[264], что доказывает их знание сокровенных вычислений жрецов и каббалистов, которые, так же как и главы общин ессеев, единственные знали тайну длительности циклов. Последние были каббалистами и теургами; по словам Мунка, «у них были свои мистические книги, и они предсказывали будущее»[265].
Данлэп, чьи личные исследования, кажется, были вполне успешны в этом направлении, установил, что ессеи, назареи, доситеяне и некоторые другие секты, все существовали до Христа: «Они отвергали удовольствия, презирали богатство, любили один другого и более, чем другие секты, пренебрегали браком, считая победу над страстями добродетелью», – пишет он[266].
Все эти добродетели проповедовались Иисусом; и если мы должны считать Евангелия содержащими истину, то Христос был верующим в метемпсихоз, или перевоплощение, – опять как эти же ессеи, которые, как мы видим, были пифагорейцами по всем своим доктринам и привычкам. Ямвлих утверждает, что Самосский философ[267] провел некоторое время на горе Кармил[268] с ними[269].
В своих беседах и проповедях Иисус всегда пользовался притчами и метафорами. Это опять-таки была традиция ессеев и назареев; галилеяне, жившие в городах и деревнях, насколько известно, никогда не прибегали к таким аллегорическим выражениям. Действительно, некоторые из его учеников, будучи галилеянами, как и он сам, даже удивлялись, обнаружив, что он в беседах с людьми прибегает к такой форме выражения.
«Для чего притчами говоришь им?» – часто спрашивали они [Матфей, XIII, 10]. «Для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано, – был ответ, и это был ответ посвященного. – Потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют».
Кроме того, мы находим Иисуса выражающим свои мысли еще яснее – и притом в чисто пифагорейских выражениях, – когда, произнося Нагорную проповедь, он говорит:
«Не давайте святыни псам
И не бросайте жемчуга вашего перед свиньями,
Чтобы они не попрали его ногами своими
И, обратившись, не растерзали вас».
Профессор Уайлдер, редактор «Элевсинских мистерий» Тэйлора, отмечает склонность Иисуса и Павла классифицировать свои доктрины на эзотерические и экзотерические, на Тайны Царствия Небесного «для апостолов» и «притчи» для толпы. «Мы оглашаем мудрость, – говорит Павел, – среди тех, кто совершенен» (или посвящен)»[270].
В элевсинских и в других мистериях участники всегда делились на два класса: на неофитов и совершенных. Первых иногда допускали к предварительному посвящению: к драматическому представлению цереры или души, спускающейся в Гадес[271]. Но только «совершенным» было дано наслаждаться и узнать мистерии божественного Элизиума, небесного обиталища благословенных; этот Элизиум, бесспорно, был то же, что и «Царство Небесное». Возражать или отрицать вышесказанное было бы просто закрыванием глаз на истину.
Повествование апостола Павла в его Втором Послании к Коринфянам [2 Коринф., XII, 3, 4] поразило нескольких ученых, хорошо ознакомившихся с описаниями мистических обрядов посвящения, данными некоторыми классиками, как несомненно указывающее на конечную Эпоптейю[272].
«И знаю о таком человеке (только не знаю – в теле ли или вне тела: Бог знает), что он был восхищен в Рай и слышал неизреченные слова αρρητα ρηµατα, которые человеку нельзя пересказать».
Насколько нам известно, только изредка комментаторы усматривали в этих словах намек на полные блаженства видения посвященного провидца. Но фразеология тут недвусмысленна. На эти слова, «которые человеку нельзя пересказать», намекали теми же словами и объясняли это той же причиной Платон, Прокл, Ямвлих, Геродот и другие классики. «Мы оглашаем мудрость только среди тех, кто совершенен», – говорит Павел; ясный и неотрицаемый перевод этих слов будет: «Более глубокие (или конечные) эзотерические доктрины мистерий (которые обозначены словом мудрость) мы излагаем только среди тех, кто посвящен»[273]. Также в отношении «человека», который был взят в Рай» – и который, очевидно, был сам Павел[274], – христианское слово Рай заменило слово Элизиум. Чтобы завершить доказательство, мы можем напомнить слова Платона, сказанные в другом месте, в которых указано, что прежде чем посвященный мог увидеть богов в их чистейшем свете, ему приходилось освобождаться от своего тела, т. е. выделять из него свою астральную душу[275]. Подобным же образом Апулей описывает свое посвящение в мистерии:
«Я приблизился к границам смерти и, перешагнув порог Прозерпины, вернулся, будучи пронесенным через все элементы. В глухую полночь я видел сияющее ярким светом Солнце вместе с подземными и небесными богами, и приближаясь к этим божествам, я платил свою дань преданного восхищения»[276].
