1
Спустя пару дней я метался по кабинету, в бессильном гневе колотя руками по столу. Все, что рассказала Клаудия, было враньем!
Я просмотрел протоколы судебных заседаний и показаний братьев Левингдон и понял, что их версия событий расходится с вариантом Клаудии. Гэри сообщил детективам, что в тот вечер Таддеус приехал за ним на машине, и после убийства Макканов они отправились по домам.
Как же тогда Клаудия могла слышать его исповедь ранним утром в воскресенье, сразу после убийства? Вряд ли Гэри поехал из Киркерсвилла обратно в Колумбус, еще и в разгар метели. А если его не было в то утро у Бобби, откуда Клаудия узнала про убийство, и как она могла позвонить соседу, чтобы тот отвез ее в дом Макканов?
Опять вранье! Или нет? Может, она снова мешает ложь с правдой, чтобы запутать меня, как в свое время запутала Говарда Чемпа?
На следующей встрече я спросил ее прямо:
– Откуда вы узнали про убийства?
Клаудия заметно смутилась.
– Я не знала.
– Разве? Должны были знать, раз отправились туда вместе с соседом.
– Не обязательно. Вы опять спешите с выводами, – упрекнула она.
Мне словно отвесили пощечину.
– Как же тогда?
– Помните, я рассказывала, как позвонила соседу, чтобы тот меня отвез?
– Да.
– Так вот, на самом деле было немного иначе. Это мой сосед знал про убийства и сам меня туда повез.
– Разве?
– Да, именно так. Он один знал, что случилось, и я поехала вместе с ним.
– Зачем?
– Я понятия не имела, что там произошло. А у этого человека был пистолет, и он меня заставил.
– Значит, про Гэри Левингдона, который якобы приходил к вам во второй раз и рассказал про убийство Бобби, вы придумали?
– Да. Простите.
Я по натуре всегда был человеком спокойным, но сейчас боялся, что разнесу к чертям всю комнату.
– И что мы будем делать дальше?
– Вы о чем?
– Как мне продолжать работу над книгой, когда вы постоянно врете?!
– Я же извинилась. Я не нарочно.
– И вы думаете, это меняет дело?
– Чего вы от меня хотите?
– Чтобы вы рассказали правду. Как вы узнали подробности убийства и вообще что оно было?
Клаудия погрустнела.
– Я была там. Я правда была в том доме.
– Когда? В момент убийства?
– Нет. Уже после.
– С этим вашим соседом?
– Да. Господом клянусь, это правда!
– Ладно, Клаудия, давайте вернемся в день убийства. Я никогда не поверю, что вы не помните, кем был ваш сосед: мужчиной или женщиной.
Она заметно напряглась и обиженно пробурчала:
– Вы мне совсем не верите…
– Клаудия, вы пять минут назад признались, что выдумали почти всю историю!
– Я извинилась!
– Допустим. Но, черт возьми, одного «прости» мало! Мы должны снова по шагам повторить, что происходило в ту ночь.
– Мне грустно об этом думать.
Я выключил диктофон.
– Так, может, лучше все бросим? Хватит.
– Дэн, не надо. Я ведь не раз говорила вам, что значит для меня эта книга!
– И что я могу сделать?
– Меня смущает, что вы мне не верите.
– Клаудия, вот в чем загвоздка… Я не хочу огорчать вас, но для книги мне нужно перепроверить каждое слово.
– Дэн, пожалуйста, не бросайте ее!
– Если мы продолжим работу, я должен знать, что произошло на самом деле.
– Я не помню.
– Хотите вспомнить?
Она кивнула.
– Попробую.
Я включил запись и наклонился к ней.
– Вы в машине, едете к дому…
– Какому дому?
– Дому Маккана.
– Который четыре тысячи сто восемьдесят седьмой по Онгаро-драйв?
– Он самый.
– Ясно. А что за вопрос?
– Опишите все, что видите и слышите. Во всех подробностях. Что происходит?
– Помню, что сильно валил снег. Дворники ездили по стеклу взад-вперед, расчищая полукруглые окошки, чтобы мы хоть что-то видели сквозь эту пелену. Мы ехали по шоссе. Обогнали патрульную машину. Мне было очень страшно…
– Дальше.
