нческую логику к животным, учитывая, что так никто и никогда не поступает в человеческом обществе. Никто из нас, придя с визитом в деловой центр, не подходит к самому здоровенному парню в офисе в убеждении, что он тут главный.
Это так же верно и для приматов. Самый крупный и сильный самец не обязательно находится на вершине иерархии, поскольку подняться по социальной лестнице индивиду помогают, кроме того, связи, характер, возраст, стратегические навыки и семейные обстоятельства. Применительно к гендерам это значит, что самка бонобо может стоять выше всех остальных в своем сообществе несмотря на присутствие самцов, значительно более мускулистых, чем она. У шимпанзе даже самый мелкий самец может стать альфой. Чтобы добиться этого, ему необходима поддержка других. Это все усложняет: ему необходимо заботиться о благополучии своих сторонников, чтобы те не сговорились у него за спиной с его соперниками, и завоевывать симпатии самок, защищая их и щедро делясь едой. Исследования в дикой природе показывают, что чем меньше альфа-самец шимпанзе, тем больше времени он уделяет грумингу других[309].
Даже строгая иерархия нечеловекообразных обезьян не так проста, как можно подумать. Помните, как стареющий вожак стаи резусов Мистер Спиклз опирался на поддержку альфа-самки Апельсинки?[310] Это заставляет задуматься, кто из них главнее. Отец японской приматологии Киндзи Иманиси еще на этапе возникновения нашей дисциплины отмечал, что, «хотя сообщество нечеловекообразных обезьян кажется подчиненным диктатуре могучего самца, самки здесь имеют огромное влияние»[311].
Итак, давайте рассмотрим социальное доминирование. Оно складывается из трех компонентов: боевая способность, формальный ранг и власть. Поскольку молодые приматы постоянно вступают в игровую борьбу, они быстро понимают, кто сильнее, а кто слабее. Просто чувствуют это, когда пытаются удержать другого или сами вырываются из чужого захвата. Как и мы, они научаются оценивать физическую силу, просто глядя на телосложение и походку друг друга. Самка бонобо прекрасно осознает, что ей требуется сестринский союз, чтобы доминировать над самцами. Самцы так же точно знают, на каком месте в иерархии физической силы они находятся, но, поскольку часто рассчитывают на своих союзников, масса тела не может служить критерием их положения в иерархии.
Самки человекообразных обезьян редко физически соревнуются друг с другом за статус. В неволе мы часто собираем в одну группу самок, пришедших к нам из разных мест. Невероятно, как быстро самки устанавливают иерархию. Одна из них подходит к другой, и та подчиняется ей, склоняя голову, тяжело дыша или убравшись с дороги. Вот и все. С этого момента первая самка доминирует над второй.
Это кардинально отличается от ситуации с самцами. Множество первых встреч самцов шимпанзе, которые я наблюдал, всегда были напряженными. Один из самцов может попытаться запугать другого, что иногда или сразу приводит к драке, или же оба этих самца могут отложить сражение на пару дней, а то и недель. Но рано или поздно происходит проверка силы. Вот почему самые крепкие самцы в возрасте около двадцати лет первыми захватывают верхние ступени в иерархии. Но, как только самцы знакомятся между собой, они начинают формировать союзы, которые перестраивают иерархию. На этом этапе на сцену выходят более мелкие и старшие самцы и повышают свой статус.
В построенной на старшинстве системе быть в более зрелом возрасте для самки — это хорошо. Соревнования за ранг случаются редко, поскольку высокий статус не дает самкам особых привилегий в лесу, где они часто путешествуют и добывают пищу самостоятельно. Это не стоит тех проблем, с которыми приходится сталкиваться самцам. Одна из старейших самок обычно бывает альфой, несмотря на присутствие женских особей, находящихся в расцвете сил, которые без проблем победили бы в любой схватке.
Мы знаем о физической силе самок из тестов с пожатием руки, которые проводились на наших шимпанзе. В отличие от человеческих женщин, чьи руки начинают ослабевать только после шестидесяти лет, у самок шимпанзе эта сила снижается уже после тридцати пяти[312]. В этом возрасте самки становятся все более хрупкими, но это не мешает им оставаться на вершине социальной лестницы. Наоборот, они часто повышают свой статус. Мама, например, оставалась альфой до самой смерти в пятьдесят девять лет. Она была почти слепой и плохо ходила и все же пользовалась большим уважением. Если бы Мама была самцом, она бы лишилась своего положения намного раньше. В дикой природе самки шимпанзе также достигают высокого статуса с возрастом. Они ждут свою минуту славы. Этот процесс описывают как «очередь»[313].
