созданий, считают пифагорейцы, являются эманациями самых высоких сфер эфира, эманациями, ДЫХАНИЕМ, но не формами. Эфир нетленен, все философы сходятся в этом мнении; а то, что нетленно, то не подлежит уничтожению, когда оно освобождается от формы и, следовательно, может претендовать на БЕССМЕРТИЕ. «Но что же это такое, что не имеет ни тела, ни формы; что невесомо, невидимо и неделимо, что существует и в то же время его нет? – спрашивают буддисты. – Это нирвана» – таков ответ. Это НИЧТО, не место, а скорее состояние. Однажды достигнув нирваны, человек освобождается от воздействия «четырех истин»; ибо воздействие это совершается через определенную причину, а все причины уничтожаются в этом состоянии.
«Четыре истины» буддизма
Эти «четыре истины» являются основой всей буддийской доктрины о нирване. В книге «Праджна Парамита» («Совершенная мудрость») сказано, что они таковы: 1. Существование боли. 2. Порождение боли. 3. Уничтожение боли. 4. Путь к уничтожению боли.
Что является источником боли? – Существование. Рождение, старение и, следовательно, смерть неизбежны; там, где есть форма, есть и причина для боли и страдания. Сам дух не имеет формы, а поэтому и нельзя сказать, что он существует. Когда человек (эфирный, внутренний человек) достигает момента, когда он становится совершенно духовным, то есть лишенным формы, тогда он достигает состояния абсолютного блаженства. ЧЕЛОВЕК как существо объективно уничтожается, но духовная сущность с ее субъективной жизнью будет жить вечно, ибо дух нетленен и бессмертен.
По духу учений Будды и Пифагора мы можем легко понять идентичность их доктрин. Всеобъемлющая, универсальная душа, Anima Mundi, есть нирвана, и Будда, как общее имя, является антропоморфизированной монадой Пифагора. Во время пребывания в нирване, в конечном блаженстве, Будда является безмолвной монадой, пребывающей во тьме и молчании; он является также Брахмой, не имеющим формы, возвышенным, но непознаваемым божеством, невидимо объемлющим всю Вселенную. Когда он проявляется, желая запечатлеть себя в облике, понятном нашему интеллекту, назовем ли мы его аватарой, или Царем, Мессией, или пермутацией божественного духа, Логосом, Христом – все это одно и то же. Во всех случаях это «Отец», который в Сыне, а Сын в «Отце». Бессмертный дух осеняет смертного человека. Он входит в него, обнимает все его существо, делает из него бога, который нисходит в свою земную обитель. Каждый человек может стать Буддой, говорит Учение. Итак, на протяжении бесконечного ряда веков, в разные времена, мы встречаем людей, которые более или менее преуспевали, как говорят, в слиянии «с Богом», что нужно понимать как слияние со своим собственным духом. Буддисты называют такого человека архатом. Архат – следующий после Будды, и нет равных ему в науке внушения и в обладании сверхъестественными силами. Некоторые факты демонстрируют теорию на практике, как доказал Жаколио.
Даже так называемые баснословные повествования в некоторых буддийских книгах, если откинуть их аллегорический смысл, оказываются тайными доктринами, которым учил Пифагор. В палийских книгах Джатаках приведены 550 инкарнаций, или перевоплощений, Будды. Они рассказывают, что он появлялся в каждой форме животной жизни и одухотворял каждое мыслящее существо на Земле от мельчайшего насекомого до птички, животного и в конечном итоге человека, микрокосмического прообраза Бога на земле. Нужно ли это понимать дословно? Предлагается ли это как описание действительных превращений и существования одной и той же индивидуальности бессмертного, божественного духа, поочередно одухотворявшего различные виды чувствующих существ? Не должны ли мы вместе с буддийскими метафизиками понять, что, хотя существует бесконечное количество индивидуальных человеческих духов, все они вместе являются единым, как каждая капля воды из океана, выражаясь образно, может иметь индивидуальное существование, но все же со всеми остальными каплями образует океан; что каждый человеческий дух – это искра единого, всеобъемлющего света? Что этот божественный дух одушевляет цветок, кусок гранита, скалу, льва и человека?