Клаудия распахнула глаза.
– Вспомнила! Я его вспомнила. Того водителя, который меня вез.
– Это мужчина?
– Я говорила вам, что он рыжий? Я теперь еще и бородку увидела. Высокий такой, с рыжей бородой и в военной куртке. О господи!
– Что такое?
– Теперь я поняла, почему не помнила, какого он был пола.
Я молчал, и Клаудия уставилась на меня с благоговейным трепетом.
– Потому что он бисексуал. Брэйди Би.
Самое ужасное, что ее слова имели смысл.
– Чемпу в своих показаниях вы говорили, что с вами в доме был Двуликий Микки.
– Это я нарочно, чтобы его запутать. У Бобби был еще один приятель, Джокер, мулат. Видимо, я их и объединила.
– А фамилию этого Брэйди знаете?
– Мы звали его просто Брэйди Би. Вот почему я позвонила именно ему. Рядом с натуралами мне всегда было не по себе.
Она взглянула на меня с немым укором.
– Уж простите, – сказал я, – я свою природу переменить не могу. И стараюсь быть с вами честным.
– Может, поэтому я вам и вру. Вы не способны до конца понять меня.
– Я стараюсь, Клаудия. Но без вашей помощи не получится.
Она расплылась в самой святой улыбке.
– Хорошо.
– Ладно, давайте продолжим. Итак, сами вы машину не водите. На местности ориентируетесь плохо. Как же тогда Брэйди Би нашел дом Маккана?
– Пока мы туда ехали, я молилась, чтобы он не понял, чей это дом.
– У него был адрес?
– Понятия не имею.
– Он бывал там на вечеринках?
– Каких еще вечеринках?
– Вы говорили, что прежде тот дом принадлежал вашей знакомой, хозяйке бара. И что она устраивала там гей-вечеринки. Вот я и подумал, что…
– Дэн, как раз хотела сказать… Я не знаю, кому прежде принадлежал дом.
– Но вы говорили…
– Тогда я врала. Теперь говорю правду.
Я откинулся на спинку кресла.
– То есть вы опять все выдумали?
– Только отчасти.
– Знаете, что я понял, Клаудия? Вы поступаете со мной так же, как с Чемпом. Скармливаете кусочки правды, перемешивая их с фантазиями, поэтому толку никакого. И это начинает меня злить. Еще как злить!
Она подалась ко мне, в притворном удивлении распахнув глаза.
– Так и есть, Дэн, вы правы… Простите.
Клаудия взяла меня за руку. Ее пальцы были холодными и мягкими на ощупь.
– Проявите терпение. Дайте мне время. Когда я поверю, что вы не причините мне вреда, то все вспомню и обязательно вам расскажу.
Я уставился на унизанные кольцами пальцы с острыми кроваво-красными ногтями.
– И сколько времени вам потребуется, Клаудия?
– Пока ваша аура не успокоится. Сейчас она слишком взволнована и мешает мне вспомнить. Знаю, вы ждете от меня правды, вот я и рассказываю вам что могу. Вы правы, с Чемпом было то же самое. Поэтому тогда и поднялся такой переполох из-за моих показаний…
Я не сказал вслух главного: мне вдруг подумалось, будто она видит меня в той же роли, что и Чемпа, – в роли следователя. От этой мысли стало тошно.
– Чего вы хотите от меня, Клаудия?
– Продолжайте в том же духе. Не бросайте книгу. Мы почти закончили. Я уверена, что все будет хорошо.
Я сидел молча, пытаясь взять себя в руки, потом посмотрел в ярко-зеленые глаза.
– Хорошо, Клаудия, давайте начнем с самого начала. Вы говорили мне правду, когда сказали, что были в том доме?
– Каком доме?
– Том чертовом доме, где произошло убийство!
– Четыре тысячи сто восемьдесят седьмом по Онгаро-драйв?
– Он самый. Дом Микки. Где его убили.
Клаудия смерила меня раздраженным взглядом.
