Логан узнал мое имя.
Я обожала его за это и ненавидела одновременно.
ГЛАВА 5
‒ Изабель Мария де ла Вега Наварро, ‒ шепчу я, читая. ‒ Изабель.
Изабель? Это я?
Как Логану удалось это узнать?
Я рассматриваю буквы, воображая, будто могу ощутить те чувства, которые он испытывал, пока писал эти строки, воображая, как его сильные пальцы сжимали перо ручки, выписывая уверенные ровные штрихи, создавая эти буквы. Двадцать семь букв, написанные незамысловатым почерком на переработанной и раскатанной в лист целлюлозе. Лишь для того, чтобы написать на нем имя. Я бы сказала личность.
Изабель.
Я смотрю на клочок бумаги, теряя чувство времени.
А потом вижу нечто еще, написанное в правом верхнем углу мелким шрифтом.
Десять цифр.
212-555-3233. А на другой стороне две буквы Л.Р.
Его номер телефона?
Я повторяю цифры в уме, пока они не становятся бессмысленными, принимают форму в моем сознании, звучат субвокализовано, семантически насыщено. Эти десять цифр въедаются в мой мозг. Я не могу их забыть, так же как не могла бы позабыть четыре имени, принадлежащих мне.
Изабель Мария де ла Вега Наварро.
Я разворачиваюсь на каблуках, складываю бумагу в крошечный квадратик и прячу себе в бюстгальтер. Иду к двери и спускаюсь по лестнице. Три этажа, а потом в здание. В коридорах темно и пусто, лишь тени от лунного света и огней города пробиваются сквозь окна, отбрасывая на ковер свет в форме ромбов и трапеций, что вторят форме окон. Я подхожу к лифту и еду на третий этаж. У меня нет с собой ключа, поэтому я не могу вернуться в свою квартиру или пентхаус. Да мне сейчас и не хочется ни в одно из этих мест.
Я нерешительно стучу в дверь Рейчел.
‒ Мадам Икс? ‒ Насмешливый сонный взгляд. ‒ Сейчас четыре часа утра.
‒ Я знаю. Прости. Просто... я не знала, куда еще пойти.
‒ Входи. ‒ Рейчел пальцами потирает уголки глаз. Ноги шаркают по твердой древесине. ‒ В чем дело?
‒ У тебя есть компьютер? ‒ спрашиваю я.
‒ Да, конечно. А что?
‒ Могу я им воспользоваться? ‒ спрашиваю я.
‒ Да. Что происходит?
Я не знаю, что ответить. Слишком много слоев, чтобы объяснить любой из них.
‒ Я просто... ‒ Я отрицательно качаю головой. ‒ Я не могу объяснить.
Пожимает плечами.
‒ Ну ладно, ‒ жестом она показывает на гостиную, там стоит стол с тонким серебристым ноутбуком на нем. ‒ Пользуйся. Может кофе?
Я беру компьютер, тонкий ноутбук, в верхней части которого как украшение теряется логотип откушенного яблока и который светится, когда я его открываю. Иконки точно такие же, как и на компьютере в моей квартире, потому мне не сложно найти иконку, которая пустит меня в интернет. Рейчел с любопытством наблюдает с другой стороны дивана.
В поисковую строку я ввожу «Значение имени Изабель».
Зачем я это делаю? Что надеюсь отыскать в значении этого имени?
Изабель значит «посвященная Богу».
Это уж никак ко мне не относится.
Мария, скорее всего олицетворяет собой деву Марию. Довольно распространенное имя в латиноамериканских культурах.
Де ла Вега. Означает «с луга» и является именем, носителями которого исторически были представители испанской знати.
Наварро имеет для меня еще меньше значения, поскольку просто относится к кому-то из Наварры, региона в Испании.
Во мне бурлит котел эмоций. Кипящий, переполненный, жаркий. Жестокий и яростный. Но все это скрыто под слоем льда, вызванного шоком.
У меня есть имя.
Настоящее имя.
‒ Изабель Мария де ла Вега Наварро?
‒ Изабель? ‒ спрашивает Рейчел. ‒ Это твое имя?
‒ Очень на это надеюсь. Не знаю.
Как же Логану удалось все это разузнать. Может просто написал все наугад. Откуда мне знать, что это я?
Чувствую ли я себя как Изабель? Не знаю.
Я смотрю на Рейчел.
‒ У тебя было имя, до... этого. Прежде чем ты стала ученицей.
Кивок. Глаза опущены.
‒ Да, Николь. ‒ Вдох, вздох, взгляд, скользящий за окно, отражающий не столько город, сколько прошлое. ‒ Николь Мартин.
‒ А сейчас ты Рейчел?
Вновь кивок.
‒ Ага. Когда мне было пятнадцать, меня прибрал к рукам сутенер. Он называл меня Дикси, как «Сахар Дикси». Потому что я была миленькая, а ему всегда хотелось послаще. С его фальшивым, низким, грубым голосом он был лишь подобием мужчины. «Давай, Дикси, еще немного сладенького».
‒ Что это значит? «Еще сладенького»?
Мимолетная, немного грустная улыбка.
‒ Эм... ну, это словно поцеловать кого-то. Так, словно твоя бабуля говорит, чтобы ты была нежнее и поцеловала ее в щеку.
Улыбка меркнет.
‒ Но для Деона это обычно означало встать на колени и отсосать его член.
‒ Ох.
Я не знаю, что сказать.
‒ Так вот, вначале меня звали Николь, потом Дикси, пока меня не нашел Калеб. Тогда я стала Номер Три. А теперь я Рейчел, ‒ просияв, произносит она.
