вдохновенных[838],… которые писали до того, как появилось франкмасонство», решил, что так как клятва была сделкой между человеком, с одной стороны, и Всемогущим Судьею, с другой стороны, а масоны все были неверные и «недостойны гражданского доверия», то их клятвы должны считаться незаконными и несвязывающими[839].
Но мы вернемся к этим «Лекциям» Робертсона и к его обвинениям против масонства. Величайшим обвинением, выдвинутым против последнего, является отвергание масонами существования личного Бога (это – по утверждению Баруэля и Робисона) и претензия на то, что они обладают «секретом сделать человека лучше и счастливее, чем сделал его Христос, его апостолы и его церковь». Если бы последнее обвинение хотя бы наполовину было правдиво, оно могло бы дать утешительную надежду, что они [масоны] действительно нашли этот секрет путем полного отрыва от мифического Христа церкви и от официального Иеговы. Но оба обвинения просто настолько же злостны, насколько абсурдны и лживы, как мы сейчас увидим.
Пусть никто не воображает, что в каких-либо наших рассуждениях по поводу масонства мы руководствуемся личными чувствами. Будучи далеки от этого, мы не колеблясь провозглашаем наше глубочайшее уважение основным целям этого ордена, и некоторые из наших наиболее ценимых друзей числятся среди его членов. Мы ничего не говорим против такого масонства, каким оно должно было быть, но обличаем его таким, каким оно, благодаря интригам духовенства, как католического, так и протестантского, начинает становиться. Якобы представляющее собою наиболее абсолютную из демократий, оно практически стало уделом аристократии, богачей и личного честолюбия. Якобы представляющее собой учителя истинной этики, оно унизилось до пропаганды антропоморфического богословия. Полуобнаженному подмастерью, поставленному перед мастером во время посвящения в первую ступень, внушают, что у дверей ложи всякие различия общественного положения сбрасываются и что самый бедный брат равен всякому другому, даже королю или принцу. На самом же деле масонское братство в каждой монархической стране превращается в подхалима для любого королевского потомка, который может соблаговолить надеть на себя когда-то символическую овчину ради того, чтобы использовать его [масонство] в качестве политического орудия.
Насколько далеко масонское братство зашло в этом направлении, мы можем судить по словам одного из его высочайших авторитетов. Джон Яркер Младший из Англии; бывший великий хранитель великой ложи Греции; великий мастер обряда Сведенборга; также великий мастер древнего и первичного церемониала масонства и Бог знает чего еще[840] сказал, что масонство ничего не могло потерять
«принятием более высокого (не денежного) стандарта членства и нравственности при исключении из “пурпурных” всех, кто насаждает обманы, притворство, исторические степени и другие безнравственные повадки» (с. 158).
И, опять, на странице 157:
«При таком управлении масонским братством, как теперь, оно быстро превращается в рай для bon vivant[841], “благотворительного” лицемера, который забывает учение святого Павла и украшает свою грудь “сокровищем благотворительности” (получив путем рассудительно произведенных пожертвований “пурпур”, он выносит суждения и назначения другим братьям, более способным и нравственным, но не обладающим такими средствами). [Также масонское братство становится раем и] для изготовителя пустяковой масонской мишуры; для жулика-коммерсанта, который мошенничает на сотни и даже на тысячи путем обращения к неопытным сознаниям тех немногих, кто действительно считаются с их О. В.; и для масонских “императоров” и других шарлатанов, которые добывают себе власть или деньги из аристократической претенциозности, которую они навязали нашему институту – ad captandum vulgus».
У нас нет никакого желания претендовать на разоблачение секретов, уже давно распродаваемых по всему миру клятвопреступными масонами. Все жизненно важное, в символических ли изображениях или в обрядах и паролях, которые применяются в современном франкмасонстве, – известно Восточным братствам, хотя кажется, что между ними нет никаких отношений и связей. Если Медея описана Овидием как «имеющая обнаженные руки, грудь и колено, с неряшливо обутой левой ногой»; и Виргилий, говоря о Дидоне, рисует эту «королеву… непоколебимую смертью, имеющую одну ногу обнаженной, и т. д.»[842], почему же тогда сомневаться, что на Востоке имеются настоящие «Патриархи священных Вед», объясняющие эзотеризм чисто индусской теологии и брахманизма так же основательно, как европейские «Патриархи»?
