Для меня величайшим воплощением женского сотрудничества стал Кубок мира по футболу у женщин в 2019 г., за которым я наблюдал с противоречивыми чувствами, поскольку одна команда спортсменок играла за США, а другая — за Нидерланды. Американки заслуженно победили, но меня особенно поразил командный дух. Я бы хотел узнать, как эти мощные команды устроены, и лучше понять, как женщины справляются с конфликтами. В футболе дело не только в том, кто забивает голы, но и в том, кто помогает их забить. То, как хорошо команда передает мяч перед воротами, показывает, насколько большое значение футболистки придают коллективу. Чтобы они обеспечивали друг другу возможность забить гол, от них требуется щедрость и солидарность, которую обе команды продемонстрировали на высшем уровне.
В некоторых рабочих коллективах, например в больницах, женщины составляют большинство персонала. Я только один раз исследовал поведение людей, и это исследование проводилось в операционной больницы, то есть в ситуации, сопряженной с повышенным стрессом при необходимости интенсивной координации действий. Я оказался там благодаря анестезиологу, который читал мою книгу «Политика у шимпанзе» (Chimpanzee Politics). По его словам, то, что творится в операционной, очень сильно напоминает такую политику: соперничество мужчин за статус, железобетонная иерархия и микрокосм человеческого общения, включая приступы гнева. Конфликт в операционной — это огромная проблема, учитывая, что на кону стоят жизни людей. Согласно пугающим оценкам, врачебные ошибки в одних только США являются причиной приблизительно 100 000 смертей, которых можно было избежать. Команды в операционных — существенный фактор успешного результата, и признаки некорректной командной работы повсеместны.
Например, в одной из американских больниц хирург был настолько недоволен инструментом, который ему подал ассистент, что ударил этим инструментом ассистента по руке так сильно, что сломал палец. Его попросили прослушать курс управления гневом[376]. Еще в одной клинике хирурга временно отстранили от работы за непрофессиональное поведение: он громко нецензурно ругался в адрес персонала. В одной больнице главный врач был вынужден закрыть хирургическое отделение, поскольку тиран-хирург создал в операционной атмосферу страха и вынудил персонал уволиться. Жалобы на грубых и высокомерных хирургов — обычная вещь, и ужасающие инциденты происходят в мире повсюду. Естественно, начальство больниц беспокоит необходимость выплачивать компенсацию.
Наше исследование, посвященное взаимодействию людей в операционной, показало: влияние гендера на конфликты и кооперацию у людей такое же, как у приматов
Высшая администрация больницы при крупном университете выдала мне и моей группе разрешение вести запись происходящего в операционной. Предыдущие исследования по большей части проводились в форме анкетирования — персонал больницы спрашивали о том, как идут дела после операции. Хотя этот метод удобен для исследователей, он неизбежно приводит к получению ложных данных. Когда спрашиваешь человека о произошедшем конфликте, он всегда утверждает, что виноват кто-то другой. Практически невозможно встретить объективное описание ситуации. Я посчитал, что нужно изучать людей в операционной так же, как мы изучаем приматов: наблюдая за ними.
Нам не разрешили вести видеосъемку, а запись на диктофон по ходу наблюдения отвлекала бы врачей. Поэтому каждое утро на протяжении нашего исследования Лора Джонс, медицинский антрополог с многолетним опытом работы в больницах, входила в заранее назначенную операционную. Она незаметно садилась на стульчик в углу и вела записи. Она разработала обширный набор поведенческих кодов, который позволил ей занести все наблюдаемые взаимодействия в таблицу. В результате Лора задокументировала более 6000 социальных обменов, которые имели место во время 200 хирургических процедур[377].
Хотя сотрудники больницы находятся здесь ради операции, они, иногда проводя по восемь или более часов в относительно тесной комнате, демонстрируют широкий спектр моделей поведения. Большая часть их социальных взаимодействий не имеет никакого отношения к происходящей медицинской процедуре. В операционных играет музыка (выбранная хирургом), члены команды сплетничают, флиртуют, шутят и смеются, обсуждают спорт и политику, обмениваются новостями, показывают фотографии домашних питомцев, танцуют и поют, раздражаются и даже злятся. К счастью, пациенты не догадываются о такой общительности вокруг них! Лора отметила, что приблизительно треть процедур сопровождается конфликтами, но только 2 % из них оказываются серьезными (когда между сотрудниками вспыхивает ярость или они швыряются инструментами).
Бóльшая часть критики передается от присутствующего хирурга анестезиологу, а от анестезиолога — операционным медсестрам. Критика редко идет в обратную сторону, то есть вверх по иерархии. Я слышал жалобы на жесткую иерархию в операционных и не могу представить, как без нее обойтись. Мне бы не хотелось ложиться под нож, пока демократичная команда не спеша заводит дискуссии по каждому важному решению. Быстрые действия требуют команду с четкой вертикалью власти. Хирург в операционной всегда альфа. Именно его или ее будут хвалить за удачно проведенную операцию или винить в провале.
