Мэл уже стояла сбоку от окна и заглядывала внутрь.
– Уходи оттуда! – прошипела Эмма. – Они увидят тебя!
Это невежливо.
Мэл не обернулась. Ее взгляд был сосредоточен на том, что происходит за потемневшим стеклом, словно она наблюдала за акулами в океанариуме.
Эмма наконец уступила и присоединилась к Мэл хотя бы для того, чтобы доказать, как она ошибается. Если Эмма сама не убедится, что все в порядке, то Мэл может выдумать что угодно. Она может наговорить массу ужасных и неприличных вещей о ее отце и Уинни.
– Зря я пригласила тебя сюда, – прошептала Эмма, когда подошла к окну.
Мэл неразборчиво что-то проворчала в ответ.
Эмма отвернулась от нее и заставила себя посмотреть в окно, но она сначала увидела лишь отражение Фрэнсиса за своей спиной, такое огромное, в половину окна, и ей пришлось заглянуть в лося, чтобы разглядеть фигуры внутри.
Глава 44
Клэр нагрузила сетчатую наплечную сумку ароматным хлебом, кленовым сиропом, редиской и салатом руккола. Тесс только что познакомила ее с Лизой, которая готовит козий сыр на ферме «Второй шанс».
– Очень рада знакомству, – сказала Клэр и протянула руку. Она носит свободные хлопчатобумажные бриджи, оливково-зеленую блузку, сандалии и ожерелье из ракушек каури. Соломенная шляпа с широкими полями защищает ее лицо от полуденного солнца.
– Вам нравится наш рынок? – спросила Лиза. Десять лет назад она ушла с высокой корпоративной должности в Нью-Йорке с диагнозом «множественный склероз». С тех пор болезнь почти не прогрессировала, и Лиза объясняла это тем, что она последовала за своей мечтой. Она купила землю и коз, отправилась на лето во Францию учиться изготовлению сыров и теперь живет в мире своей мечты.
– Очень нравится, – ответила Клэр. Пока она дегустировала сыры, Тесс обвела взглядом многолюдный фермерский рынок. Она увидела своего дантиста, одного из сотрудников Генри, и специалиста по холистической медицине, которого она посещала два года назад, когда испытывала постоянный упадок сил. Ей рекомендовали отказаться от молочных продуктов, белой муки и сахара; она соблюдала этот режим не более одной недели и в конце почувствовала себя еще более изнуренной и раздражительной, чем раньше.
– Жить без пиццы и мороженого – значит жить наполовину, – сказал ей Генри. В конце концов Тесс была вынуждена согласиться с ним. На другой стороне рынка рядом с татуированной женщиной, которая торговала яйцами, она заметила мужчину, который явно следил за ней. Он был одет в зеленую рубашку поло, брюки цвета хаки и солнечные очки.
«Не будь параноиком», – внушила она себе. Но разве это паранойя? Этот мужчина присматривал за ней после того, как они с Клэр появились на рынке. Она попыталась вспомнить, когда впервые увидела его. Возможно, это произошло на автостоянке возле здания суда. Значит, он последовал за ними сюда?
Клэр прикоснулась к ее локтю.
– Я выбрала сыр шеврэ со свежими травами, – сообщила она.
– Превосходно, – ответила Тесс, все еще глядя на мужчину, который повернулся спиной к ним и теперь разговаривал с татуированной женщиной.
Тесс и Клэр попрощались с Лизой и отошли от прилавка с козьим сыром, петляя между столиками под солнечными зонтами с домашними цыплятами, первыми тепличными помидорами в этом сезоне, палочками корицы и подсолнечниками в горшках. Клэр по-прежнему придерживала ее под локоть. Тесс обменивалась кивками и приветствиями со знакомыми, сияющими и радостными оттого, что она находится здесь и ходит под руку с такой элегантной женщиной.
В центре рынка на маленькой импровизированной сцене под балдахином женщина с бритой головой и розовой гитарой исполняла вариант песни Дилана «Заблудившийся в голубом».
– Я совершенно очарована этим местом, – сказала Клэр, наклоняясь к ней, чтобы Тесс могла услышать ее, когда они проходили мимо женщины, поющей со звуковым усилителем. – Не хочется уходить отсюда.
Дыхание Клэр в ухе Тесс казалось таким же теплым и шелковистым, как ее блузка. Ее сердце билось чаще, и она представляла, какой могла бы быть ее жизнь, если бы Клэр решила поселиться здесь: субботние прогулки на фермерский рынок, художественные галереи, которые они могли бы посещать, попкорн и кока-кола на фестивале зарубежных фильмов, которым она так и не смогла заинтересовать Генри.
– Насколько я вижу, вы обе нашли друг друга!
Тесс обернулась. Джулия из «Золотого Яблока» подошла к ним с блюдом гвоздик в руках.
– Определенно, это так, – сказала Клэр и слегка сжала локоть Тесс.
– Сегодня без Эммы? – спросила Джулия. Эмма обычно сопровождала Тесс во время субботних поездок на рынок. Потом они отправлялись в кафе «Бен и Джерри» за вафельными рожками.
Тесс покачала головой:
– Она поехала за город вместе с Генри.
Тесс оглянулась на татуированную продавщицу яиц и увидела, что мужчина, который следил за ней, куда-то пропал.
– Как поживает Генри? – поинтересовалась Джулия. – Я уже сто лет не видела его.
Тесс инстинктивно насторожилась.
