– О нет. Ты разумен, Фрай. Настолько разумен, что мне иногда даже страшно становится. Нормален до ненормальности.
Лев не сразу находит что сказать. Он хочет ответить Саю искренне, а не сказать что-то такое, что помогло бы уйти от ответа.
– Я остаюсь, – говорит он наконец, – потому что кто-то должен стать свидетелем того, что произойдет в Джоплине. Кто-то должен понять, зачем ты туда стремишься. Что бы там ни случилось.
– Да уж, – соглашается СайФай, – свидетель мне нужен. Это точно.
– Ты сейчас похож на лосося, стремящегося вверх по течению, – говорит Лев. – Что-то сокрытое внутри толкает тебя к этой точке. А внутри меня заложено желание помочь тебе туда добраться.
– Лосось, говоришь? – с сомнением переспрашивает Сай. – Я как-то видел их на фотографии. Они прыгают вверх, когда надо преодолеть порог, верно? Но наверху поджидал медведь, и рыбы прыгали ему прямо в пасть. Под фотографией была подпись, они, наверное, считали ее забавной: «Путешествие за тысячу миль заканчивается порой очень, очень плохо».
– В Джоплине нет медведей, – успокаивает его Лев. Подумав, он решает не проводить больше аналогий, потому что Сай необыкновенно умен и может распознать в любой из них дурное предзнаменование. Когда мозг, обладающий интеллектом в сто тридцать пунктов, хочет найти признаки надвигающейся беды, сделать что-либо практически невозможно.
Дни идут, и мальчики неуклонно продвигаются вперед до тех пор, пока не оказываются перед щитом с надписью: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ДЖОПЛИН. НАСЕЛЕНИЕ – 45 504 ЧЕЛОВЕКА».
30. СайТай
В голове Сая нарастает хаос. Фрай понятия не имеет, насколько все плохо. Он не может знать, как трудно вынести бесконечный поток противоречивых чувств, сменяющих друг друга, как волны в шторм, и обладающих не меньшей разрушительной силой. Они, не зная ни усталости, ни жалости, бьются в дамбу, которую он построил в голове. Когда дамба рухнет, ему конец, а рухнет она скоро. И тогда он просто сойдет с ума. Мозги потекут прямо из ушей по улицам Джоплина и стекут в канаву. Так и будет, это ясно. И вдруг этот знак: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ДЖОПЛИН». Сердце в груди Сая – его собственное, но оно так сильно бьется от волнения, словно принадлежит не ему, а тому, второму. Что будет хорошего, если случится сердечный приступ? Ничего. Его отправят в больницу, сменят сердце, и в его теле появится еще один незваный гость, с которым тоже придется считаться.
Парень, оккупировавший часть его мозга, не общается с Саем словами. Ему передаются только чувства, эмоции. Парень понятия не имеет о том, что он – только часть другого человека. Как во сне – ты что-то испытываешь, что-то знаешь, но не как наяву. Когда человек не спит, он знает и чувствует все, что творится вокруг, а от спящего многое ускользает. Так и этот парень – знает, что живет и где находится, но не понимает, что присутствует в мире не целиком. До него не доходит, что его дух живет в теле другого. Поэтому он продолжает искать в памяти Сая то, чего там нет и быть не может: воспоминания, привязки к определенным местам и обстоятельствам. Ищет нужные слова, но мозг Сая кодирует их иначе. И парень злится. Ему страшно. Грустно. Волны эмоций бьются в дамбу, но есть еще и течение, увлекающее Сая вперед. Что-то должно произойти в этом городе, но никто, кроме этого парня, не знает, что именно.
– Нам нужна карта города? – спрашивает Фрай. Вопрос выводит Сая из себя.
– Карта мне не поможет, – говорит он. – Нужно смотреть. Ходить по улицам. Карта – это карта, по ней не прогуляешься.
Они стоят на углу улицы в пригороде Джоплина. Такое впечатление, что они, как экстрасенсы, должны найти воду при помощи лозы. Оба в городе впервые и ничего о нем не знают.
– Похоже, этого места он не знает, – говорит Сай. – Пойдем на другую улицу.
Квартал сменяется новым кварталом, перекресток – перекрестком, и ничего ровным счетом не происходит. Джоплин – небольшой город, но не настолько, чтобы человек знал в нем каждый уголок.
Наконец ребята оказываются на главной улице. На ней, как и в любом другом городке, множество ресторанов и магазинов. Улица как улица, но…
– Стой! – говорит Сай.
– Что такое?
– Он знает это место. Магазинчик, где продают мороженое. У меня во рту появился вкус тыквенного мороженого. Я его терпеть не могу.
– Зато ему, думаю, нравилось.
– Да, его любимое мороженое, – кивает Сайрес. – Вот лузер.
Сай указывает рукой на магазинчик и медленно отводит ее влево.
– Вот, вот. Он идет отсюда… – объясняет он, затем так же медленно отводит руку вправо. – Купил мороженого, вышел и пошел сюда.
– Так что, пойдем туда, откуда он пришел, или туда, куда ушел?
Сай решает пойти налево, но выясняется, что они у спортивного центра. В голове мальчика появляется образ рапиры, и все становится понятно.
– Он здесь занимался фехтованием.
– Рапира – это, кстати, блестящий предмет, – замечает Фрай.