Что же касается гендеров, то они в операционной находятся в равном положении. Например, нам не удалось обнаружить разницы в поведении хирургов женского и мужского пола. Начитавшись о женском и мужском стиле лидерства, мы ожидали, что мужчины будут более авторитарны, а женщины — склонны к поддержке и личному подходу. Возможно, так оценивают себя сами хирурги или их так оценивают другие, но, исходя из наблюдений, все хирурги ведут себя одинаково. Представители обоих гендеров в равной степени командовали персоналом и демонстрировали одинаковую манеру общения.
Но было замечено различие в зависимости от полового состава команды в операционной. В плане дружеского взаимодействия и кооперирования команды, по большей части состоящие из мужчин, справились хуже, чем состоящие из женщин. Причина может быть в том, что мужчины ведут себя буйно в обществе друг друга. Еще более увлекательным оказалось взаимодействие между альфой и остальным персоналом в операционной в зависимости от пола. Когда в полной комнате женщин работал мужчина-хирург, мы зафиксировали более высокий уровень кооперации, чем когда его окружали другие мужчины. С другой стороны, когда женщина-хирург работала в операционной, полной мужчин, кооперация была выше, чем когда ее окружали другие женщины. Мы насчитали вдвое больше конфликтов, когда пол альфы совпадал с полом большинства персонала в операционной. Поскольку хирург задает тон всех взаимодействий, именно такой вариант предсказал бы приматолог. Позиция альфы всегда наиболее значима в пределах своего гендера. Альфа-индивиды испытывают потребность подчеркнуть свой статус, особенно перед представителями своего гендера, так что могут вести себя жестче в их присутствии. Также можно предположить, что матрицы, определяющие направление внимания, схожи у женщин и у мужчин. Мой друг-анестезиолог был прав — операционная действительно напоминает обезьянью горку.
Чтобы командная работа представителей разных полов была продуктивной, требуются культурные гарантии равноправия. Мужчины на рабочем месте должны уважать женщин, и общество обязано предлагать равные возможности для карьеры по таким специальностям, как хирург. Мы знаем, как непросто было добиться успехов на этом поприще и как хрупки эти гарантии, но дни, когда мужчина-хирург доминировал в комнате, полной женщин-медсестер, прошли. Несмотря на нашу долгую эволюционную историю однополой кооперации, команды из людей разных гендеров работают чрезвычайно успешно.
Наконец, когда речь идет о взаимодействии между людьми разного пола, стоит учитывать еще одно диморфное качество — голос. Мы вербальный биологический вид, и голос для нас крайне важен. И здесь я имею в виду не смысл того, что мы говорим, а то, как мы говорим, насколько громко и каким вокальным тембром.
Мы так настроены на голоса, что можем идентифицировать друг друга с их помощью. Это так же работает и у других животных. Однажды, когда я навестил центр исследования приматов в Техасе, меня поразило, как долго голос сохраняется в памяти шимпанзе. Сотрудники центра сообщили мне, что у них живет Лолита — самка шимпанзе, которую я знал больше десяти лет назад и ни разу с тех пор не видел. Когда я пошел ее навестить, на мне была маска. Я забрел на участок вольера, где она проводила время с другими, и она не узнала меня, так как видела только глаза. Она никак на меня не среагировала. Но как только услышала мой голос, все изменилось. Стоило всего лишь поздороваться с ней по-голландски, как Лолита бросилась ко мне, приветственно мыча с большим энтузиазмом.
У меня нет такого низкого зычного голоса, как у многих мужчин, от природы мой голос довольно тонкий и высокий. Но я без особых усилий могу сделать так, чтобы он звучал глубоко, громко и отчетливо. Природа одарила мужчин этим преимуществом, удлинив их гортань. Люди чувствительны к высоте голоса — когда мы слышим лай собаки из-за двери, мы можем сразу же определить, это ши-тцу или сенбернар: чем крупнее собака, тем длиннее ее гортань, а значит, и более низкий лай. Когда я говорю, что природа одарила нас этим преимуществом, я имею в виду, что мужскому голосу не обязательно звучать так глубоко, как он звучит. Под влиянием выработки тестостерона гортань мальчиков удлиняется во время переходного возраста, а у девочек остается прежней. Это изменение, из-за которого голос у мальчиков начинает ломаться, свидетельствует о растущей физической силе. Но так как гортань у мужчин на 60 % длиннее, чем у женщин, в то время как их рост всего на 7 % выше, она излишне длинная. Тембр мужского голоса