Некоторое время назад Эрин уложила Райли. Сегодня ей почему-то было особенно непросто оставить его сладко спать в кроватке. Обнимать его – единственное, чего она хотела эти последние несколько дней.
Вероятно, причина в официальном письме, которое она получила. В назначенный срок ей предписывалось покинуть дом, чтобы передать гостиницу и близлежащие территории в дар государству. Все столпы ее счастья развалятся в одночасье. Одно время она думала написать ответ, предложить свою кандидатуру в качестве экономки или кого-то, кто сможет присматривать за этим местом. Но она передумала.
Эрин чувствовала, что не сможет продолжать жить там, где родились и погибли все ее мечты. Невероятно трудно, потому что, несмотря на тоску, у нее с этим домом связано много хороших воспоминаний. Но жить здесь станет гораздо сложнее, мысли о Райли одержат верх.
Она собиралась заварить себе травяной чай, когда услышала шум автомобиля. Судя по всему, машина остановилась не у главного входа, а припарковалась у задней двери. Эрин взглянула на часы. Почти восемь. Кто это в такой час? Разве что решили заскочить друзья.
Хлопнула дверца машины. Она напрягла слух. Неровная, тяжелая поступь шагов к дому. У нее екнуло сердце. Так мог ходить единственный человек.
Саймон.
Ее рука взметнулась к горлу.
Что он здесь делает? Неужели отказался дать ей несколько дополнительных дней с Райли? Господи, ведь они теперь всегда будут вместе. Всю оставшуюся жизнь! Что изменят лишние две недели? Неужели она что-то упустила?
Несмотря на то что ожидала стука в дверь, Эрин подскочила и буквально заставила ноги идти. Она знала, кого увидит за дверью, но спокойствия это не добавило. Она подняла щеколду, потянула дверь. У нее засосало под ложечкой.
– Что ты хочешь?
– И тебе добрый вечер. – Саймон смотрел ей прямо в глаза.
– Я не принимаю постояльцев. Поищи другой отель.
Эрин попыталась закрыть дверь, но он не дал этого сделать.
– Я приехал не за этим. Нам нужно поговорить. Пожалуйста.
– Мы все оговорили с помощью юристов.
– Нет. Впусти меня, Эрин. Если этого не сделаешь, я останусь здесь, буду стучать, пока не откроешь.
Упрямый взгляд говорил сам за себя. Не сказав ни слова, Эрин отступила. Глазами проследила, как он входит на кухню. Туда, где несколько недель назад разнес ее надежды на куски. Его хромота теперь особенно бросалась в глаза. Эрин осеклась. Можно не думать о его комфорте, тем не менее она предложила ему присесть. Так, из вежливости.
Саймон сел на стул и растер ногу.
– Райли уже спит?
– Естественно.
– Жаль. Надеялся его увидеть.
– Вероятно, тебе следовало договориться о визите.
Эрин ничего не могла с собой поделать. Ее одолевал гнев. Она держалась за это чувство, как за единственный способ вытерпеть эту встречу. Между ними повисло молчание. Оба зашли в тупик. Саймон взглянул на нее и едва слышно вздохнул. Эрин отвернулась. Его пристальный взгляд просто невыносим. И она принялась готовить себе чай, попутно с явной неохотой спросив:
– Хочешь чего-нибудь?
Он удивился.
– Я бы не отказался от чашки кофе, спасибо.
– Кофе без кофеина?
– Лучше крепкий.
Эрин принялась совершать привычные операции, заваривая кофе. Какого черта он здесь делает?
Сделав кофе именно так, как он любит, она поставила его на стол рядом со своей чашкой чая. Вероятно, следовало пригласить его в гостиную, там было бы удобнее. Но нет. Она слишком зла на него. В конце концов, он не был желанным гостем в этом доме. Сделав глоток из своей чашки, Саймон вздохнул:
– Спасибо.
Между ними снова повисло молчание. Эрин, взяв свою чашку, с неудовольствием заметила, как дрожат руки. Не желая демонстрировать волнение, опустила ладони на колени, сжав кулаки.
– Почему ты отказалась от денег? Я ведь знаю, как они тебе нужны.
– Дело не в деньгах.
– В таком случае в чем? Это гордость? Тебе нечем гордиться, Эрин. Я знаю, что ты скоро лишишься крыши над головой. Отказ от денег – неразумное решение.
– Какая тебе разница? Ты же получил, что хотел.
На мгновение ей показалось, будто в его взгляде мелькнуло сострадание.
– Эрин, ты заслужила эти деньги. Пожалуйста, позволь мне сделать это для тебя.
– Компенсация, да? Так, кажется, это обозначено в документах? Как ты посмел? Ты действительно считаешь, что можешь вешать ценник на своего ребенка? Так, Саймон?
– Вовсе нет!
– Тогда что?
– Я хочу позаботиться о тебе. И делаю это из лучших побуждений.
– Чушь собачья, и ты прекрасно это знаешь. Если бы действительно думал о моих чувствах, ты был бы честен с самого начала. С самого начала, когда ты приехал. Тебе следовало представиться, рассказать, кто ты на самом деле, а не заставлять меня…
Она осеклась. Нет, она не позволит ему навредить ей еще больше. Он подался вперед.
– Заставить тебя – что?
