В число посвященных входят и мужчины, и женщины, и церемонии носят такой своеобразный характер, что необходимо присутствие обоих полов для участия в ритуале и “работе”. “Меблировка” “молитвенного дома” и “комнаты видений” проста; и если отбросить вопрос удобства, она может состоять единственно из полоски ковра. В “Сером Зале” (это место никогда не упоминается; оно под землею, недалеко от Бейт-эд-дина) имеются богатые украшения и ценные предметы древней меблировки, изделия арабских сереброковачей, сделанные пять или шесть веков тому назад, с надписями и датами. День посвящения должен быть днем продолжительного поста с утренней зари до захода солнца зимой или до шести часов вечера летом, и сама церемония с начала до конца представляет собою серию испытаний и соблазнов, рассчитанных на испытание выносливости кандидата под физическим и ментальным давлением. Редко бывает, что кто-нибудь, кроме молодых мужчин и женщин, “выигрывает” все “призы”, так как природа иногда дает себя знать, несмотря на самую твердую волю, и неофиту не удается пройти некоторые испытания. В таких случаях испытательный стаж удлиняют еще на один год, после которого происходит новое испытание.
Среди всяких испытаний самообладания неофита имеются и следующие: отборные куски вкусно приготовленного мяса, ароматный суп, пилав и другие аппетитные блюда, шербет, кофе, вино и вода оставляются как бы случайно около него, и он на какое-то время оставляется наедине с этими соблазнительными вещами. Для души голодного и слабеющего человека это является суровым испытанием. Но еще более трудным испытанием является то, при котором из семи жриц все уходят, кроме одной, самой юной и прекрасной, и дверь закрывается и запирается снаружи, причем кандидата предупреждают, что ему дается полчаса на “размышление”. Утомленный долго продолжающимся церемониалом, ослабевший от голода, изнуряемый жаждой кандидат в посвященные испытывает сладостное расслабление после громадного усилия сдержать свою животную природу в подчинении; и этот момент уединенности и соблазна полон опасности. Юная прекрасная весталка, робко приближаясь со взорами, придающими двойной магнетизм ее словам, шепотом просит “осчастливить ее”. Горе тому, кто согласится. Сотня глаз подсматривает за ним в тайные щели наблюдения, и только невежественному неофиту кажется, что он укрыт от всех и ему представился удобный случай.
В этой системе нет никакой нечестивости, идолопоклонства или какой-либо другой действительно отрицательной черты. У них сохранились остатки того, что когда-то было величественной формой поклонения природе; под пятой деспотизма эта форма превратилась в тайный орден, спрятавшийся от дневного света и проявляющийся только при дымном мерцании нескольких горящих ламп в какой-нибудь сырой пещере или в подземной часовне. Основные догмы их религиозного учения изложены на семи “скрижалях”; вот они в общих чертах:
1. Единство Бога или бесконечная единичность божества.
2. Сущностное превосходство истины.
3. Закон терпимости к мнениям всех мужчин и женщин.
4. Уважение ко всем мужчинам и женщинам в отношении их характеров и поведения.
5. Полное подчинение велениям Бога относительно судьбы.
6. Чистота тела, ума и души.
7. Взаимная помощь при любых обстоятельствах.
Эти основы не пишутся и не печатаются. Имеется и другой набор основ; они и пишутся и печатаются с целью ввести в заблуждение неосторожных, но они нас не интересуют.
Кажется, что главным результатом посвящения было что-то похожее на ментальную иллюзию или состояние сна-бодрствования, в котором неофит видел или думал, что видит, образы людей, отсутствующих, как он знал, и в некоторых случаях даже отдаленных на тысячи миль. Я думал (а может быть, это было порождением моего ума), что вижу друзей и родственников, хотя я знал, что они находятся в штате Нью-Йорк, тогда как я находился в Ливане. Каким образом создавались такие результаты – этого я не знаю. Все это появилось в темной комнате, когда “руководитель” говорил, а в смежном “покое” раздавалось многоголосое пение; произошло это к концу дня, когда я устал от поста, хождения, говорения, пения, одеваний и раздеваний; устал от видения множества людей в различных состояниях одевания и раздевания; устал от огромного ментального напряжения и сопротивления определенным физическим проявлениям, которые возникают от инстинктивных потребностей, когда они начинают преодолевать волю; устал от напряженного внимания к происходящим сценам, надеясь их запомнить, – так что, по всей вероятности, я не годился для того, чтобы судить о каких-либо новых поразительных феноменах, а в особенности о тех – очевидно, магических – явлениях, которые всегда возбуждали во мне подозрение и недоверие. Мне известны различные применения волшебного фонаря и других приборов, и я взял на себя труд исследовать комнату, где эти “видения” мне явились; я исследовал ее в тот же вечер, на следующий день и еще несколько раз впоследствии и убедился, что в моем случае никакие механизмы и никакие другие средства не использовались, кроме голоса “руководителя и наставника”. Впоследствии несколько раз на большом расстоянии от “покоя”, например в отеле Хорнстейна в Иерусалиме, вызывались такие же самые или схожие видения. Жена сына одного известного в Иерусалиме еврейского коммерсанта является посвященной “сестрой” и может вызвать такие видения по желанию почти для каждого, кто будет жить строго по правилам ордена в течение нескольких недель, более или менее сообразуясь со своей натурой, грубой или утонченной.