Но если существует несколько масонов, которые, изучив каббалистические и другие редкие труды и вступив в личные связи с «Братьями» с далекого Востока, чему-то научились из эзотерического масонства, то не так обстоит дело с сотнями американских лож. Во время написания данной главы мы совершенно неожиданно получили, благодаря любезности друга, экземпляр книги м-ра Яркера, откуда были взяты вышеприведенные цитаты. Она до краев полна учености и, что еще важней, знания, как нам кажется. Это особенно ценно в данный момент, так как она подтверждает во многих подробностях то, о чем мы говорили в этом труде. Так, например, мы читаем следующее:
«Мы полагаем, что с достаточной убедительностью установили факт связи франкмасонства с другими умозрительными ритуалами древности, так же как древность и чистоту старого английского ритуала тамплиеров семи степеней и поддельную деривацию[843] многих других обрядов оттуда»[844].
Нет надобности говорить таким высокопоставленным масонам, – хотя рядовым членам это надо знать, – что настала пора преобразовать масонство и восстановить те древние вехи, заимствованные у ранних общин, которые в XVIII веке основатели умозрительного франкмасонства посчитали заложенными в этом братстве. Больше не осталось неопубликованных секретов; орден деградирует в средство карьерного роста для эгоистов и в средство разложения – для плохих людей.
Совсем недавно большинство членов Верховных Советов Древнего и Принятого Обряда, собравшихся в Лозанне, справедливо протестуя против такого кощунственного верования, как верование в личного Бога, наделенного всеми человеческими свойствами, высказали следующие слова:
«Франкмасонство провозглашает, – как оно делало со времени своего возникновения, – существование творческого принципа под названием великого Архитектора Вселенной».
Небольшое меньшинство протестовало против этого, говоря, что «вера в творящий принцип не есть та вера в Бога, которую франкмасонство требует от каждого кандидата, прежде чем он может перешагнуть его порог».
Это признание не похоже на отрицание личного Бога. Если бы у нас осталось хотя бы малейшее сомнение по этому поводу, оно было бы полностью рассеяно словами генерала Альберта Пайка[845], возможно, величайшего авторитета нынешних дней среди американских масонов, который наиболее буйно восстает против такого нововведения. Ничто не будет лучше, как процитировать его слова:
«Этот Principe Createur – термин не новый, это только обновленный старый термин. Наши противники, многочисленные и грозные, скажут и имеют право сказать, что наш Principe Createur тождественен с Principe Genateur индийцев и египтян и может, соответственно, быть символизирован лингамом, как его символизировали древние… Принять это вместо личного Бога – значит отказаться от христианства и поклонения Иегове и вернуться к погрязанию в свинарниках язычества».
Так свинарники иезуитства, выходит, намного чище? «Наши противники, многочисленные и грозные». Этой фразой все сказано. Кто является этими грозными врагами, бесполезно спрашивать. Это – римские католики и некоторые из реформированных пресвитериан. Читая, что эти две клики соответственно пишут, мы вполне можем задать вопрос: кто из противников больше боится другого? Но что толку кому-либо выступать против братства, которое даже не осмеливается иметь свою собственную веру из боязни вызвать нарекания? И, пожалуйста, объясните, каким образом – если масонская клятва что-нибудь значит и масонские наказания считаются чем-то большим, чем фарс, – как могут противники, многочисленные или малочисленные, слабые или сильные, узнать, что делается внутри ложи, и проникнуть мимо «брата, сеющего ужас, или стража, который с мечом наголо охраняет врата ложи?» Или же этот «брат, сеющий ужас» не более грозен, чем оффенбаховский генерал Бум с дымящимся пистолетом, звенящими шпорами и высоким плюмажем? Какая польза от миллионов людей, образующих это великое братство, распространенное по всему миру, если их нельзя объединить так, чтобы оказать сопротивление всем врагам? Может ли это быть, что «мистическая связь» – не более чем веревка из песка и масонство – только игрушка, чтобы питать тщеславие нескольких лидеров, которые блаженствуют в лентах и регалиях? Является ли его власть такою же фальшивой, как и его древность? Кажется действительно так; и все же, как «даже у мух есть меньшие мухи, кусающие их», – так же имеются католические паникеры, которые притворяются, что они боятся масонства!
И все же, эти же самые католики со всем спокойствием их традиционной наглости публично угрожают Америке с ее 500 000 масонов и 34 000 000 протестантов объединением церкви и государства под руководством Рима! Опасность, угрожающая свободным институтам этой республики, как нам говорят, происходит от «логически разработанных принципов протестантизма». Нынешний военно-морской министр, уважаемый Р. У. Томпсон из Индианы, осмелившийся в своей собственной свободной протестантской стране недавно опубликовать книгу о