– Прекрасно. Сейчас пик рабочего сезона, и он, как обычно, пропадает на работе.
Джулия кивнула и удобнее перехватила блюдо со срезанными цветами.
– Чего нам всем не хватает – так это хорошего отпуска. Мы с Робертом с огромным удовольствием съездили в Тоскану прошлой осенью. Вернулись домой, полные сил. Поездка сотворила настоящее чудо: мы снова почувствовали себя новобрачными.
Тесс улыбнулась. Разве не очевидно, что ее отношения с мужем оказались на мели и нуждаются в чуде для восстановления?
– Мы не такие уж путешественники, – почти извиняющимся тоном сказала она.
Тесс почувствовала мягкое, успокаивающее прикосновение пальцев Клэр к своему локтю.
– Если вы живете в таком волшебном месте, откуда может возникнуть желание уехать отсюда? – спросила Клэр.
Глава 45
– Судя по виду, это тот самый парик, – сказал Генри. Он увидел разочарование на лице Уинни. Возможно, она взяла парик и отвезла его в хижину, даже не подумав об этом. Он попытался вспомнить ее с париком в руке, когда она выходила из его дома и шла по дорожке к обочине шоссе, где оставила свой автомобиль.
Когда он оказался в хижине, то снова занервничал. Все выглядело так же, но по-другому. Теперь здесь было чисто и хорошо прибрано. Мышиный запах никуда не исчез, но остался скрытым за запахом кофе и соснового освежителя воздуха. Чем пахла хижина в то лето, когда они собрались там? Сигаретным дымом и травкой. Масляными красками и скипидаром. Порошком карри, который Сьюзи добавляла практически во все блюда, которые она готовила.
Он увидел место, где Сьюзи вырезала свои инициалы на тяжелой деревянной крышке стола, и провел пальцами по выцветшим буквам SP.
Зачем ты вернулся, пупсик? Что ты надеялся найти?
Уинни настаивала на том, что новый парик появился сегодня утром. Она проснулась и обнаружила его в бумажном пакете на столе, рядом со своим дневником.
– Это не тот же самый парик. Он новый. И он слишком большой. Я потеряла первый, и она дала мне другой.
– Она? – спросил Генри и закусил щеку изнутри.
– Она вернулась, Генри. Она оставила еще одно сообщение в моем дневнике! Смотри.
Генри посмотрел, как Уинни открыла записную книжку и стала перелистывать страницы. Он был встревожен, – не из-за возвращения Сьюзи, но из-за того, что это может оказаться непосильным испытанием для Уинни. Она ломалась прямо на глазах.
Она выглядела постаревшей и усталой по сравнению с тем, как она выглядела сутки назад, когда вытащила Эмму из бассейна. Ее лицо словно исхудало. Генри невольно осмотрел хижину и убедился в том, что у нее есть еда. Он увидел банку кофе, кашу быстрого приготовления, большой пакет с кормом для кошек.
– Вот, смотри, – она протянула записную книжку.
Генри прочитал строчки, написанные неразборчивым почерком.
«Ты берешь стеклорез и аккуратно разрезаешь зеркало пополам. Потом ставишь половинки друг напротив друга, ложишься на пол и видишь зеркальный коридор. Заползаешь в этот коридор и вылезаешь наружу».
Дыхание застряло в горле. Что за безумное совпадение?
Но, с другой стороны, возможно, что Сьюзи была права: случайных совпадений не бывает.
Генри просмотрел предыдущие страницы и вернулся к последней записи.
– Похоже на твой почерк, Уинни, – сказал он.
Она покачала головой:
– Нет, Генри. Нет, это невозможно.
Он мягко накрыл ладонью ее руку.
– Может быть, ты ходила во сне, а теперь ничего не помнишь.
Но что, если нет? Что, если кто-то оставляет ей одежду и парики, пишет сообщения в ее дневнике?
– Это она! – воскликнула Уинни. – Я знаю, что это она. Она вернулась.
Уинни начала дрожать. Генри привлек ее к себе, обнял и прошептал «ш-ш-ш, успокойся» в ее волосы.
Жуткий лопающийся звук наполнил хижину, и он отшатнулся от нее и повернулся к переднему окну, в котором появилась дыра с зубчатыми краями. Эмма смотрела на него; ее лицо было искажено от боли, с ее правой руки капала кровь.
Глава 46
– Раньше я никому не рассказывала об этом, – сказала Тесс. Ее лицо раскраснелось от вина и от возбужденной исповеди. – Мы с моими друзьями в колледже образовали нечто вроде экстремистского художественного сообщества. Мы называли себя «Сердобольными Разоблачителями».
Зеленые глаза Клэр светились от интереса. Тесс никогда не видела глаз такого оттенка. Изумрудные глаза, которые притягивают тебя и заставляют думать, что ты единственная на свете, кто имеет значение именно сейчас, потому что эти глаза – эти прекрасные глаза – смотрят прямо на тебя. Ты сказала что-то интересное. Слова, которые привлекли ее внимание. Ты хочешь, чтобы этот момент продолжался вечно. Ты хочешь, чтобы это был один из тех резиновых моментов, которые растягиваются до бесконечности, и только потом, когда все встает на место, мир кажется сирым и убогим.
Они провели день в городе и теперь обедали в маленьком кафе со столиками под открытым небом на помосте, который выходил на реку. Клэр заказала бутылку вина, и официантка принесла порезанный багет с оливковым маслом, чесноком и перечной тапенадой.