— И он признался, что у него нет таких намерений.
— Опять ошиблись, мистер Тернер. Он утверждал, что намерен обвенчаться, но в то время, которое он сочтет подходящим. И больше всего желал представить доказательства всей серьезности своих планов. — В голосе появилась горечь.
— Как я полагаю, речь шла не об объявлении даты свадьбы.
— Нет. Совсем не об этом. Ход его мыслей был приблизительно такой: если он лишит меня девственности, я буду доверять его слову джентльмена и не стану сомневаться в чистоте его намерений. Определенно так.
— Господи. — Эш молча смотрел на нее. Он явственно представлял себе, как все происходило. Это была не обычная помолвка, а тайная. Настолько тайная, что жених не посчитал нужным поставить в известность семью и друзей. Она была лишь оправданием для поцелуев и объятий. Позволяла обладать Маргарет, отметая все протесты и сомнения. Тогда она была молода и ранима, а с годами становилась все более беззащитной перед его ложью. Неудивительно, что она сторонилась мужчин, считавших ее привлекательной.
— Прошу меня простить, — сказал Эш. — Но это самая своеобразная логика, с которой я когда-либо сталкивался. Я слышал от мужчин много всяких глупостей, с помощью которых они пытались затащить женщину в постель, но следуя такой линии поведения можно только выиграть приз на ярмарке.
— И я ему поверила, — тихо произнесла Маргарет, но в голосе ее появилось раздражение. — Я ему поверила. А позже выяснила… — Она замолчала, стараясь подавить гнев. — Выяснила, что все это ложь.
Эш так хотел поцеловать ее. Не ради удовольствия. Не для того, чтобы немного поднять ей настроение, а чтобы успокоить. Объяснить, что все мужчины лгуны, им нельзя доверять. Но этот поцелуй был нужен больше ему, нежели ей. Сейчас Маргарет была нужна совсем не его назойливость. Пожалуй, после такого признания ей необходимо…
Эш печально вздохнул.
— Было ли, по крайней мере, что-то хорошее во всем этом?
Задохнувшись, Маргарет отпрянула от него.
— Эш, — голос звучал растерянно, — я сейчас призналась вам, что потеряла девственность. Половина мужчин в округе уверены в моей порочности. Если бы вы взяли меня даже против моей воли, это не считалось бы насилием.
Пугающее настроение.
— Что ж, — сказал Эш после недолгой паузы, — вот и ответ на мой вопрос. Значит, он был ужасен.
Маргарет смотрела на него широко распахнутыми глазами. А Эш стоял и молчал, ожидая, когда она придет в себя. Видите? Я не причиню вам боль.
— Да, — почти шепотом произнесла она, словно только сейчас осознала, что все именно так и было. — Он был ужасен, правда? Откровенно говоря, он действительно был совсем плох в этом деле. — На ее губах появилась легкая улыбка.
Возможно, сейчас впервые она открыла для себя всю силу слова. Воспоминания, несомненно, были для Маргарет источником мучений. Всегда лучше выплеснуть гнетущие душу мысли, нежели позволить им пожирать тебя изнутри.
— Это было болезненно?
Маргарет опустила голову.
— Это было скучно, — призналась она. — Столько суеты — когда он все же начал, я думала лишь о том, когда же все закончится.
Эш подавил улыбку. С ним ей точно не будет скучно. Он покроет поцелуями ее тонкую нежную шею, медленно спустится к упругим бутонам сосков. Он заставит ее погрузиться в пламя страсти, исполняя каждое желание ее тела.
Маргарет вскинула голову и внимательно посмотрела на Эша. Нет, не просто посмотрела; она рассматривала его, изучала, словно картину, смысл написанного на которой ей только предстояло постигнуть. Брови сошлись на переносице, глаза смотрели с прищуром. Затем она медленно подняла руку.
Эш замер, боясь вздохнуть. Его охватило чувство, будто он неделями разбрасывал крошки для птицы, чтобы увидеть ее однажды сидящей на каменной стене рядом с его окном. Чертовски трудно сдержаться и ждать. Когда Маргарет коснулась кончиками пальцев его щеки, сердце встрепенулось от радости. Ее движения были робкими, словно она боялась ответа с его стороны. Эш вытянул руки по швам, чтобы побороть желание обнять ее и прижать к себе всем телом. И поцеловать в чуть приоткрытые губы.
Она изучала его, медленно проводя пальцами по скуле. Прикоснувшись к губам, она будто задала вопрос. Могу я вам верить? Сейчас его желания не имели значения, несмотря на то, что больше всего Эш хотел заключить ее в свои объятия, он имел право лишь на один ответ. Да, любимая. Всегда. Дороже ощущения ее тепла, прикосновений к видимым и скрытым частям тела, подтверждающим ее женственность, ему было ее доверие к нему как к мужчине. Казалось, Маргарет видит его впервые. Словно все предыдущие дни он был окутан пеленой тумана, который лишь сейчас рассеялся, позволяя ей отчетливо разглядеть его черты.
Эти робкие осторожные прикосновения с ее стороны были только исследовательскими. В них не было желания обольстить.