– Вы же знаете, что была. Зачем спрашивать? Еще Говард Чемп знал, что я там была. И вам я не раз говорила. Вы что, мне не верите?
– Верю, Клаудия. – Я прижал пальцы к пульсирующим вискам. – Я вам верю. Правда. А сейчас я хочу, чтобы вы рассказали о чувствах, которые испытывали в том доме.
– Зачем вам это знать?
Я заговорил шепотом, опасаясь сорваться на крик:
– Чтобы можно было… включить это… в книгу.
– О… – она улыбнулась, словно только сейчас вспомнив, кто я такой и чем мы вообще занимаемся последние два года. – В гараже рядом с двумя мертвецами мне было очень страшно. А когда я поднялась в кухню и увидела миссис Маккан, то стало очень жалко ее и грустно, что она тоже умерла.
– Чемпу вы говорили, что миссис Маккан часто приглашала вас в гости, и даже называли ее «мамулей». А мне – что не были с ней знакомы. Так где правда?
– Я ее не знала. И до того вечера в доме никогда не была.
– Вы сейчас рассказываете мне правду?
Клаудия стойко встретила мой взгляд.
– Да.
– Ваш друг, Брэйди Би, он ходил с вами?
– Нет, он остался в машине.
– С заведенным двигателем?
– Да, я помню, что машина была заведена, потому что когда я вышла и села в автомобиль, то сказала: «Поехали отсюда». И он сразу тронулся с места, заявив: «У тебя такое лицо, будто ты увидела призрака». А я и не знала, что ответить.
– Что было потом? Расскажите, как вы ехали домой.
– Не помню.
– После того как в новостях сообщили про убийство, Брэйди заводил речь о той вашей поездке?
– Нет.
– Вы не боялись, что он заявит в полицию?
Клаудия задумалась.
– Наверное, я все-таки сомневалась, можно ли ему доверять. Хотела поговорить с ним, но все твердили, что он уехал из города.
– Давайте вернемся в прошлое. Что именно случилось перед тем, как вы вошли в дом?
– Я не помню.
– Что вообще происходило в тот день?
Клаудия покачала головой.
– Одна пустота.
– Тогда, боюсь, все бессмысленно…
– Духи помогут нам, Дэн. Точно. Во сне я вижу хорошие знаки.
– Хорошо, давайте поговорим про ваши спиритические способности. Вы родились христианкой и были в детстве крещены, так?
– Так.
– Почему же вы стали изучать колдовство? Это ведь полная противоположность христианству, разве нет? Ведьмы отрекаются от Христа. А потом от колдовства вы вновь обратились в веру… Когда именно?
– Когда увидела Его собственными глазами. Иисус приходил ко мне в камеру незадолго до освобождения. Вот тогда я и поняла, что Господь существует.
– Вы правда считаете, что Иисус приходил к вам в тюрьму?
– Именно.
– А когда занимались колдовством, вы видели дьявола?
– О да, и не раз. Я видела человека в черном капюшоне, он манил меня к себе. Было очень страшно.
– Во сне или…
– Во сне. И наяву тоже.
– Жуткие, похоже, были времена, – сказал я.
– И не только тогда. Я с детства ощущала присутствие незримых сил. – Клаудия огляделась и доверительно прошептала: – Духи и сейчас со мной, Дэн. Я вижу их. И слышу. Они помогают мне искать для вас ответы.
Вечером я уходил от Клаудии расстроенный и огорченный. Я сомневался, стоит ли продолжать наши встречи. Однако допускал, что, если я все брошу, это плохо скажется на нас обоих.
Клаудия позвонила мне поздно вечером, когда я уже лег спать, и сказала, что волноваться не о чем. Она поговорила со своей духовной наставницей, и та заверила, что все будет хорошо.
– Я почувствовала, сегодня вы были расстроены. И подумала, что эти новости вас приободрят.
2
– Клаудия, мы ходим кругами, – заявил я ей в следующий четверг. – Я не знаю, чему верить.
Она взяла меня за плечи и заглянула в глаза.
– Простите, Дэн… Я готова вам довериться – но еще не до конца.
– И сколько времени это займет? Мы вообще сумеем разгадать эту тайну?