Я могу с полной уверенностью сказать, что это посвящение настолько своеобразно, что его невозможно изложить в печати так, чтобы было понятно человеку, который не прошел “обработки” в “покое”. Таким образом, дать изложение этих посвящений было бы еще более невозможным, нежели [посвящений] франкмасонских. Настоящие секреты разыгрываются, а не сообщаются речью и требуют помощи нескольких посвященных.
Мне нет надобности говорить о том, что некоторые понятия этого народа, как кажется, произошли от определенных верований древних греков – например, идея, что у человека две души, и многие другие, – так как вы, вероятно, были ознакомлены с ними, когда вы проходили “верхний” и “нижний покои”. Если я ошибаюсь в своем предположении, что вы одна из “посвященных”, то извините меня. Мне известно, что самые близкие друзья часто скрывают этот “священный секрет” друг от друга; и даже муж и жена могут жить, – как мне рассказывали, в Дар-эл-Камар это имело место в одной семье – в течение двадцати лет вместе и оба ничего не знали о посвящении другого. У вас, несомненно, имеется достаточно оснований держать это в секрете.
Прежде чем покончить с этой темой, мы можем добавить, что если какой-либо посторонний человек попросит разрешения присутствовать на «четверговых» собраниях – ему никогда не откажут. Только, если он христианин, охал возьмет Библию и будет читать из нее: если он магометанин – он услышит несколько глав из Корана, и церемония на этом закончится. Они подождут, когда он уйдет, и затем, крепко заперев двери дома собраний, приступят к своим собственным обрядам и книгам, перейдя с этой целью в свои подземные святилища.
«Друзы даже больше, чем евреи, остаются своеобразным народом, – говорит полковник Черчилль[707], один из немногих честных и строго беспристрастных писателей. – Они женятся только на соплеменницах; их редко, если вообще когда-либо, обращают в другую веру; они цепко держатся за свои традиции и сводят на нет все попытки проникнуть в их тщательно охраняемые тайны… Плохая слава того калифа, которого они выставляют как своего основателя, достаточно компенсируется чистой жизнью многих, кого они почитают как святых, а также героизмом их феодальных вождей».
И все же можно сказать, что друзы принадлежат к одному из наименее эзотерических тайных обществ. Существуют другие, гораздо более могущественные и ученые, о существовании которых в Европе даже не подозревают. Существует много ответвлений, принадлежащих к великой «Материнской Ложе», которые, смешавшись с некими общинами, могут быть названы тайными сектами внутри других сект. Одною из них является секта, обычно называемая Лагхана-Шастра. Она насчитывает несколько тысяч адептов, которые рассеяны малыми группами на юге Деккана в Индии. По распространенному суеверию, этой секты боятся благодаря приписываемому ей великому умению пользоваться магией и колдовством. Брахманы обвиняют их членов в атеизме и святотатстве, ибо никто из них не соглашается признать авторитет ни Вед, ни «Ману», за исключением текстов, совпадающих с теми вариантами, которые находятся в их владении и которые они считают единственными подлинными текстами; у Лагхана-Шастра нет ни храмов, ни священнослужителей, но дважды в месяц каждый член общины должен отлучиться из дому на три дня. Народная молва, возникшая среди их женщин, приписывает эти отсутствия паломничеству, совершаемому к их местам собраний через каждые две недели. В каких-то уединенных гористых местностях, неизвестных и недоступных другим сектам, спрятавшись от взоров среди роскошной растительности Индии, они хранят свои бунгало, которые похожи на маленькие крепости, обнесенные высокими и толстыми стенами. Те, в свою очередь, окружены священными деревьями, называемыми ассоната, а по-тамильски – аррасса марам. Это – «священные рощи», первоисточники священных рощ Египта и Греции, посвященные которых также строили свои храмы внутри таких рощ, недоступных профанам[708].
Не без интереса будет узнать, что м-р Джон Яркер Младший говорит по поводу некоторых современных тайных обществ на Востоке.
«Наибольшее сходство с брахманистскими мистериями, вероятно, можно найти в очень древних “Тропах” дервишей, которые обычно управляются двенадцатью должностными лицами, причем старейший “двор” главенствует над другими по праву старшинства. Здесь главу этого “д