Я в плену твоих глаз, они не колеблются ни секунды. Ты шлепаешь ягодицы Рейчел сильнее, чем обычно, а она лишь больше раскачивается из стороны в сторону навстречу твоим толчкам и вскрикивает от наслаждения, а сейчас смотрит прямо мне в глаза и подмигивает.
Я поочередно смотрю то на тебя, то на Рейчел.
Вы оба уставились на меня, и я с ужасом осознаю, что поражена этим действом. Я сжимаю бедра плотнее, пока стою на коленках на кровати и наблюдаю, как ты трахаешь Рейчел.
Когда Рейчел вновь кончает, она смотрит мне в глаза, ее рот приоткрыт, она тяжело дышит, тело подается вперед от каждого грубого толчка, и это все так странно, так необычно, я бы даже сказала интимно: наблюдать, как кончает другая женщина. Наблюдать, как твой член находится в чьем-то теле, но не моем, смотреть, как ты имеешь другую женщину, доводя ее до оргазма. Я отворачиваюсь, мне противно. Я ненавижу все это.
Тем не менее, мое тело пылает от возбуждения.
Я смотрю, как ты кончаешь.
В последний момент ты выходишь из нее, твои глаза похожи на темный водоворот льда, и кончаешь на спину Рейчел. Я наблюдаю за этим, наблюдаю, как молочно-белый поток семени извергается из головки твоего члена, капая на бледную кожу, наблюдаю за выражением твоего лица в это время.
Ты еще раз шлепаешь задницу Рейчел, почти ласково, а потом просто слазишь с кровати.
Я тоже слажу с кровати, почти пробегая мимо тебя.
‒ Вернись, Икс.
Это приказ.
Я не подчиняюсь. Бегу. Бегу. Ударяю о серебристую дверь лифта, нажимая ладонью на кнопку вызова. Я слышу в коридоре твои шаги.
‒ Икс, я сказал: сейчас же вернись обратно!
Я ничего не говорю в ответ. Я задыхаюсь, в груди все сдавливает, легкие горят. Я не могу дышать.
У меня кружится голова.
Лифт приезжает, я вбегаю в него и быстро нажимаю кнопку, чтобы лифт привез меня в лобби. Когда двери закрываются, я вижу тебя.
Ты обнажен по пояс, на тебе лишь слаксы. Грудь блестит от пота. Волосы в беспорядке. Ты взбешен.
Твои руки удерживают дверь лифта от закрытия, и на меня накатывает приступ паники. Но вместо того, чтобы сковать меня, в этот раз все наоборот, он подстегивает меня к действию.
‒ Почему ты не относишься ко мне так же, как к ней? ‒ задыхаясь, говорю я, мой голос звучит резко, практически навзрыд. ‒ Почему никогда не трахаешь так же, как ее?
‒ Она ученица... ‒ начинаешь ты.
Позади тебя я вижу Рейчел, выглядывающую из-за угла. Все еще обнаженную, и не стыдится этого. Она вся во внимании.
‒ И что с того?
‒ Ты более ценна, чем она. Она когда-нибудь станет лишь «Невестой». А ты... Ты Мадам Икс.
Рейчел позади тебя, она мертвенно бледная. Слезы видны в ее карих глазах.
‒ Ты ублюдок, ‒ шипит она.
Ты резко оборачиваешься.
‒ Рейчел, подожди.
Внезапно, ты стал походить на обычного человека. Пойманного в ловушку мною и Рейчел.
‒ Но я не заслуживаю того, чтобы ты разделся. Не стоит вести себя так, словно тебе хочется быть со мной. Словно получаешь удовольствие, трахая меня, хотя очевидно, что его ты испытываешь с ней.
Я не могу остановить поток слов. Он подобен лавине.
‒ Я всего лишь твоя собственность, Калеб. Ты удерживаешь меня рядом, потому что тебе нравится обладать мной, а не потому, что я тебе нравлюсь. Не потому, что тебе это приятно.
Все это лишено малейшего смысла. Я одновременно ревную, и в то же время ненавижу тебя. Тем не менее, ты мне нужен, я хочу тебя, хочу, чтобы ты относился ко мне так, как к Рейчел. Хочу...
Не знаю, чего я хочу.
Все из того, что я хочу, лишено всякого смысла.
Я сама себя не понимаю.
Чего же я хочу?
Свободы.
Я отбрила тебя. Жестко. Ты явно шокирован, пятишься назад, и я слышу удивленный вопль Рейчел.
Двери лифта закрываются.
‒ Черт тебя подери! ‒ Слышу я вдали твой громкий крик, который я никогда раньше не слышала.
Я ничего не понимаю, лишь слышу свои собственные всхлипы, прерывистое дыхание, пока пересекаю лобби, и я знаю, что рыдаю, но меня это совсем не заботит.
В этот раз шум Манхэттена не парализует меня.
Я бегу на своих четырехдюймовых шпильках от «Гуччи».
Я бегу в платье, сшитом на заказ.
В этом городе лишь одно знакомое мне место, и как-нибудь я его найду.
Метрополитен-музей.
У меня нет денег на входной билет. Но когда я подхожу к кассе, то вижу невысокую пожилую темнокожую женщину за столом.
Она узнает меня.
‒ О, это вы! Не видела вас... боже, должно быть несколько лет!
‒ Привет...
Я не знаю ее имени. Но, похоже, что мы знакомы. ‒ Да, давненько это было.
‒ Где мистер Индиго?
‒ Я... я пришла одна.
И вдруг она словно понимает.