Таким образом, подобно Пифагору и другим иерофантам-реформаторам, Иисус делил свои учения на экзотерические и эзотерические. Преданно следуя пифагорейско-ессейским установлениям, он никогда не садился за стол без молитвы перед едой. «Жрец молится перед едой», – говорит Иосиф, описывая ессеев. Иисус также делил своих последователей на «неофитов», «братию» и «совершенных», если мы можем судить по тому, как он их различал. Но его карьера, по крайней мере, в качестве общественного раввина, была слишком кратковременной, чтобы позволить ему учредить свою собственную регулярную школу; и за исключением, может быть, только Иоанна, кажется, что он не посвятил ни одного другого апостола.
Гностические амулеты и талисманы большей частью представляют собой символы апокалиптических аллегорий. «Семь гласных» имеют тесную связь с «семью печатями»; и мистическое имя Абраксас настолько же участвует в составе Шем Хамфирош, «священного слова», или несказуемого имени, насколько и имя, названное Словом Божиим, которое «никто не знал, кроме Его Самого» [Апокалипсис, XIX, 12], по выражению Иоанна.
Каббалистика Апокалипсиса
Трудно было бы уйти от убедительных доказательств того, что «Апокалипсис» является произведением посвященного каббалиста, когда это «Откровение» преподносит нам целые параграфы, взятые из «Книги Еноха» и «Даниила», из которых последняя представляет собой сокращенную имитацию первой; и когда, далее, мы убеждаемся, что офиты-гностики, которые целиком отвергали Ветхий Завет, как «исходящий из ниже стоящего существа (Иеговы)», признавали наиболее древних пророков, таких как Енох, и извлекали из этой книги самую сильную поддержку своим вероучениям, – тогда доказательство [этого факта] становится очевидным. В дальнейшем мы покажем, как тесно связаны все эти доктрины. Кроме того, имеется история преследования Домицианом магов и философов, которая служит таким же доказательством, как и другие, что Иоанна считали каббалистом. Так как этот апостол был включен в их число и, кроме того, выделялся среди других, то императорским эдиктом он был изгнан не только из Рима, но даже с континента. Император преследовал не христиан – как хотели бы изобразить это некоторые историки, смешивающие христиан и евреев, – а астрологов и каббалистов[277].
Против Иисуса было выдвинуто много обвинений в том, что он применяет магию египтян: одно время они нередко жили в городах, где его знали. Как сказано в Библии, фарисеи были первыми, бросившими ему в лицо это обвинение, хотя раввин Визе считает самого Иисуса фарисеем. Талмуд определенно указывает на Якова Праведного как на одного из этой секты[278]. Но последователи этой секты также известны тем, что всегда забрасывали камнями каждого пророка, который обличал их в греховных повадках, и не на этом факте мы основываем наше утверждение.
Они [фарисеи] обвиняли Иисуса – так же «правдиво», как впоследствии католическая церковь обвиняла в том же других невинных мучеников, – в колдовстве, а также в том, что он выгоняет бесов с помощью бесовского князя Вельзевула. Но Юстин Мученик, основываясь на более достоверных данных, сообщает, что люди того времени, которые не были евреями, утверждали, что чудеса Иисуса были совершены посредством магии – µαγική φαντασία – это было то же самое выражение, которым пользовались скептики, чтобы обозначить феномены творения чудес, совершаемые в языческих храмах. «Они даже отважились называть его магом и обманщиком людей», – жалуется этот мученик[279].
В «Евангелии от Никодима» (Ada Pilate[280]) евреи выставляют то же обвинение перед Пилатом. «Разве мы не говорили тебе, что он маг?»[281]. Цельс говорит о том же обвинении и, как неоплатоник, верит в него[282]. Талмудистская литература полна мельчайшими подробностями, и самым великим их обвинением является то, что «Иисус мог с такой же легкостью летать по воздуху, как другие ходить по земле»