То же самое в отношении Аполлония Тианского. Хотя его тавматургические силы невозможно отрицать перед лицом свидетельств императоров, их придворных и населения нескольких городов; и хотя мало кто из них когда-нибудь слышал о назаретском пророке, свидетелями «чудес» которого были всего несколько апостолов, сами индивидуальности которых до сегодняшнего дня ставятся под вопрос в истории, – все же мы должны считать Аполлония «подражателем Христа».
Если среди действительно благочестивых, хороших и честных людей все еще найдется много представителей католического, православного и протестантского духовенства, у которых вера берет верх над способностью рассуждать и которые, никогда не побывав среди языческих народов, судят [о них] несправедливо только вследствие своего незнания, – то с миссионерами дело обстоит иначе. Неизменной уверткой последних является приписывание к демонопоклонству поистине христоподобной жизни индусских и буддийских аскетов и многих лам. Годы пребывания среди «языческих» народов в Китае, Татарии, Тибете и Индустане снабдили их обильными свидетельствами того, как несправедливо были оклеветаны так называемые идолопоклонники. Перед миром, который они вводят в заблуждение, миссионеры не могут оправдаться даже искренностью собственной веры, и, за немногими исключениями, можно смело перефразировать замечание Гарибальди и сказать, что: «Священнослужитель сам сознает, что он обманщик, если только он не глупец или если его не учили лгать с самого детства».
Глава VIIIИезуитство и масонство
Сыновья христиан и католиков могут обвинять своих отцов в преступлении, состоящем в причастности к ереси… хотя они могут знать, что за это их родители будут преданы смерти – заживо сожжены на костре… И они не только могут отказать им в пище, если те попытаются совратить их с католического вероисповедания, НО И МОГУТ ЗАКОННО ИХ УБИТЬ.
Наимудрейший. – Который час?
Преп. К. С. Уорден. – Первый час дня, время, когда завеса в храме была сорвана, когда тьма и ужас распространились по земле – когда свет померк – когда орудия масонства были поломаны – когда исчезла пламенеющая звезда – когда кубический камень был разбит – когда «СЛОВО» было утеряно.
Magna est Veritas et Praevalebit[774].
«Зогар» и раввин Симеон
Величайший из еврейских каббалистических трудов – «Зогар» רחז – был составлен раввином Симеоном Бен Иохаи. По мнению некоторых критиков, это было сделано за годы до христианской эры; по мнению других – лишь после разрушения храма. Однако он [ «Зогар»] был завершен только сыном Симеона, раввином Елеазаром, и его секретарем, раввином Аббой, так как труд этот настолько огромен, и предметы, в нем затронутые, настолько глубоки, что даже всей жизни этого раввина, прозванного Князем каббалистов, не хватило для выполнения этой задачи. Вследствие того, что людям стало известно, что он владеет этим знанием, а также знанием «Меркабы», которое обеспечивало получение «Слова», – над жизнью его нависла смертельная угроза, и ему пришлось бежать в пустыню, где он прожил двенадцать лет в пещере, окруженный верными учениками, и, наконец, умер там посреди знамений и чудес[775].
Но как бы объемист ни был этот труд и как бы много основных вопросов [из] тайных и устных преданий он ни содержал, он все же не охватывает их всех. Хорошо известно, что этот почитаемый каббалист никогда не передавал наиболее значительные детали своей доктрины иначе, как только устно, и то лишь очень ограниченному числу друзей и учеников, включая и своего единственного сына. Поэтому без окончательного посвящения в «Меркабу» изучение каббалы всегда будет неполным, а «Меркаба» может быть преподана только «в темноте, в пустынном месте и после многих и страшных испытаний».
Со времени смерти Симеона Бен Иохаи эта тайная доктрина осталась нерушимой тайной для внешнего мира. Передаваемая только в качестве тайны, она сообщается кандидату устно, «лицом к лицу и устами к уху».
