колькими страницами ранее, наисильнейшие возможные доказательства о тождественности Вишну с Дагоном. То же самое приложимо к имени Ιαω и к его санскритскому корню, который можно проследить во всех странах. Ю или Иовис – старейшее латинское имя Бога.
«Как мужское он есть Ю-питер или Ю, отец, причем «питар» – санскритское слово, означающее «отец»; как женское он есть Ю-но или Ю, утешитель, – דוה – финикийское слово, означающее покой и удобство»[664]. Профессор Макс Мюллер доказывает, что хотя и [слово] «Диас», небо, не встречается в мужском роде в обычном санскрите, все же оно встречается в Веде, «и таким образом свидетельствует о раннеарийском поклонении Диасу, греческому Зевсу» («Веда»).
Этимология ИАО
Чтобы понять настоящее и первичное значение термина IΑΩ θ и причину, почему он стал обозначением наиболее таинственного из всех божеств, мы должны искать его происхождение в образной фразеологии всех первобытных народов. Мы должны, прежде всего, обратиться за информацией к наиболее древним источникам. В одной из Книг Гермеса, например, мы находим, что он говорит, что число ДЕСЯТЬ является матерью души и что жизнь и свет объединены в нем. Так как «число 1 (один) родилось от духа, а число 10 (десять) – от материи»[665], единство образовало ДЕСЯТЬ, ДЕСЯТЬ образовало единство»[666].
Каббалистическая гемантрия – один из методов извлечения сокрытого смысла из букв, слов и предложений – арифметична. Она заключается в применении к буквам одного слова того значения, какое они имеют как числа по внешней форме, так же как и по их индивидуальному значению. Кроме того, посредством темуры (другой метод, применяемый каббалистами) можно заставить любое слово выдать свою тайну из его анаграммы. Таким образом, мы находим, что автор «Сефер Иециры» писал одно или два столетия до нашей эры[667]: «ОДИН, дух Алахимов жизней»[668]. Также и на старейших каббалистических диаграммах десять сефиротов изображены в виде колес или кругов, и Адам Кадмон, первичный человек – в видепрямой вертикальной колонны. «Колеса и серафимы и священные твари» (chioth), – говорит раввин Акиба[669].
В другой системе той же самой отрасли символической каббалы, называемой Атхбах, которая располагает буквы алфавита парами в три ряда, все пары в первом ряду имеют числовую величину десять. А в системе Симеона Бен Шеты[670] самой верхней паре, наиболее священной из всех, предшествует пифагорейский шифр, единица и ноль, или ноль – 10.
Раз мы оценим тот факт, что среди всех древнейших народов наиболее естественной концепцией Первопричины, проявляющейся в своих творениях, – которой они не могли не приписать творения всего, – была концепция андрогинного божества; что мужское начало считалось животворным невидимым духом, а женское начало – матерью-природой, – то мы будем в состоянии понять, почему эту таинственную причину стали сначала изображать (вероятно – пиктографически) как комбинацию Альфы и Омеги чисел, десятичную дробь, а затем как IAO, трехстороннее имя, содержащее в себе глубокую аллегорию.
IΑΩ в таком случае – рассмотренное этимологически – означало бы «Дыхание Жизни», порожденное или возникшее между вертикально стоящим мужским и яйцеобразным женским принципами природы, ибо в санскрите ас означает «быть», «жить или существовать»; а первоначально оно означало «дышать». «Из него, – говорит Макс Мюллер, – из его первоначального значения дыхания, индусы образовали “асу”, дыхание, и “асура”, имя Бога, независимо от того, означало ли это дышащего или же дающего дыхание»[671]. Оно, несомненно, означало последнее. В еврейском языке «Ах» и «Иах» означает «жизнь». Корнелий Агриппа в своем трактате о «Превосходстве женщины» доказывает, что «слово Ева подсказывает сопоставление с мистическими символами каббалистов, так как имя этой женщины родственно непроизносимому Тетраграмматону, наиболее священному имени божества». Древние имена всегда гармонировали с теми предметами, которых они представляли. В отношении таинственного имени божества, о котором идет речь, до сих пор необъяснимый намек каббалистов относительно действенности буквы «h», которую Авраам [Abram] отнял у своей жены Сары [Sarah] и «поставил в середине собственного имени»[672] – становится ясным.
