Генри кивнул, не отрывая взгляда от пола.
– И я серьезно считаю, что тебе пора найти другое место для жилья, – продолжила она. – Я хочу, чтобы ты уже завтра начал звонить по объявлениям.
Он снова кивнул, понимая, что сейчас не время для споров. Но будь он проклят, если уедет отсюда. Это его дом. Здесь всегда был его дом. Эмма спит в комнате, которая когда-то принадлежала ему и была увешана моделями самолетов и вымпелами клуба «Рэд Сокс». На стене у лестницы в подвал, рядом с аварийным выключателем котла отопления остался отпечаток его ладони, который он сделал в десятилетнем возрасте, когда его отец красил полки и Генри прикоснулся к влажной краске.
– Я до сих пор не понимаю, зачем Уинни понадобилось приезжать сюда. Почему она вернулась столько лет спустя?
Генри поднял голову, испытывая облегчение оттого, что поток обвинений наконец прекратился.
– Она получила открытку, – такую же, как Спенсер. Она приехала в хижину, прибралась там и избавилась от любых подозрительных вещей, что само по себе хорошо. Билл Лунд – неглупый человек. Ему уже многое известно. Это лишь вопрос времени, когда он найдет хижину.
Тесс взяла кофейник и налила себе чашку. Это кофе, который сделала Уинни: крепкий и черный, как деготь. Тесс отпила глоток и скривилась.
– Я думала, что ты позаботился о вещах из хижины, – сказала она.
– Нет, я еще не добрался до нее.
– Значит, ты вообще там не был? – спросила она.
Генри покачал головой. Он посмотрел, как Тесс крутит густой, терпкий кофе в своей чашке.
– Как ты думаешь, почему Уинни и Спенсер получили открытки, в отличие от нас? – спросил он. – Думаю, что из всех Разоблачителей нас было легче всего найти. Мы-то никуда не уезжали.
Тесс пожала плечами, отвернулась от него и вылила остатки кофе в раковину.
– Я отправляюсь в свою студию, – сказала она, не поворачиваясь к нему.
Генри впервые задумался о том, что, наверное, в безумном предположении Уинни насчет Тесс, грота и открыток есть своя правда. Возможно, его жена скрывает вещи, о которых ему даже не хочется знать.
Глава 34
Уинни приблизилась к хижине, когда осознала, что оставила одежду Сьюзи и парик сохнуть в ванной комнате Генри. Вот дерьмо. Она застряла в слишком тесной одежде Тесс, представляя, каково быть Тесс, которая застряла в своей слишком тесной жизни.
Но разве с ней самой так не бывало?
А потом Сьюзи показала ей выход.
– Я до смерти устала от того, что ты прячешься за своими волосами, – сказала Сьюзи и двумя взмахами ножниц обрезала длинные локоны, которые Вэл отращивала с десяти лет. Ее тело рефлекторно напряглось, словно кто-то отрезал ей руку или ногу.
– Ладно, успокойся, – сказала Сьюзи и твердо положила руки на плечи Вэл, как будто она боялась, что ее подруга вырвется и убежит. – Верь мне.
Они находились в комнате Сьюзи в студенческом общежитии. Стены были покрыты эскизами, картинами и фотографиями. Одежда, книги и художественные принадлежности кучками валялись на полу. Стол был покрыт натеками застывшего свечного воска. Осталось два месяца до выпускной церемонии, и они со Сьюзи уже начали спать вместе. Вэл порвала со Спенсером, и тот болезненно отнесся к этому. Она целую ночь провела пленницей в его комнате. Он встал в дверях и пообещал отпустить ее, если она назовет хотя бы одну вескую причину, почему она предпочла Сьюзи вместо него.
– Мне жаль, – снова и снова говорила она. Она плакала, но настаивала на своем.
В пять утра Спенсер отступил в сторону и пропустил ее.
– Мне так жаль, – в последний раз прошептала она.
Он ничего не ответил, просто уставился на дверь.
Вэл разрешила Сьюзи обрезать ей волосы не по настоянию подруги, а потому что знала, как это разозлит Спенсера. Он всегда называл волосы ее главным преимуществом по сравнению с плоской грудью и тощей задницей.
Сьюзи принялась обрабатывать волосы вокруг ее ушей, потом перешла к затылку.
Вэл затаила дыхание и закрыла глаза. «Они снова отрастут», – внушала она себе. Ее грудь стиснуло обручем, дыхание было мелким и неровным. Ножницы быстро щелкали, выпевая свою песню. Опустив взгляд, она увидела кучки остриженных локонов на полу.
– Кто скрывается за этой гривой? – мелодично, почти игриво поинтересовалась Сьюзи.
И в самом деле, кто? Если Сьюзи узнает, то останется ли она рядом? Она уже видела шрамы. Она слышала стихи Вэл, даже те, которые не слышал ни один другой человек. Может быть, – только может быть, – что Вэл найдет другую душу, которая полюбит ее такой, какая она есть, а не такой, какой она изо всех сил старалась себя представить.
Вэл прикусила губу, не вполне уверенная в том, что Сьюзи ждет ее ответа. Иногда в ее присутствии нельзя было понять, что является настоящим вопросом, а что – лишь трамплином для ее очередного монолога. Тот, кто вмешивался и прерывал ее до того, как она была готова продолжить, совершал большую ошибку.