Эта масонская заповедь, «устами к уху и слово тихим шепотом», является наследием от танаимов и древних языческих мистерий. Ее современное применение, несомненно, должно быть обязано своим происхождением неблагоразумию какого-то ренегата-каббалиста, хотя само «слово» представляет собою только «заменитель» «утерянного слова» и является сравнительно недавним изобретением, как мы далее покажем. Действительное же изречение осталось навсегда в исключительном владении адептов разных стран Восточного и Западного полушарий. Только ограниченное число среди глав тамплиеров и некоторые розенкрейцеры семнадцатого века, всегда находящиеся в близких отношениях с арабскими алхимиками и посвященными, могли, в самом деле, похвастаться, что владеют им. От седьмого до пятнадцатого века в Европе не было никого, кто мог бы претендовать на него; и хотя алхимики были и до дней Парацельса, – он был первым, кто прошел истинное посвящение, ту последнюю церемонию, которая дает адепту власть путешествовать по направлению «горящей купины» по святой земле и «сжечь золотого тельца в огне, превратить его в порошок и рассеять по поверхности воды». Истинно, эта магическая вода и «утерянное слово» оживили более чем одного из до-Моисеевых Адонирамов, Гедалиахов и Хирамов Абифов. Настоящее «слово», теперь замененное Мак Бенак* и Мах, употреблялось за века до того, как его псевдомагический эффект был испытан на «сынах вдовы» последних двух веков.
Кто был, фактически, первым действительным влиятельным масоном? Элиас Эшмол, последний из розенкрейцеров и алхимиков. Принятый в Действительное масонское Общество в Лондоне в 1646 году, он умер в 1692 году. В то время масонство не было таким, каким оно стало позднее; оно не было ни политическим, ни христианским учреждением, но было настоящей тайной организацией, которая принимала в узы товарищества всех людей, стремящихся получить бесценное благо свободы совести и избегнуть преследования со стороны духовенства[776].
Не раньше чем через тридцать лет после его смерти то, что теперь называют современным франкмасонством, увидело свет. Оно родилось 24 июня 1717 года в таверне «Эппл-три» на Чарлз-стрит, Ковент Гарден, в Лондоне. Именно тогда, как сказано в «Уложениях» Андерсона, единственные четыре ложи юга Англии избрали Энтони Сэйера первым великим мастером масонов. Несмотря на свою чрезвычайную молодость, эта великая ложа всегда требовала признания ее верховенства со стороны всего братства по всему миру, как об этом рассказала бы латинская надпись на плите, заложенной под камнем основания франкмасонского здания в Лондоне в 1775 году, если бы кто увидел ее. Но об этом мы вскоре расскажем больше.
В «Каббале» Франка автор[777], следуя ее «эзотерическому бреду», как он выражается, дает нам в добавление к переводам также свои комментарии. Повествуя о своих предшественниках, он говорит, что Симеон Бен Иохаи неоднократно упоминает то, чему «товарищи» учили в более старых трудах. И автор цитирует какого-то «Иеба старого и Хамнуна старого»[778]. Но что означают эти два «старые» и кто они были в самом деле, он нам не говорит, так как сам не знает.
Среди почитаемой секты танаимов, или, вернее, тананимов, мудрецов, находились те, кто обучал тайнам на практике и посвящал некоторых учеников в великую и окончательную мистерию. Но во втором разделе «Мишна Агига» говорится, что скрижаль содержания «Меркабы» «должна вручаться только мудрым старцам»[779]. «Гемара» еще более догматична. «Наиболее важные тайны мистерий открывались даже не всем жрецам. Они передавались только посвященным». И таким образом мы находим, что та же самая великая секретность преобладала в каждой древней религии.
Но, как мы видим, ни «Зогар», ни какой-нибудь другой каббалистический том не содержит в себе одну только еврейскую мудрость. Сама доктрина, будучи результатом мышления целых тысячелетий, является поэтому общим достоянием адептов всех народов под Солнцем. Тем не менее «Зогар» преподает больше практического оккультизма, чем какой-либо другой труд по этому предмету, не в том виде, однако, как он переведен и комментируется различными критиками, а с тайными знаками на полях. Эти знаки содержат в себе сокрытые наставления, независимо от метафизических истолкований и явных нелепостей, которым полностью доверял Иосиф, который никогда не был посвящен и поэтому выдавал мертвую букву в том же виде, в каком он ее получил[780].
Действительная практическая магия, содержащаяся в «Зогаре» и в других каббалистических трудах, доступна только тем, кто читает изнутри; христианские апостолы – по крайней мере те, о которых сказано, что они творили «чудеса» по желанию[781], – должно быть, были ознакомлены с этой наукой. Непристойно для христианина с ужасом или усмешкой взирать на «магические» геммы, амулеты и другие талисманы против «злого глаза», которые служат чарам, чтобы оказывать таинственное влияние на владельца или на лицо, которым маг хочет управлять. Еще до сих пор существует значительное количество таких зачарованных амулетов в публичных и частных коллекциях древностей. Изображения на выпуклых геммах с таинственными надписями – значение которых ставит в тупик всех ученых исследователей – приводятся многими коллекционерами.
Кинг показывает несколько таких в «Гностиках»