После того как иерархия сформирована, ее следует провозгласить. У всех социальных млекопитающих есть свои ритуалы подчинения, от собаки, которая ложится на спину с зажатым между ног хвостом, до макаки, обнажающей зубы в широкой ухмылке. Шимпанзе и бонобо снова и снова издают отчетливый мычащий звук, склоняясь перед доминантом. Альфа-самцу шимпанзе достаточно расхаживать со слегка встопорщенной шерстью, чтобы все бросились к нему и пресмыкались в пыли, похрюкивая и тяжело дыша. Альфы подчеркивают свое положение, пронося руку над другими, перепрыгивая через них или игнорируя их приветствие, словно им наплевать.
Маме доставалось намного меньше жестов и поз подчинения от самцов, но, поскольку все самки в колонии демонстрировали их ей, а она им — никогда, она считалась самкой высшего ранга. Такие физические знаки статуса выражают формальную иерархию — как полоски на военной форме демонстрируют нам, кто официально занимает более высокий ранг[314].
Подчиненный самец шимпанзе (слева) кланяется, покачивается, похрюкивает и пыхтит перед доминантом. Контраст размеров, созданный этим статусным ритуалом, искусственный. В реальности оба самца весят одинаково
Власть — это нечто совершенно иное. Это влияние, которое индивид оказывает на процессы, происходящие в группе. Словно второй слой, власть прячется за формальной иерархией. Общественные последствия в группе шимпанзе часто зависят от того, кто занимает центральную позицию в сети социальных связей и союзов. Когда Мама решила, что враждебности колонии против молодого альфа-самца Никки надо положить конец, она показала, что у нее больше власти, чем у него.
Тем не менее Никки был формальным вожаком, принимающим подчинительные жесты от остальных членов сообщества. Несколькими месяцами ранее он победил предыдущего альфа-самца с помощью своего старшего товарища Йеруна. Улюлюкая вместе с Никки и следуя за ним в его «избирательной кампании», Йерун создал ситуацию, весьма удачную для себя. Став главным, Никки был вынужден обходиться с ним помягче и разрешать ему спариваться с самками. У этого старого самца было недостаточно энергии и выносливости, чтобы самому стать альфой, но он заполучил себе власть и уважение как серый кардинал.
Такие схемы встречаются и в дикой природе. Я был рад встрече с Калунде в Национальном парке Махали-Маунтинс в Танзании, после того как столько услышал о нем от Нисиды. В реальности Калунде оказался меньше, чем я ожидал. Он «усох» от старости, объяснил Нисида. Калунде выдвинулся на ключевую позицию в сообществе шимпанзе, стравив молодых самцов друг с другом. Эти амбициозные самцы искали поддержки Калунде, которую он оказывал то одному, то другому, сделав таким образом себя незаменимым для всех. Будучи бывшим альфа-самцом, Калунде с триумфом вернулся, но, как Йерун, не заполучил вновь верхний ранг в иерархии. Вместо этого он вел себя, как серый кардинал. Мы с Нисидой однажды сравнили свои записи и были поражены пугающим сходством между Йеруном и Калунде. Они оба были уже не те, что прежде, — как пожилые советники в наших столицах. Но, так же как они, Калунде и Йерун пребывали в самой гуще политической жизни[315].
Таким образом, у нас имеются общественные иерархии, в которых физическая сила служит серьезным бонусом для самцов, но не для самок. Для них важнее солидный возраст и характер. И хотя ранг выражается через формальные сигналы, это не лучший индикатор политической власти. Например, колонией зоопарка Бюргерса, по сути, правили Йерун и Мама, старейшие самец и самка, несмотря на то что они оба стояли не на самой высокой ступени в иерархии. С Йеруном, который вертел юным альфа-самцом как хотел, и при Маминой способности мобилизовать всех самок никому было не под силу справиться с их дуэтом.
В свои лучшие дни Мама активно участвовала в борьбе за власть между самцами. Она приводила самок на подмогу то одному самцу, то другому, и тот, кому удавалось добраться до вершины иерархии, оставался у нее в долгу. И если бы Мама когда-нибудь выступила против него, его карьере пришел бы конец. Она служила организатором в партии на стороне самца, который ей больше нравился, наказывая самок, которые посмели встать на сторону противников. Она всегда прекрасно помнила чужие проступки. Однажды она дождалась, чтобы все шимпанзе зашли в свой крытый ночной вольер, после чего загнала в угол и избила самку, которая перед этим встала на сторону «не того» самца.
Когда мы говорим о том, что у шимпанзе доминируют самцы, а у бонобо — самки, важно оговориться, что представители (или представительницы) менее доминантного пола никогда не бывают совсем беспомощными. И помимо трех основных маркеров статуса — боевой способности, формального ранга и власти — существует еще и четвертый: престиж. Престиж жизненно необходим для таких видов, как наш, то есть для тех, кто полагается на передачу знаний. Будучи культурными существами, мы автоматически уделяем внимание наиболее опытным и умелым из нас. Мы смотрим на наших героев с восхищением и подражаем им. Подростки пытаются танцевать, как Бейонсе, а мужчины мечтают о таких же наручных часах, как у Роджера Федерера. Престиж — это форма влияния, возникающая, когда кто-то кем-то восхищается