмеялся.
– Сколько патетики, – всхлипывая от смеха, произнес он, – да кому вы нужны, убивать вас. Если, конечно, вы не врете и на самом деле ни с кем из тутошних обитателей не пересекались. Думаю, вам померещилось и никто на вас не нападал. Или же просто в темноте на вас кто-то случайно наткнулся.
– А я вот думаю, что некоторых людей портит их профессия!
Александра от злости покраснела и выглядела разгневанной фурией. Но надо отдать должное – очень хорошенькой фурией, и Лямзин, пока она эмоционально всплескивала руками и закатывала глаза, откровенно любовался ею.
– Вот что я хотела вам сказать, злой вы человек! – закончила она и выжидающе на него посмотрела.
Он сидел, подперев щеку кулаком и умильно глядя на нее. Глаза его блестели. Она помолчала немного и, поскольку Лямзин не проявлял желания говорить, сидя все с тем же выражением лица, уперла руки в боки и чрезвычайно эмоционально выдала:
– Ну, и чего лыбитесь? Я уже все сказала! Теперь ваша очередь.
– Опа, – очнулся Лямзин, – принцессы, оказывается, не гнушаются жаргоном. Откуда дровишки?
– Из школы, вестимо, – огрызнулась Александра. – Да будет вам известно, у нас демократичное общество. Поэтому в классах учатся дети разных слоев населения. Мне особенно повезло – слои были представлены во всей полноте и красоте.
– Какое качественное у вас образование.
– Да. Завидуйте.
Он, все так же улыбаясь, прошел к окну и, приоткрыв штору, выглянул во двор. В желтом свете фонарей во всю прыть несся кот, следом за ним бежал другой. Они запрыгнули на ограду и скрылись в сумраке соседнего сада.
– Можете поконкретнее рассказать, что именно с вами произошло? – спросил Лямзин, поворачиваясь.
– Зачем? Все равно же вы мне не верите. В фантазерки записали.
– Такой вариант я тоже не исключаю. К примеру, вам стало скучно в вашей комнате, и вы отправились путешествовать по дому. По дороге свернули на кухню, собираясь перекусить. Кстати, вполне вас одобряю, потому что сам проголодался. Так вот, поскольку есть в одиночестве вам не хотелось, вы и устроили здесь цирк. Легко это могу себе представить, зная ваш авантюризм.