Египетские иерофанты, как и брахманы, и буддисты Востока, и некоторые греческие философы утверждали вначале, что тот же дух, что одухотворяет частицу пыли, оставаясь в ней в латентном состоянии, одухотворяет человека, проявляя в нем высшую степень своей активности. Таковы же и доктрины о постепенном вливании человеческой души в субстанцию первичного, отчего душа, одно время, была всеобщей. Но эта доктрина никогда не предполагала уничтожения высшего духовного эго – а [имела в виду] только растворение внешних форм человека после его земной смерти, так же как во время его пребывания на земле. Кто же наилучшим образом способен передать нам тайны посмертного существования, которые так неправильно считаются непроницаемыми, – как не те люди, которые, путем самодисциплины, праведной жизни и высоких устремлений, преуспели в слиянии со своим «Богом» и имели возможность получить хотя и несовершенные, но все же проблески великой истины.[578] И эти подвижники рассказывают нам поразительнейшие истории о разнообразии форм, принимаемых развоплощенными астральными душами; форм, каждая из которых является духовной и в то же время – конкретным отображением абстрактного состояния и мыслей однажды жившего человека.
Просто абсурдно обвинять буддийскую философию в отрицании Высочайшей Сущности – Бога, бессмертия души, короче говоря в атеизме, на том основании, что в основе их доктрин лежит нирвана, означающая полное уничтожение, и Свабхават – безличное НИЧТО. Эн (или Айн) еврейского Эн-Соф тоже означает нихил, или ничто, тот, кто не есть (quo ad nos); но никто никогда не пытался обвинять евреев в атеизме. В обоих случаях истинное значение понятия ничто несет в себе идею, что Бог не вещественен и не является конкретным или видимым Существом, к которому достойно было бы применить какое-то имя или название любого объекта, понятия, известного нам на земле.
Глава IXЦиклические феномены
Как можешь ты называть безумием то, чего совершенно не понял?
Возникло это не сегодня
Или вчера, но было вечно;
Кто скажет, как оно пришло или откуда!
Вера в сверхъестественное – явление естественное, изначальное, универсальное и постоянное в жизни и истории человеческой расы. Отсутствие веры в сверхъестественное порождает материализм; материализм порождает чувственность, чувственность – социальные судороги, среди бурь которых человек снова научается верить и молиться.
Если кто-либо думает, что это невероятно, пусть он остается при своем мнении и не противоречит тем, кого такие события вдохновляют к изучению достоинств добродетели.
Значение выражения «кожаные покровы»
От взглядов Платона и Пифагора на материю и энергию мы теперь обратимся к взглядам каббалистической философии на происхождение человека и сравним их с теорией естественного отбора, провозглашенной Дарвином и Уоллесом. Может быть, мы найдем столько же оснований признавать за древними первенство и в этом направлении, как в том, о котором уже шла речь. По нашему мнению, нет нужды в более сильных доказательствах теории циклического продвижения, нежели то сравнительное просвещение, какое существовало в прежних веках и в патриархальной церкви в отношении формы Земли и движения планетной системы. Даже если бы еще не хватало доказательств, то невежество Августина и Лактанция, вовлекшее по этим вопросам в заблуждение все христианство, где оно продержалось до периода Галилея, – может послужить примером затмений, через которые человечество из века в век проходит.
«Одеяния из кожи», упоминаемые в третьей главе Книги Бытия, которые были даны Адаму и Еве, истолковываются некоторыми древними философами как означающие плотские тела, в которые, по мере продвижения циклов, облачались человеческие предки. Они (философы) утверждали, что богоподобные физические формы становились все грубее и грубее, пока не было достигнуто дно того, что можно назвать последним духовным циклом, и человечество вступило в восходящую дугу первого человеческого цикла. Затем начались беспрерывные серии циклов, или юги; точное количество лет, из которых состоит каждый цикл, или юга, остается ненарушимой тайной святилищ и сообщается только посвященным.
Как только человечество вступает в новый цикл, каменный век, которым заканчивался предыдущий цикл, – постепенно сливается со следующим, высшим веком. С каждым последующим веком или эпохой человек становится более утонченным, пока не была достигнута кульминация совершенствования, возможная в этом цикле. Затем катящаяся обратно волна времени уносила с собой только обломки, следы и признаки прогресса человечества. Цикл следовал за циклом, неуловимо переходя из одного в другой; высокоцивилизованные процветающие нации набирались мощи, достигали кульминационного пункта своего развития, шли на убыль и погасали; и когда был достигнут конечный пункт в нисходящей дуге, человечество снова оказывалось погруженным в первобытность, как при начале восхождения. Царства разрушались, нации сменяли одна другую изначала и до наших дней; расы попеременно то возвышались до высшей точки, то спускались до нижайшей в своем развитии. Дрейпер указывает, что нет основания думать, что какой-либо цикл действует сразу на все человечество в целом. Наоборот, в то время, когда люди на одной части планеты находятся в состоянии упадка, в другой части они могут быть прогрессирующими в просвещении и цивилизации.