‒ Оу, ‒ склонив голову набок, спрашивает она. ‒ Милая, с тобой все в порядке?
Я качаю головой, не в силах соврать вслух.
‒ Нет, нет. Мне нужно... войти, но я забыла деньги. У меня с собой ни гроша. И мне необходимо... необходимо зайти внутрь.
‒ Нужно заплатить, если хочешь войти, ‒ говорит она. ‒ Если у тебя есть хоть доллар, я смогу тебя пропустить.
‒ У меня ничего нет. Ни пенни.
Мгновение она колеблется. Затем тянется в свой задний карман, достает скомканные купюры и опускает два доллара в кассовый аппарат, после чего вручает мне билет.
‒ Ты мне нравишься, милая. Ты любишь это место. Раньше ты часто бывала здесь. Каждый день.
‒ Спасибо. Огромное спасибо.
Она машет рукой.
‒ Та ладно, ничего особенного.
‒ Вы представить не можете, что это для меня значит.
Впрочем, как и я. Но я вхожу и понимаю, что знаю путь. Ноги сами несут меня к тому полотну.
Там находится лавочка, тусклое освещение. Белые стены. Мое полотно не на видном месте, просто одно из многих, а не важное. Я сажусь на лавочку, скрестив под ней ноги.
Я смотрю на нее.
Полотно «Мадам Икс».
Ей присуще такое самообладание, естественная сила. Изгиб шеи, сила рук, выражение спокойствия на лице.
Я долгое, очень долгое время смотрю на нее. Находя умиротворение в живописи, словно получаю некую степень могущества.
Есть еще картина. Я блуждаю по залам, но никак не могу ее найти.
Вот я вижу охранника, он высокий, он афроамериканец, его кожа настолько темная, что лоснится.
‒ Простите, сэр, ‒ обращаюсь я к нему. ‒ А где «Звездная ночь»?
Пустой, ничего не выражающий взгляд. Он лишь пожимает плечами.
Женщина средних лет, стоящая недалеко от меня, произносит:
‒ Милая, ты в музее Метрополитена. «Звездная ночь» выставлена в Нью-Йоркском музее современного искусства. Вниз по улице, в центре города.
Я благодарю женщину и возвращаюсь на скамью, находящуюся напротив Сарджента.
Размышляю.
Я помню, четко помню, как была здесь с тобой, и ты подвел меня от портрета «Мадам Икс» к полотну «Звездной ночи».
Но как такое возможно? Если эти картины находятся в разных музеях.
Слава богу, я сумела отвлечься. Я больше не вижу перед собой тебя и Рейчел, то, как твой взгляд прикован ко мне, не чувствую возбуждения, отвращения и предательства.
Я загнала все эти чувства и эмоции подальше, чтобы пока я могла сосредоточиться на другом.
И потом я ощущаю твое присутствие.
‒ Я знал, что найду тебя здесь, ‒ говоришь ты тихим голосом, так схожим с гулом поездов в метро.
‒ Мне нечего тебе сказать.
Я не смотрю на тебя. Сдвигаюсь влево так, чтобы между нами возникло пространство.
‒ Плоховато. Потому что у меня есть кучу всего, что поведать тебе.
‒ Это что-то новенькое.
Вздох.
‒ Икс, ты не понимаешь...
‒ Если ты скажешь мне это еще один проклятый раз, клянусь, я закричу, ‒ шипя, говорю я.
Мне нравиться чертыхаться. От этого я чувствую себя значимой и свободной.
‒ Почему ты шпионила за мной?
‒ Не знаю. Хотела бы я этого не делать, но я рада, что сделала. ‒ Я изо всех сил стараюсь дышать ровно, игнорировать аромат твоего одеколона, как и твоего присутствия.
‒ Теперь я поняла, что значу для тебя.
‒ Ты значишь для меня больше, чем можешь себе представить, Икс.
‒ И поэтому ты не удосуживаешься даже снять одежду, когда ты со мной? Почему ты никогда не остаешься со мной после? Почему относишься ко мне как к чему-то... хрупкому?
‒ Так что, Икс? Ты хочешь, чтобы я занялся с тобой этим дерьмом? ‒ Ты произносишь это слишком громко, оглядываешься и понижаешь голос настолько, что он едва слышен. ‒ Ты хочешь, чтобы я относился к тебе так же, как и к другим девушкам? Хочешь, чтобы я кончал тебе на лицо? Хочешь, чтобы я тащил за волосы и ранил тебя? Ты этого хочешь, Икс?
Я трясу головой.
‒ Я не знаю. Не знаю, хочу ли я этого. Я не знаю, Калеб! Я просто знаю, что, наблюдая за тобой с ней, я чувствовала ревность. И злость. Мне казалось... будто ты наслаждался ею больше, чем мной. Я не хочу быть для тебя просто очередной девушкой среди множества.
‒ Я не могу дать тебе то, чего ты просишь, Икс. Ты не... Знаю, ты разозлишься, когда я скажу это, и мне жаль, но ты, в самом деле, не поймешь.
Я испускаю стон разочарования, достаточно громкий, потому что другие посетители оборачиваются в мою сторону.
‒ Тогда помоги мне понять!
‒ Как, Икс? Что я должен сказать тебе?
‒ Как на счет правды?
‒ Правды о чем? Что за правду ты хочешь знать?
‒ Правды обо мне? О нас? Почему ты удерживаешь меня там, в этом чертовом небоскребе словно... словно я Рапунцель.
Ты не отвечаешь долгое время, глядя на полотно Сарджента, в честь которого меня назвали.