Мы искренне надеемся, что два выдающихся биолога, господин Менделеев из Санкт-Петербурга и мистер Рэй Ланкастер, прославившийся в Лондоне, перенесут вышесказанное с таким же терпением, как их живые жертвы, трепещущие под их рассекающими ножами.
Для того чтобы какое-либо верование стало всеобщим, оно должно быть основано на громадном количестве фактов, имеющем тенденцию усиливаться от одного поколения к другому. Во главе всех таких верований находится магия или, если это предпочтительнее, оккультная психология. Кто из тех, кто в состоянии оценить ее огромные силы, даже по ее слабым, полупарализованным следствиям в наших цивилизованных странах, осмелится не поверить в наши дни в утверждения Порфирия и Прокла, что даже неодушевленные предметы, а именно статуи богов, могли быть заставлены двигаться и проявлять искусственную жизнь на несколько мгновений? Кто может отрицать это утверждение? Разве это те, кто ежедневно свидетельствуют своими подписями, что они видели, как двигаются столы и стулья, а карандаши пишут без прикосновения к ним? Диоген Лаэртский рассказывает нам о некоем философе Стильпоне, которого суд Ареопага изгнал из Афин за то, что Стильпон осмелился публично отрицать, что Минерва Фидия есть нечто большее, чем глыба мрамора. Но наш собственный век, после того как подражал древним в чем только мог (даже до самих их названий, а именно «сенаты», «префекты», «консулы» и т. д.), и после признания, что Великий Наполеон завоевал три четверти Европы, пользуясь принципами войны, преподанными Цезарями и Александрами, – знает гораздо больше о психологии, чем его наставники, – настолько больше, что готов отправить каждого верящего в «ожившие столы» в дом сумасшедших.
Как бы то ни было, религия древних есть религия будущего. Еще несколько столетий, и не останется никаких сектантских верований ни в одной из великих религий человечества. Брахманизм и буддизм, христианство и магометанство все исчезнут перед мощным натиском фактов. «И изолью дух мой на всю плоть», – пишет пророк Иоиль. «Истинно говорю вам… большие дела, чем эти, совершите вы», – обещает Иисус. Но это может лишь тогда произойти, когда мир вернется к великой религии прошлого, к познанию тех величественных систем, которые задолго предшествовали брахманизму и даже примитивному монотеизму древних халдейцев.
Между тем мы не должны забывать прямых последствий демонстрации тайны. Это было единственным способом, посредством которого мудрые священнослужители древности могли запечатлевать на более грубых чувствах множеств народа идею всемогущества творческой воли, или ПЕРВОПРИЧИНЫ; а именно божественное оживотворение инертной материи – души, вселяемой в нее [в материю] потенциальной волей человека, микрокосмического подобия великого Архитектора; и возможность транспортации громоздких предметов через пространство и материальные преграды.
Почему набожный римский католик должен презрительно отворачиваться от «языческих» обрядов индийских тамилов, например? Мы были свидетелями чуда святого Януария в добром старом Неаполе и видели то же самое в Наргеркойле в Индии. В чем же разница? Сгустившуюся кровь католического святого заставляют кипеть и пениться в хрустальной бутылке для удовольствия лаццарони;[1056] и с усеянной драгоценностями гробницы изображение мученика шлет лучистые улыбки и благословения собранию христиан. С другой стороны, глиняный шар, наполненный водою, ставится в раскрытую грудь бога Сурана. И в то время как падре встряхивает свою бутылку и производит свое чудо крови, индийский священнослужитель погружает стрелу в грудь бога и производит свое «чудо»; как кровь бьет струями, так и вода превращается в кровь. И христиане, и индусы впадают в экстаз при виде таких чудес. До сих пор мы тут не видим ни малейшей разницы. Но может ли быть, что язычник научился этому трюку у святого Януария?
«Знай, о Асклепий, – говорит Гермес, – что ВЫСОЧАЙШИЙ является отцом небесных богов, таким же является человек, создатель богов, которые пребывают в храмах и которые находят удовольствие в обществе смертных. Оставаясь верным своему происхождению и природе, человечество упорно добивается в этой подделке божественных сил; и если Отец Творец сотворил по своему образу вечных богов, человечество, в свою очередь, творит своих богов по своему собственному образу». – «Говоришь ли ты о статуях богов, о Трисмегист?» – «Истинно так, Асклепий, и как бы велико ни было твое пренебрежение, разве ты не осознаешь, что эти статуи наделены рассудком, и что они оживотворены душою, и что они могут совершать величайшие чудеса. Как мы можем отвергать эту очевидность, когда находим, что эти боги обладают даром предсказывать будущее, которое они заставлены сказать, будучи вынуждены к этому магическими чарами, словно через уста духовных лиц и через их видения?.. Это – чудо из чудес, что человек мог изобрести и сотворить богов… Правда, вера наших предков совершила ошибку, и в своей гордости они ошиблись по поводу истинной сущности этих богов… но все же они открыли это искусство сами. Будучи бессильными создать душу и дух, они вызывают души ангелов и демонов, чтобы вводить их в освященные статуи; путем передачи идолам своей собственной способности совершать добро, так же как и зло, они заставляют их председательствовать на своих мистериях».