– И пока мы говорим об этом, малышка… что за хипповые одежки? – Сьюзи перестала щелкать ножницами и оттянула двумя пальцами мешковатую крестьянскую блузу Вэл. Зазвенели колокольчики на шейных завязках. – Ты носишь это потому, что такие вещи носит половина студентов из Секстона? Ты хочешь смешаться с толпой, чтобы не выделяться, чтобы тебя не замечали. Еще одна длинноволосая девчонка в «биркенстоках»[14], верно?
Вэл не ответила.
– Я права? – настаивала Сьюзи.
Вэл пожала плечами.
– Значит, вот кто ты такая, Вэл? Серенькая мышка, девочка-хиппи, которая думает свои маленькие мысли о натуральной капусте брокколи?
Вэл затаила дыхание.
– Или ты хочешь чего-то большего?
Вэл посмотрела на пряди волос, разбросанные на сером линолеуме, а Сьюзи вернулась к работе.
– Пришло время показать миру, кто ты такая на самом деле, – заявила Сьюзи.
– И кто я такая? – шепотом спросила Вэл. Это был шуршащий звук, как порыв ветра в кукурузных стеблях.
Сьюзи остановилась, прижалась губами к ее уху и спросила:
– А кем ты хочешь стать?
Вэл вздрогнула, когда Сьюзи провела кончиком языка по складкам ее уха, а потом слегка прикусила мочку.
– Ты можешь быть тем, кем хочешь, малышка. Можешь быть львицей или мышкой. Выбор за тобой, но я бы сказала, что львица гораздо сексуальнее.
Когда Сьюзи закончила стрижку, она отвела Вэл к зеркалу, закрыв ей глаза руками.
– Узри свою новую сущность! – произнесла она и отняла руки.
Вэл ахнула. Она едва узнавала себя.
– Я выгляжу как мальчишка, – сказала она.
– Ты классно выглядишь, – отозвалась Сьюзи и поцеловала ее заново открытую шею. – У меня кое-что есть для тебя, – добавила она и подошла к кровати.
Она опустилась на колени и потянулась за чем-то внизу. Вэл встала перед зеркалом, изучая форму своей коротко стриженной головы, квадратную челюсть и густые брови. Она носила старую черную футболку и мешковатые джинсы, надетые по настоянию Сьюзи. Она выглядела… более решительной. Глядя в зеркало, она выпрямилась и нахмурилась, тренируя свою новую беспощадную сущность.
– Сюрприз! – Сьюзи держала в руках ружье для охоты на оленей.
– Зачем это? – спросила Вэл и попятилась.
– Это подарок. Я купила его на блошином рынке в прошлые выходные. Подумала, что оно может пригодиться для нашей миссии. Я даже достала пули. После обеда мы пойдем на нижнее поле, и ты сможешь испытать его в действии.
– Вряд ли у меня получится, – сказала Вэл.
– Не корми меня этим пацифистским дерьмом, – отрезала Сьюзи и протянула ружье Вэл, которая взяла его дрожащими руками. Оружие выглядело солидно: гладкое темное дерево и металлический ствол, немного липкий от смазки и покрытый отпечатками пальцев. Вэл представила мужчин, державших это ружье, – мужчин в красных охотничьих куртках и шапках с наушниками, от которых разило кислым пивом и сигаретами, мужчин в огромных кожаных ботинках, месивших землю и глину. Мужчин, которые умели убивать и имели вкус к убийству.
Сьюзи провела пальцами по коротко стриженным волосам Вэл и сказала:
– Я же не предлагаю тебе устроить кровавую баню, Вэл. Ружье – это просто декорация. Ружье и твоя стрижка – это символы освобождения, деконструкции твоей прошлой ущербной личности. Ты должна стать кем-то еще. Сильной женщиной, которую больше никто не посмеет запереть в клетке. Наслаждайся, получай удовольствие! Посмотри для разнообразия, что находится на другой стороне.
Вэл сделала глубокий вдох, подняла ружье прикладом к плечу и посмотрела вдоль ствола через прицел. Просто декорация. Отпечатки ее маленьких пальцев смешались с чужими отпечатками, стирая их, когда она прицелилась в свое неузнаваемое отражение в зеркале. На нее с прищуром смотрел какой-то более сильный и храбрый человек. Человек, который не отступает и не хочет мириться с обстоятельствами. Внезапно это показалось выполнением одной из их «разоблачительных миссий», только на этот раз сама Вэл оказалась в роли разоблаченной. Сьюзи выглядывала из-за ее плеча с многозначительной улыбкой, словно напоминая: «Я же тебе говорила!» Она обняла Вэл сзади и запустила руки ей под футболку, нащупывая грудь.
– Кем ты хочешь быть? – горячо прошептала она в шею Вэл.
Тело Вэл как будто стало бескостным в руках Сьюзи, и невысказанный ответ эхом звучал в ее голове, заглушая все остальное.
Я стану такой, какой ты хочешь.
Глава 35
Тесс до сих пор ощущала на языке сладковатый цветочный привкус сигареты Клэр Новак. Похоже на фиалки, но не они. Чей-то свадебный торт. Она жалела, что не попросила еще одну сигарету, когда открывала дверь своей студии.
Мысль о возвращении Уинни обеспокоила ее. Уинни нельзя доверять, – по крайней мере, той девушке, которой она была десять лет назад.
– Она еще не переспала с ним? – спросила Уинни.
Они сидели на пляже у озера и принимали лунные ванны. Генри и Сьюзи отправились вплавь наперегонки к скалам на другой стороне озера.