– Нет. Дело вообще не во мне. И не в Райли. Ты просто пытался справиться с чувством вины из-за несчастного случая.
Он поджал губы.
– Хорошо, признаю. Теперь ты примешь деньги?
Она горько усмехнулась.
– Поверить не могу. Неужели люди вроде тебя, богатые люди, действительно считают, что это решение всех проблем?
– Неужели тебе недостаточно?
– Нет.
– Почему? Потому что ты не хочешь продавать ребенка? Ты думаешь, я пытаюсь это сделать?
Она метнула в него яростный взгляд.
– Это действительно выглядит именно так. В любом случае Райли – твой сын. Я подписала все бумаги.
Эрин прикрыла глаза, дрожа от ярости.
– Ты хоть представляешь, чего мне стоило это решение? Просто расстаться с ним? Я не собиралась становиться суррогатной матерью. Мы с мужем хотели ребенка. Каждый этап этой беременности был нашим. Райли – мой ребенок не меньше, если не больше, чем твой. Но я должна поступить так, как будет лучше для него. А он заслуживает хорошего родителя, который окружит его заботой и любовью. Не дай тебе бог хоть раз подвести его.
– Этого никогда не случится. В другом случае я бы не стал так бороться за него. Я получил урок и благодарен небесам за то, что мне дарован второй шанс. – Он в смятении провел рукой по волосам. – Послушай, я знаю, что ты его любишь, и не хочу, чтобы ты исчезала из его жизни.
Его слова звучали чудовищно разумно.
– Я никогда не хотела просто присутствовать в его жизни. Планировала быть матерью, а не просто какой-то женщиной, которая станет навещать его на выходных.
– То есть ты не хочешь видеться с ним?
– Так будет лучше для нас обоих. А если ты снова женишься? Матерью Райли станет другая женщина. Если я буду навещать его, это лишь все запутает.
– Ты это серьезно? Не могу поверить.
– Саймон, оставь меня в покое. Моего мнения я менять не стану.
– Эрин, я по-прежнему хочу, чтобы ты приняла деньги. Мне это важно. Я таким образом хоть немного заглажу мою вину. Просто назови цифру. Любые деньги, хотя мне прекрасно известно, что этого недостаточно, чтобы оправдать меня.
Нет, он точно не поймет. Между тем Саймон продолжал, не замечая тоски в ее глазах.
– Эрин, я хочу, чтобы ты взяла деньги и купила себе дом. Попробовала завести еще одного ребенка. Таким образом…
Пелена упала ей на глаза.
– Таким образом – что? Думаешь, если я заведу еще одного ребенка, это поможет мне забыть Райли? Все, что я чувствовала и переживала, пока он рос во мне? Так?
– Нет, я не это имел в виду.
– Оставь свои грязные деньги при себе!
– Неужели ты не понимаешь, что ребенок…
– Нет. К тому же для меня это исключено.
– Это не так, как если бы я предложил купить тебе щенка взамен потерянного. Я не настолько бесчувственный. Ты – замечательная мать и заслужила это. Позволь мне помочь тебе.
Когда она вновь обрела дар речи, ее голос был не громче шепота. Переплетя пальцы, Эрин крепко сжала их.
– Ты никак не сможешь помочь.
– Почему нет? Ты не хочешь? Прости, но, если ты просто злишься на меня, этого недостаточно. Эрин, приведи мне хотя бы одну причину. Настоящую причину.
Она подняла голову и заставила себя посмотреть ему в глаза, глубоко вздохнула:
– Я не могу больше иметь детей. Вот почему.
Глава 16
Саймон сидел ошеломленный. У Эрин больше не может быть детей? Почему эта информация не фигурировала ни в одном из отчетов? Он наивно полагал, что знает о ней все.
– Пожалуйста, я прошу тебя уйти.
– Я никуда не уйду, пока ты не расскажешь мне все, Эрин. Почему у тебя больше не может быть детей?
– Если я расскажу, ты уйдешь?
На ее лице отражалась боль. Он кивнул.
– Роды задерживались, и врач принял решение стимулировать их. Настаивал на кесаревом сечении, но я была непреклонна. Процесс зачатия мы проделали при помощи лаборатории, и мне хотелось, чтобы мой ребенок хотя бы родился естественно.
Обхватив чашку руками, она поднесла ее ко рту и сделала большой глоток. Поставила чашку и продолжила смотреть на нее, словно проще рассматривать чаинки в кружке, чем взглянуть ему в глаза.
– Роды проходили довольно быстро, меня стимулировали, обезболили. Мне давали команды, когда я начала тужиться, но боль стала настолько нестерпимой, что это чувствовалось даже через анестезию. Я понимала, насколько все неправильно, и сказала об этом медсестре. Прежде чем я успела что-то понять, меня уже везли в операционную. Больше я почти ничего не помню. Когда пришла в себя, мне сказали, что Райли в отделении интенсивной терапии для новорожденных. По-видимому, боль была вызвана тем, что у меня произошел открытый разрыв матки. Когда это произошло, Райли на какое-то время был лишен кислорода. К счастью, врачи действовали оперативно, и его реанимировали без каких-либо трудностей. Для ребенка все могло сложиться гораздо хуже. Ему повезло. После четырех ночей в интенсивной терапии стало ясно, что ему больше ничто не угрожает.
– А ты? – Саймон отчаянно желал знать, что дальше случилось с Эрин.