– Духи говорят мне, что вы решите все проблемы.
Клаудия с безмятежной улыбкой откинулась на спинку кресла-качалки. Лампа сегодня стояла так, что отбрасывала на ее волосы яркий ореол. Наверное, это и вывело меня из себя – что она прикидывалась этаким невинным ангелочком. Я кипел от гнева, поэтому с большим трудом выбирал слова.
– Всю свою жизнь, Клаудия, вы отдавали себя в лапы садистов, мошенников и преступников, которые вертели вами, как хотели, унижали, оскорбляли… И вот он я, вы сами ко мне пришли. Я делаю все, что вы захотите. Однако им вы доверяли, а мне – нет. Скажите, в чем причина?!
Она пожала плечами.
– Я прислушиваюсь к советам своей духовной наставницы. Звоню ей, и мы часами говорим по телефону. Она помогает мне во многом разобраться.
– И что она говорит?
– Следить за тем, что я вам рассказываю.
Я встал и принялся расхаживать по комнате.
– Клаудия, я терпел, сколько мог. Старался вас понять. Но, наверное, мне лучше вернуться к сочинительству художественных книг. Будем считать, что за эти два года я получил ценный опыт, и на этом завершим работу.
– Дэн, вы не можете так со мной поступить! Все должно идти своим чередом.
– Как говорил Рэтт Баттлер, «Честно говоря, моя дорогая, мне наплевать»…
Клаудия по-детски засмеялась и показала на меня пальцем.
– Кларк Гейбл из «Унесенных ветром»… Да?
Я невольно смутился от такой детской непосредственности.
– Да, Клаудия.
– Я два раза видела его по телевизору!
Я представил, как она сидит одна в постели, подоткнув дверь кухонным ножом, и смотрит старые фильмы. Гнев мой иссяк. Я вздохнул.
– Чего вы хотите от меня, Клаудия?..
Она недоуменно вскинула брови.
– Чтобы вы продолжали работу, естественно. Все получится. Уж если что я могу сказать о вас, Дэн, так это что вы никогда не сдаетесь. Вы докопаетесь до правды, чего бы вам это ни стоило. Беда в том, что я почти не помню те дни. А когда я чего-то не помню, то пробелы заполняю сама и потом не могу сказать наверняка, где настоящие события, а где вымышленные.
– Психологи называют это конфабуляцией.
– У психологов для всего найдется название, – небрежно взмахнула рукой Клаудия. – В общем, я могу рассказать только то, что помню… или что мне кажется, будто я помню. А вам придется самому разбираться, что реально, а что нет.
– Замечательно, – буркнул я.
– У вас все получится, – заверила она.
Я долго сидел, обдумывая ее слова.
Ни на этой неделе, ни на следующей, ни еще через две я не узнал ровным счетом ничего нового. Каждый раз, когда я пытался мысленно вернуть Клаудию в дом Макканов, она словно бы замыкалась в себе. Но однажды жарким душным вечером, когда мы обсуждали какие-то мелочи, я вдруг вспомнил, что хотел задать Клаудии один вопрос по материалам досье, которое получил от Дэвида Лонга, ее адвоката, и того интервью, которое Клаудия давала телерепортеру по имени Дэйв Лейман.
– Я хочу кое-что уточнить.
Она наклонилась ко мне, заметно посерьезнев и сжав кулаки.
Я показал ей записку, написанную рукой Лонга.
– «Почему она сказала Дэйву Лейману, что пыталась связаться с Макканом через Кристин Хердман»?
Клаудия удивленно посмотрела на записку и вдруг просияла:
– Так и было! Я пыталась его предупредить!
– Как именно?
– Звонила Микки в клуб.
– И что случилось?
– Телефон был занят. Я снова набрала, но там опять не ответили.
Я оперся на спинку, поглядывая на Клаудию. У нее был вид ребенка, которому только что вручили долгожданный подарок.
– Я помню… помню!..
Очень медленно я спросил:
– Что вы помните?
– Как звонила Крисси предупредить, что Микки в опасности.
Несмотря на всю свою проницательность, Клаудия явно не понимала, к чему я клоню. Я затаил дыхание и ждал, когда же ее осенит.