Но, черт возьми, они были так соблазнительны. Маргарет шагнула вперед — настолько близко, что юбка касалась его брюк, настолько близко, что Эш одним движением мог заключить ее в свои объятия. Ему потребовалось призвать всю свою выдержку, чтобы устоять. Но вместе с тем он испытал прилив новых чувств, более сильных и острых. Он желал ее. Жаждал не трепетного прикосновения пальцев и даже не ощущения близости ее тела и захватывающего физического наслаждения, а полного обладания, власти над всеми ее чувствами — от пылкой преданности до невероятной скрытой силы, которая угадывалась внутри этой хрупкой девушки.
Маргарет опустила руки ему на плечи. Он снял сюртук много раньше и теперь через тонкую ткань жилета явственно ощущал жар, исходивший от ее ладоней. Они давили на него, когда она, опершись, приподнялась на цыпочки. В следующее мгновение она подалась вперед, грудь коснулась его торса, а руки обхватили шею. Слегка подрагивающие губы оказались у его подбородка, потом у щеки. Эш нагнулся, прислушиваясь к неровному дыханию. Если бы Маргарет прижалась к нему чуть сильнее, она бы поняла, как сильно он желал ее. Эрекция была болезненной и сильной.
Она сама хотела физической близости. Эш не мог неверно истолковать особые знаки — румянец на щеках, частое биение сердца, сбивчивое дыхание. Стремление быть ближе к нему.
Губы Маргарет прильнули к его губам. Наконец. Этого он и ждал от нее. Не объятий, вырванных украдкой под покровом ночи. А щедрого подарка, который он будет хранить вечно в самом потаенном уголке души.
Проклятие. Эш испытывал непреодолимое желание прижать ее к себе и показать, насколько нескучным он может быть. Он напрягся и сильнее прижал руки к своему телу.
Маргарет приподнялась на цыпочки и заглянула ему в глаза.
Ей было нестерпимо больно. Настолько, что она позволила себе дать волю воспоминаниям, заставлявшим содрогаться от внутренней дрожи. Все это делало ее слабой и ранимой. Эш понимал ее чувства. И ненавидел их. Но знал, как прогнать это бессилие: обещать, что подобное никогда не повторится, и доказать это дальнейшими действиями. Маргарет поцеловала его. Он должен преподнести ей ответный подарок.
Он нежно коснулся кончика ее носа.
— Однажды вы сказали, что я самый доброжелательный из всех безжалостных негодяев, что вы когда-либо встречали. Что ж, моя дорогая, вы бы хотели увидеть, что произойдет с человеком, который заставил вас скучать? Пожелайте, и я его уничтожу.
Глаза Маргарет смотрели на него с изумлением.
— Я ведь даже не назвала его имени.
— Правда? — Эш окинул ее насмешливым взглядом. — Помолвка, заключенная в ранней юности и продлившаяся много лет — и не приведшая к логическому завершению. Вы говорите, он джентльмен. Сколько джентльменов вы, мисс Лоуэлл, могли встретить здесь, в Парфорде?
Маргарет растерянно заморгала. Она и сама не поняла, насколько себя выдала. Все само собой сложилось в общую картину. Человек какого склада способен на подобное обращение с женщиной? Здесь все очевидно. Кто готов обещать все что угодно, лишь бы познать вкус женской плоти? Все эти факты указывали в одном направлении.
— Я с легкостью назову имя вашего злополучного жениха. Это либо Ричард, либо Эдмунд Далримпл.
Открыв от удивления рот, Маргарет сделала шаг назад.
— Нет, — пробормотала она. — О нет.
— О да, — мягко сказал Эш. — И теперь, когда я знаю об этом, я определенно уничтожу их обоих.
Глава 9
Когда следующим вечером Маргарет вышла из покоев отца, она даже не была способна притворяться перед самой собой, что весь день думала о ком-то, кроме Эша Тернера. Мысли о нем будили в ней смешанные чувства боли и радости. Боль была связана с тем, что он лишил ее всего, что казалось важным, — потому что противостоял ее попыткам помочь братьям вернуть себе положение в обществе.
Вчера Маргарет сделала все, что могла, чтобы отговорить Эша от попытки отомстить Далримплам. Однако он все же выманил у нее часть правды. В какой-то момент ей показалось, что ему можно доверять, она даже забыла, кто он такой. А потом он обвинил во всем ее братьев — словно они когда-то так поступали, — напомнив тем самым, что необходимо сохранять дистанцию. И все же помимо боли ее охватила и радость. Все, что некогда казалось ей важным, — ее семья, положение — рухнуло. Эш смотрел на эти руины и видел кого-то, кто не был ему безразличен.
Маргарет прошла через галерею, закат разбросал по стенам причудливые блики — не яркие и не темные, а волшебным образом сочетающие в себе свет и мрак, что весьма соответствовало ее внутреннему состоянию.
Ей так хотелось, чтобы он был прав. Но должна была желать, чтобы он ошибался. Все это говорило о том, что она сбита с толку, а путаница подразумевает неопределенность. Маргарет была уверена лишь в том, что Эш был последним мужчиной на земле, которого ей следовало целовать, и тем единственным, которому она мечтала подарить свой поцелуй.
Выразить неповиновение. Вот что он ей предлагал.
Несколько поцелуев. Несколько вечеров наедине. Несколько ночей, когда она могла бы добиться его полного доверия. И в результате все это будет пустым, поскольку флирт закончится, когда откроется правда. Эш будет дорожить ей лишь до тех пор, пока не узнает ее настоящее имя.