Не только одна древность полна свидетельств о том, что статуи и идолы богов временами проявляли разумность и способность передвигаться. В девятнадцатом веке мы видим, как в газетах пишут о шалостях, совершаемых статуей Лурдской Мадонны. Эта милостивая леди, французская Нотр Дам, убегала несколько раз в леса, примыкающие к ее обычной резиденции, приходской церкви. Церковный сторож, обязанный выслеживать беглянку, неоднократно водворял ее на прежнее место.[1057] После этого началась серия «чудес» – исцелений, пророчествований, падений писем с неба и всякая всячина. Эти «чудеса» безоговорочно воспринимались миллионами и миллионами римских католиков, причем значительное количество их принадлежало к наиболее умным и образованным классам. И почему мы тогда не должны верить свидетельству точно такого же рода, данному современником такого же феномена, наиболее признанным и ценимым историком – Титом Ливием, например? «Юнона, не угодно ли будет вам покинуть стены Вейи и сменить эту обитель на обитель в Риме?» – осведомляется римский солдат у богини после взятия этого города. Юнона соглашается, выражая согласие кивком головы, ее статуя отвечает: «Да, такова моя воля». Далее, когда статую уносили, казалось, добавляет историк, что «она потеряла свой огромный вес», и создавалось впечатление, что она сама как бы следует за ними.[1058]
С наивностью и верой, граничащей с возвышенностью, де Мюссе храбро пускается в опасные аналогии и приводит ряд примеров как христианских, так и «языческих» чудес такого рода. Он печатает список таких ходячих статуй святых и Мадонн, которые теряют вес и передвигаются, как все живые мужчины и женщины; он приводит достоверные свидетельства классических авторов о том же самом, которые описывали свои чудеса.[1059] У него только одна мысль, одно всепобеждающее желание – доказать своим читателям, что магия в самом деле существует и что христианство побивает ее по всем статьям. Не то что чудеса последнего [христианства] были бы более многочисленными, выдающимися и внушительными, чем чудеса языческие. Совсем нет; и он, как историк, честно обращается с фактами и свидетельствами. Но его аргументы и рассуждения весьма забавны: одни чудеса совершаются Богом, а другие – дьяволом. Он стаскивает Бога и, поставив его лицом к лицу с Сатаной, позволяет заклятому врагу решительно побивать Творца. И не дает ни одного солидного убедительного доказательства по поводу различия этих двух родов чудес.
Пожелай мы узнать причину, почему он в одном случае усматривает руку Бога, а в другом – рога и копыта дьявола, ответ будет следующий: «Святая римско-католическая и равноапостольная церковь объявляет божьими чудесами только те, которые совершены ее верными сыновьями, а все остальные чудеса – сотворениями духов Ада».
Очень хорошо, но на каком основании? Нам был показан бесконечный список святых писателей; святых, которые всю жизнь сражались с бесами, и святых отцов, чьи слова и авторитет принимались как «Слово Божие» той же самой церковью.
«Ваши идолы, ваши освященные статуи являются обиталищами демонов, – восклицает святой Киприан. – Да, именно они являются теми духами, которые вдохновляют ваших пророков, оживляют внутренности ваших жертв, кто направляют полет птиц[1060] и кто, постоянно смешивая ложь с истиной, создают изречения оракулов и… совершают чудеса, так как цель их заключается в том, чтобы вы им поклонялись».[1061]
Фанатизм в религии, науке или в любом другом вопросе становится страстью и может только ослеплять наш разум. Всегда бесполезно спорить с фанатиком. И здесь мы не можем не восхититься еще раз глубоким знанием человеческой натуры, которое продиктовало мистеру Сэрдженту Коксу следующие слова, сказанные им в речи, о которой мы уже упоминали:
«Нет более фатальной ошибки, чем считать, что истина восторжествует своей собственной силой; что стоит только ее увидеть, как ее встретят с распростертыми объятиями. Фактически устремление к истине существует у очень маленького количества людей, а способность различить истину – у еще меньшего количества. Когда люди говорят, что они ищут истину, это значит, что они ищут доказательств, чтобы подтвердить какой-либо предрассудок или предубеждение. Их верования сформированы так, чтобы они соответствовали их желаниям. Они видят всё и больше, чем всё, что кажется соответствующим их желанию, и они слепы, как летучие мыши, ко всему, что идет против их желаний. Ученые ничуть не более свободны от этого недостатка, чем другие».