– Значит, Клаудия…
Та бестолково хлопала глазами.
– Что?
– Что вы заранее знали о планируемом убийстве.
Она замерла, глядя мне в глаза.
– То есть ваша история о том, что про убийство вы узнали уже после, как подслушали разговор Гэри и Бобби, не имеет смысла.
Клаудия была похожа на лань, загипнотизированную яркими фарами несущейся на нее машины – насмерть перепуганную, но неспособную даже шелохнуться.
– И это же объясняет, как вы предсказали убийство Пигману и Джинджер. Не наутро после убийства. А за день до. Потому что вы заранее знали, что Микки убьют.
Она сникла и кивнула, дрожа всем телом.
– Так вы знали? – спросил я.
– Знала.
– Откуда?
– С того второго раза, когда видела Гэри Левингдона… Нет, погодите!.. – Клаудия вскинула руку. – Я его не видела. Во второй раз я его не видела. Только слышала, как он говорит с Бобби.
– Когда это было?
– Не помню.
– До того или после, как он ночевал у вас в метель?
– После.
– До или после убийства?
– До.
– В будни или выходные?
– Он приходил только на выходных. Потому что в будни Чак и Гэри работали.
Ее привычка называть Таддеуса «Чаком» долгое время сбивала меня с толку, потому что я думал, будто она знала его лично. Но Клаудия с ним знакома не была. Тогда я решил, что это прозвище она услышала от Гэри. Однако, если верить протоколам допросов, и Гэри, и Делайн называли Таддеуса только Чарльзом. Значит, «Чак» – очередная выдумка Клаудии. Еще один повод для разочарований.
Я взял календарь за тысяча девятьсот семьдесят восьмой год.
– Метель была в последние выходные января. Убийство случилось во второй уик-энд февраля. Значит, остается лишь один вариант.
Клаудия указала пальцем на четвертое февраля, на мою заметку с исторической справкой: «Картер и Садат начинают мирные переговоры»[25].
– Это что такое?
– Когда я просматриваю, что пишут в газетах о каком-то преступлении, то выписываю заодно и самые главные события тех дней, чтобы знать политический контекст.
– Так вот, я подслушала разговор про убийство, как раз когда Картер и Садат вели переговоры.
Я проверил, горит ли красная лампочка на диктофоне, и сказал:
– Рассказывайте подробнее.
3
В субботу, за неделю до убийства Макканов, Бобби отправил Клаудию в магазин «Кокли». «Кокли» был дороже обычных супермаркетов, зато находился совсем рядом с домом, поэтому они частенько покупали там продукты. Клаудия взяла пива, молока и хлеба, а проходя мимо прилавка с мясными продуктами, сунула в карман пальто пакет с замороженным бифштексом. В проходе рядом с кассами она зацепила тележкой витрину с хлопьями, коробки рассыпались, и Клаудия стала их собирать. На помощь подоспел сам мистер Кокли.
Вдвоем они быстро расставили все по местам. Затем мистер Кокли грустно посмотрел на Клаудию.
– Не хотите ли вернуть на место тот пакет, что прячете в кармане?
– Ой, я собиралась за него заплатить! – Клаудия торопливо вытащила бифштекс и кинула его в тележку с продуктами. – Просто задумалась.
Кокли покачал головой.
– Красивая женщина вроде вас не должна воровать в магазинах.
Она рассмеялась, чтобы скрыть смущение, и заплатила за мясо купонами и последней десятидолларовой купюрой. Потом по сугробам поплелась домой, вспоминая, как мистер Кокли недавно поймал на воровстве Бобби.
– Думаю, вам стоит извиниться, молодой человек, – сказал он, вынимая у Новатни из кармана индюшиные ножки.
Однако Бобби лишь угрюмо уставился на него и заявил:
– Не вижу причин извиняться за то, что я хочу есть.
Бобби всегда умел подобрать правильные слова.