Возможно, что в качестве возражения будет выдвинут аргумент, что пока еще не установлено, в каком периоде древности в индийских рукописях и надписях ноль встречается впервые. Как бы то ни было, это представляет обстоятельное доказательство слишком выразительного характера, что не может не принести с собою убежденности в возможности. Согласно Максу Мюллеру, «двух слов “cipher” и “zero”[673], которые в сущности, одно… достаточно, чтобы доказать, что наши цифры заимствованы у арабов»[674]. Cipher есть арабское «cifron» и означает пустой, перевод санскритского названия ничто, «synya», он говорит. Арабы получили свои цифры из Индустана и никогда не претендовали на то, что они сами их изобрели[675].
Что же касается пифагорейцев, то нам следует только обратиться к древним рукописям «Геометрии» Боэция, написанным в VI веке, чтобы найти в пифагорейских числах[676] 1 и 0 в качестве первой и последней цифры. И Порфирий, который приводит цитаты из пифагорейского «Moderatus»[677], говорит, что числа Пифагора были «иероглифическими символами, посредством которых он объяснял идеи, касающиеся природы вещей».
Теперь, если наиболее древние индийские рукописи пока еще не выявляют следов десятеричной нотации [т. е. представления арабскими цифрами], – Макс Мюллер совсем ясно констатирует, что до нынешнего дня он обнаружил только девять букв (инициалов санскритских цифр) в них, – то, с другой стороны, у нас имеются столь же древние записи, могущие дать не хватающее доказательство. Мы говорим о скульптурах и священных изображениях в наиболее древних храмах Дальнего Востока. Пифагор получил свои знания из Индии, и мы находим, что профессор Макс Мюллер подтверждает это утверждение, по меньшей мере, настолько, что допускает, что нео-пифагорейцы были первыми преподавателями «цифровых вычислений» среди греков и римлян; что «они в Александрии или в Сирии ознакомились с индийскими цифрами и приспособили их к пифагорейской номограмме» (наши цифры). Это осторожное допущение подразумевает, что сам Пифагор знал только девять цифр. Поэтому мы могли бы с полным основанием ответить, что хотя у нас нет определенных доказательств, что десятеричная нотация была известна Пифагору, который жил в самом конце архаических веков[678], у нас все же имеется достаточно доказательств, что цифры полностью, как они приведены Боэцием, были известны пифагорейцам даже до того, как была построена Александрия[679]. Это доказательство мы находим у Аристотеля, который говорит, что «некоторые философы считают, что идеи и числа одной природы и доходят всего до ДЕСЯТИ»[680]. Мы полагаем, что этого достаточно, чтобы доказать, что десятеричная нотация была среди них известна уже по меньшей мере за четыре века до Р. X., так как Аристотель вовсе не обращается с этим вопросом так, как будто это какое-то нововведение «неопифагорейцев».
Кроме того, как мы уже ранее упоминали, изображения архаических божеств на стенах храмов сами по себе говорят о многом. Так, например, Вишну изображен в Курмаватаре (его втором аватаре) как черепаха, поддерживающая круглую колонну, на которой восседает подобие его самого (Майа, или иллюзия) со всеми атрибутами. Одна рука держит цветок, другая дубинку, третья раковину, четвертая, обычно верхняя или на правой стороне, держит на своем указательном пальце, вытянутом как цифра 1, чакру, или диск, который напоминает кольцо или колесо и который можно принять за ноль. В своем первом аватаре, Матсьяватам, когда он появляется изо рта рыбы, он изображен в таком же самом положении[681]. Десятирукая Дурга Бенгалии, десятиглавый Равана, великан; Парвати – как и Дурга, Индра и Индрани* – все обнаружены с этим атрибутом[682], который является совершенным отображением майского дерева[683].
Среди индийских храмов самыми священными считаются храмы Джаггарнатха. Это божество равно почитается всеми сектами Индии, и Джаггарнатха зовут «Владыкою Мира». Он – бог мистерий, и его храмы, наибольшее количество которых находится в Бенгалии, все имеют пирамидальную форму.
Ни одно божество не являет такого этимологического разнообразия, как IAHO, также нет иного имени, которое могло бы производиться столь различно. Лишь соединяя его с мазоретическими точками*, позднейшим раввинам удалось сделать так, чтобы Иегова читался как «Адонай» – или Господь. Филон Библский пишет его греческими буквами IΕΥΩΙΕΟΥ. Теодорет говорит, что самаритяне произносили его