Если бы он не попал прямо в цель с этим замечанием, Сай посмотрел бы на него как на идиота. Но Фрай прав: рапиры действительно блестят. Интересно, думает он, крал ли этот парень рапиры? Ему почему-то кажется, что крал. Есть, кстати, даже такая традиция – красть рапиры у команды противника. Это один из обычаев в мире фехтования.
– Туда, – говорит Фрай, указывая направление. – Он, наверное, из школы шел, а по дороге купил мороженого. А потом пошел домой. Туда, верно?
Ответ приходит к Саю горячей волной, зародившейся в голове и прокатившейся по всему телу. Лосось? Да нет, скорее уж рыба-пила, учитывая страсть парня к рапирам. Сай чувствует, что чья-то сильная рука неутомимо тянет за леску по направлению…
– К дому, – говорит он. – Точно, домой.
На дворе ранние сумерки. По улицам бегают мальчишки и девчонки; у половины машин уже включены фары. Для всех они – пара местных парней, направляющихся по своим делам, а у ребят вечно находятся какие-нибудь неотложные дела. Никто не обращает на них внимания. Есть только одна проблема – приблизительно в квартале от них парни замечают полицейскую машину, отъезжающую от тротуара.
Пройдя мимо магазинчика мороженого, Сайрес замечает в себе перемены. Меняется походка и манера держать себя. Все мимические мышцы приходят в движение, меняя выражение лица. Брови насуплены, челюсть слегка приоткрыта. Я – больше не я, думает Сай. Незваный гость берет верх. Что делать: позволить ему прорваться на поверхность или загнать внутрь? Впрочем, момент, когда стоило начинать борьбу, уже миновал. Единственный способ покончить с этим ужасным раздвоением – дать ему сделать то, что он хочет.
Рядом какой-то парень.
– Сай, – зовет его он, и, хотя Сай понимает, что знает его, другая часть разума впадает в панику. Сай тут же понимает, в чем дело. Он закрывает глаза на мгновение и пытается убедить живущего в его голове парня, что Фрай – это друг, а не враг. Непрошеный гость, похоже, понимает, потому что паника постепенно стихает.
Дойдя до угла, Сай поворачивает налево, как будто делал это сотни раз. С трудом преодолевая дрожь, он пытается понять, о чем думает чужая височная доля. Сосредоточившись, он начинает что-то чувствовать. Нервозность, раздражение. Сай пытается облечь это чувство в слова. Сделать это просто необходимо.
– Я опоздал. Они будут сердиться. Они всегда сердятся, когда я опаздываю.
– Куда опаздываешь?
– На ужин. Они сядут за стол точно вовремя, и я должен быть на месте, иначе будут ругать. Они могли бы начать ужин без меня, но не станут этого делать. Они всегда ждут. И начинают злиться. А еда тем временем остывает. И все это по моей вине. Я всегда виноват, конечно. Я приду, сяду за стол, а они спросят: как дела? Хорошо, скажу я. Что проходили в школе? Ничего. Что я опять сделал не так? Все.
Странно. Это не мой голос, думает Сай. Звучит, как мой, та же тональность, но интонации другие. Другой акцент. Так бы я разговаривал, если бы родился в Джоплине, городе с лучшей женской баскетбольной командой.
Свернув за угол во второй раз, Сай снова видит ту же полицейскую машину. Теперь она сзади, медленно едет в том же направлении, не отставая и не нагоняя ребят. Ошибки быть не может: полицейские следят за ними. И не только они. Вторая машина стоит напротив дома, к которому они направляются. В этом доме провел детство парень, живущий в голове Сая. Получается, что это и его дом тоже. Сай стал лососем, а полицейские – медведем. И тем не менее, даже понимая это, он не может остановиться. Он должен дойти до этого дома или погибнуть на пути к нему.
Подойдя к дорожке, ведущей к дому, Сай видит, как из знакомой «тойоты», припаркованной напротив, выходят двое мужчин. Он моментально узнает их – оба папаши на месте. Они смотрят на него со смесью облегчения и тревоги. Значит, знали, куда он отправился. Знали с самого начала.
– Сайрес, – зовет его один из них, и мальчику хочется броситься к ним немедленно. Хорошо бы они просто забрали его домой, но нельзя. Домой ехать рано. Не сейчас. Родители преграждают ему путь, но, будучи людьми умными, не пытаются его поймать.
– Я должен это сделать, – говорит Сай, понимая, что голос совсем перестал его слушаться – он не его.
В этот момент полицейские выскакивают из машин, бросаются к мальчику и хватают его за руки. Сай понимает, что с таким количеством взрослых мужчин ему не справиться, и решает обратиться к родителям.
– Я должен это сделать, – повторяет он. – Прошу вас, не будьте медведем.
Папаши недоуменно переглядываются, не понимая, что он хочет сказать, но спустя пару секунд до них, видимо, доходит смысл первой части фразы, потому что они отходят в сторону и просят полицейских:
– Пожалуйста, отпустите его.
– Это Лев, – говорит Сайрес с удивлением, видя, что у Фрая хватило смелости остаться, несмотря на то что его жизнь в большой опасности. – Не трогайте его.
Папаши смотрят на Фрая с любопытством, но вскоре приемный сын снова завладевает их вниманием.
Полицейские обыскивают Сая, чтобы убедиться, что у него нет оружия. Ничего не обнаружив, они позволяют ему проследовать дальше, к дому. Но оружие у Сая все-таки есть. Это что-то тяжелое и острое. Оно прячется в глубине подсознания, но каждую секунду грозит вырваться наружу. Саю страшно, но остановиться он не может.