Клаудия поднялась по пожарной лестнице, потому что с пакетами было неудобно карабкаться по ступенькам, где Бобби, как всегда, раскидал автозапчасти и инструменты. На площадке второго этажа она протиснулась мимо холодильника, который Бобби подумывал купить у своего приятеля, толкнула одной рукой кухонную дверь и хотела уже войти, но пакет за что-то зацепился. Клаудия собиралась позвать на помощь Бобби, когда услышала голоса. Бобби говорил с тем самым приятелем, который ночевал у них в метель, – Клаудия сразу узнала его голос.
Тот рассказывал, что жена нарисовала две карты: как доехать до Онгаро-драйв от их дома в Ньюарке, и как – от клуба «Эльдорадо Микки».
– Мы с братом уже два раза там были, осматривались. Засекли, сколько времени надо, чтобы доехать из Ньюарка, и сколько Микки будет добираться из клуба. Мы станем его ждать…
– Потише, Гэри, потише, – шикнул Бобби. – А то соседи через вентиляцию услышат.
– Хоть Чарльз и в деле, я предпочел бы действовать без него. Только один я с Микки не справлюсь. Нужна подмога.
– С чего ты решил, что в следующую субботу у него будет при себе уйма денег?
– Все знают, что он не расстается с баблом. А Ди по секрету шепнули, что в субботу денег будет больше обычного.
– Жаль, я с тобой не могу, – огорченно протянул Бобби. – Колено болит, и толку от меня будет мало. Поищи лучше кого другого.
– Я никому не доверяю, только тебе и брату, но Чарльз последнее время какой-то странный. После тех двух девок в Ньюарке мне кажется, ему понравилось стрелять в людей.
– А тебе? – спросил Бобби.
– Я потом несколько дней не ел и не спал. Но ради Ди, чтобы ей не снились больше кошмары, я готов на все.
Клаудия тихонько попятилась. Хотя с пакетами в руках было трудно маневрировать в тесном коридоре, ей удалось бесшумно пролезть между дверью и холодильником, поставить сумки на пол, снять ботинки и на цыпочках спуститься на первый этаж.
Человек по имени Гэри был чокнутым убийцей. Если он узнает, что их разговор подслушали, то без колебаний прикончит лишних свидетелей.
На улице Клаудия снова натянула ботинки поверх мокрых чулок и побежала к ближайшему телефону-автомату. Она позвонила Джинджер и попросилась к ней на постой. Джинджер ответила, что сперва ей надо поговорить с нынешней соседкой, и предложила обсудить этот вопрос позднее, в «Картинной галерее».
Когда Клаудия повесила трубку, ее вдруг осенила жуткая мысль – ей в любом случае придется идти домой, чтобы переодеться на работу.
Она вернулась в квартиру. Гэри, к счастью, уже ушел, а Бобби был в крайне скверном расположении духа. Судя по затравленному взгляду, он отчаянно нуждался в дозе. Из-за сильных снегопадов и метелей наркотрафик в городе упал, и цены подскочили. Владелец «Картинной галереи» из жадности, невзирая на погоду, держал свое заведение открытым шесть дней в неделю, однако посетителей было мало, и чаевых, соответственно, тоже. С улиц пропали такси, машину приходилось ждать по два часа, а плата порой оказывалась больше, чем Клаудия зарабатывала за день.
– Нам нужны деньги, – заявил Бобби. – Почему ты не найдешь работу получше?
– Я?! – закричала Клаудия. – А почему не ты? Мне осточертело содержать тебя с твоими гребаными привычками.
Разразился скандал. Клаудия выплеснула все, что было у нее на душе, умолчав лишь о подслушанном разговоре.
Джинджер в тот вечер не смогла сказать ничего определенного, и Клаудия поняла, что какое-то время ей предстоит жить с Бобби. Ей вдруг ужасно захотелось обратно на Гавайи, где было тепло и уютно. Она подумывала даже пойти в полицию и рассказать про Гэри, но потом вспомнила о двух женщинах, с которыми тот расправился в Ньюарке.
В момент затишья на работе, когда гостей почти не было, Клаудия из телефона-автомата возле туалета позвонила в клуб «Эльдорадо Микки», чтобы предупредить Маккана. Однако там было занято. Она хотела перезвонить позднее, но забыла.