‒ Как... ‒ я замолкаю и пробую еще раз сформулировать вопрос. ‒ А ты... чувствуешь себя Рейчел? Когда ты думаешь о себе, кто ты такая?
Долгое, долгое молчание. Пожимает плечами.
‒ Не знаю. Наверно, в мыслях я по-прежнему Николь. Правда, никому, кроме тебя и Калеба, на всем белом свете, не известно это имя.
‒ У тебя нет семьи?
‒ Не-а. Отца и в помине не было, мать была наркоманкой, именно глядя на нее я и подсела на наркоту. У нее случилась передозировка, когда мне было, кажется... черт, двенадцать?
Больше никого не было, и я сбежала, когда меня хотели отправить под опеку. Рейчел молчала, словно глядя в прошлое с короткого расстояния.
‒ Думаю, сейчас я именно Рейчел. Я чувствую, что это и есть мое имя. Новая я. Я могу быть Рейчел и притвориться, словно никогда не была Николь или Дикси.
‒ Ясно.
Острый, всезнающий взгляд на меня.
‒ Ты пытаешься выяснить, кто ты, не так ли? Мадам Икс или Изабель?
‒ Думаю, ты права. Это именно то, что я и пытаюсь понять.
‒ Скажу, исходя из своего опыта, ты должна как бы... представить, что ты являешься кем-то другим. Словно ты и впрямь Изабель. Если ты хочешь быть ею, ты должна думать о том, каково это быть ею, думать как она. Научиться отзываться на новое имя значит, в первую очередь, чувствовать себя, как она.
Я понятия не имею, чего хочу. Кем хочу быть.
Хочу ли я быть Изабель?
Хочу ли Мадам Икс?
Я думаю о Логане, как он настаивает на том, что я заслуживаю право выбирать.
Но я не знаю, что выбрать.
Я выбегаю из квартиры номер три к лифту, в вестибюль. Не думаю, что попрощалась с Рейчел или закрыла за собой дверь.
Я оказываюсь на улице. Все еще темно и тихо для Нью-Йорка. Несколько машин проносятся мимо, желтое такси с включенной подсветкой. Белый фургон. Полицейская машина.
Интересно, знаешь ли ты, где я. Ищешь ли ты меня.
Я не хочу, чтобы меня обнаружили.
Только не ты.
Кафе открыто круглосуточно. Пожилая женщина, которая выглядит усталой и скучающей, она глядит на меня, когда я вхожу.
‒ Чем могу помочь?
‒ У вас есть телефон, которым я могу воспользоваться?
Пустой взгляд.
‒ У тебя неприятности?
‒ Мне нужно позвонить кое-кому. Это важно. Никаких проблем с законом.
Женщина вновь моргает глядя на меня, а потом достает из кармана своего фартука мобильный телефон и вручает мне. Обычный телефон-раскладушка. И я набираю номер 212-555-3233.
Сонный, красивый, солнечный голос:
‒ Привет? Кто это?
‒ Это... это я.
‒ Икс?
‒ Да.
‒ Где ты?
Я бросаю взгляд на женщину.
‒ Где мы находимся? Как называется это место?
Женщина жестом указывает на меню на прилавке передо мной. Я читаю название кафе и адрес.
‒ Я буду через десять минут, ‒ говорит Логан. ‒ Оставайся там, хорошо?
Он приезжает менее чем за десять минут, на нем черная майка и шорты цвета хаки. Все руки, от локтей до плеча, покрыты татуировками, а на ногах надеты вьетнамки.
‒ Икс, ты в порядке?
Я качаю головой.
‒ У меня столько вопросов.
Я отчаянно хочу прильнуть к нему, но боюсь, что если сделаю это, то никогда не смогу отпустить. ‒ Я не знаю... расскажи мне хоть что-нибудь. Я не знаю, что мне делать.
Логан смотрит по сторонам, после чего его взгляд падает на меню, и он садится за столик. Я сажусь напротив него. Он смотрит на женщину.
‒ Можно нам два кофе, пожалуйста.
Подвигает ко мне меню.
‒ Голодна?
Я киваю и начинаю рассматривать двусторонние ламинированные страницы. Наконец решаюсь на бельгийские вафли и бекон. Я их никогда не пробовала, но это звучит здорово. После того, как нам приносят еду, мы несколько минут молча поглощаем пищу. Вафли настолько вкусные, что я ни на минуту не хочу отрываться от трапезы.
Когда мы заканчиваем с едой, Логан огромными руками берет маленькую чашечку с черным кофе. Вздыхает.
‒ Итак, какие у тебя ко мне вопросы?
‒ Как ты сумел разузнать имя?
‒ Имя? ‒ Он приподнимает бровь. ‒ Не «мое имя», а просто «имя»?
‒ А оно мое?
‒ Ты мне не веришь? ‒ Его это явно задело.
Я хочу быть разумной, но это сложно.
‒ Верю. Хочу верить, по крайней мере. Но могу ли я? Стоит ли мне? Это может быть любое имя. Откуда мне знать, что оно именно мое?
Он понимающе кивает.
‒ Ты права, ‒ произносит он. ‒ Ты говорила, что тебе причинили боль шесть лет назад, и что у тебя была полная потеря памяти. Ты не сказала, в какой больнице была, поэтому я начал копать глубже. Стал искать всех неизвестных пациентов, которые были в коме по всему Нью-Йорку. Подключил пару источников, друзей, которые знают, кого спросить о таких вещах. Шесть лет назад были тысячи несчастных случаев, после которых жертвы впадали в кому. Однако все эти тысячи были опознаны, все, кто шесть лет назад были в коме. Большинство пришли в себя через несколько часов или дней после происшествия, к большинству полностью вернулась память, в то время как некоторые лишь частично смогли восстановить воспоминания.