На неделе ей позвонил Пигман, сказал, что хочет отпраздновать День святого Валентина пораньше, в следующую субботу. В «Кахики» Пигман с Джинджер сразу заметили, что Клаудия витает в облаках, и спросили, в чем дело.
Та покачала головой.
– У меня было видение: кое-кто скоро умрет.
Они и прежде слышали про ее сверхъестественные способности, и хотя Пигман всячески высмеивал спиритуалистов и ведьм, Джинджер воспринимала Клаудию всерьез.
– Кто именно? – спросила она.
– Его имя начинается на «М», – ответила Клаудия. – Духи говорят, его застрелят. Я вижу, как он лежит в луже собственной крови.
– Когда это случится? – уточнил Пигман.
– В ближайшие выходные.
– Может, сходим, посмотрим?
– Издеваешься? – возмутилась Клаудия.
– Слушай, я всего-навсего обычный дальнобойщик и в этих ваших мистических штучках ничего не смыслю. Но если ты и впрямь можешь предсказать убийство, то в газетах о нем наверняка напишут.
– Разумеется, – заверила Клаудия. – И тогда вы поверите, что я вижу будущее.
Пигман пожал плечами и закурил сигару.
– Ты знаешь, что нравишься мне, Клаудия. Только пойми уже, что с нашим уровнем преступности кого-нибудь на «М» обязательно шлепнут в ближайшие дни.
– А я тебе верю, – прошептала Джинджер. – Еще что-нибудь видела?
– Давай потом, я не в настроении. Может, за завтраком что скажу…
Когда в половине седьмого вечера они вышли из ресторана, было уже темно и опять повалил снег. Пигман сказал, что ему нужно отогнать грузовик, а в половине третьего он за ними заедет и отвезет позавтракать.
– Хочу побольше услышать о предстоящем убийстве, – усмехнулся он.
Вечер в «Картинной галерее» выдался тихим, посетителей из-за снегопада почти не было, и объявившийся к утру Пигман предложил поехать на его грузовике, потому что Джинджер не сменила резину. В два тридцать они добрались до «Вестерн панкейк хаус» и плотно позавтракали.
За кофе Пигман опять завел прежний разговор:
– Ну, Клаудия, выкладывай подробности убийства!
Та откинулась на спинку кресла и, как учили в школе оккультизма Гонолулу, обратила свой взор в мысли.
– Духи видят его… В него стреляют…. Он падает… Это Микки Маккан!
– Боже мой… – прошептала Джинджер. – А убийцу ты видишь?
У Клаудии перехватило горло. Она и без того сказала слишком много… гораздо больше, чем стоило.
– О господи! – вскрикнула она.
– Что такое? – испугался Пигман.
Клаудию бил озноб. Может, еще не поздно предупредить Микки, пока тот не уехал из клуба. Может, позвонить ему?
Перед глазами встала Вики Хэнкок, запертая в багажнике собственной машины и обгоревшая до костей – ведь она слишком много болтала…
– Все, хватит, – выдохнула Клаудия. – Я больше ничего не скажу.
– Почему? – удивилась Джинджер.
– Потому что больше ничего не вижу, – отрезала Клаудия. – Мне нехорошо. Я хочу домой.
Пигман усадил их в машину Джинджер, а сам поехал следом, убедиться, что они доберутся без лишних проблем. Однако на трассе у Джинджер спустило колесо, и Пигману пришлось помочь с ремонтом, потом он отвез Джинджер домой и только после этого доставил Клаудию к дверям ее квартиры, с тревогой предложив:
– Слушай, давай ты бросишь Бобби. Я сам о тебе позабочусь.
– У тебя ведь семья, Ленни. Жена и дочка…
– Я сниму тебе жилье…
Клаудия рассмеялась, чмокнула его в щеку, достала ключи и отперла дверь. Переступая через инструменты на лестнице, она думала о том, какой все-таки Пигман хороший человек. И почему только она не может обрести свое счастье с мужчиной вроде него?..
В квартире она увидела, что Бобби уснул над книгой. Клаудия включила свет и выглянула в окно. Снег падал все гуще и гуще.