Кажется, всё.
Я скользнул вдоль меридиана ещё раз. Затем отдалился, оглядывая темноту тела и туман ран в поисках красных проблесков стихии огня, которая его и отравила. Ничего. Только тут и там синие искры. И это не только следы Стихиального противоядия. Но это потом.
Мгновение и я уже вне тела парня. Моргнул, беззвучно, мыслью позвал своего змея.
Ко мне. Возвращайся ко мне.
Парень застонал, зашипел сквозь зубы, но, надо отдать ему должное, не попытался отдёрнуть руку, которую только что ожёг мой змей, не использовал покров или духовную защиту, хотя находились и такие умники. Кое-кто даже чувствовал от меня угрозу, когда я начинал своё «лечение».
Змей вернулся в меня толстый, отожравшийся раза в три, а то и в четыре. Слёзы, конечно, в сравнении с тем, сколько нужно влить в тридцать седьмой узел.
Мгновение, и я снова внутри парня. Теперь в темноте тела добавились ещё и огромные синие кляксы там, где змей, спеша на мой зов, не вписывался в изгибы меридиана.
Лечу и тут же калечу. Но с этим я быстро и легко справился, проливая туман ран обычными лечебными техниками. На этот раз Лазурью, нужно же её тренировать?
И вот я снова в своём теле. Отпустил ладонь парня, довольно кивнул:
— Яд вывел, тело подлечил.
Парень скривился, принялся рассматривать тыльную сторону ладони, где вышел, раня его, мой змей воды. Недовольно буркнул:
— Очень долго.
Я уже заучено, точь-в-точь как и объяснял Пиатрий, ответил:
— Павильон лечения Пиатрия приносит свои извинения за наши малые силы и умения. Вы можете воспользоваться в следующий раз услугами более опытного и дорогого лекаря.
— Нет, спасибо, — недовольно отрезал парень. — И на тебя-то денег с трудом наскрёб.
А вот это он зря. Один раз я могу сделать вид, что не заметил, но наглеть-то зачем? Я выплеснул из тела силу напомнив:
— На вас, старший.
Парень закряхтел, с трудом удержал спину, пытаясь не поклониться мне в пояс:
— Простите, старший.
Всё с ним понятно. Тоже из тех, которые не видят моих сил и считают, что про Предводителя над моим павильоном написано лишь для того, чтобы содрать с них побольше денег.
Я и лечу таких всего три дня, а уже устал от них. Чуть иначе сжал духовную силу, отталкивая его прочь, безразлично уронил:
— Свободен, — повернувшись к своему молчаливому и безучастному помощнику, приказал. — Пусть заходит следующий. Скажешь, этот будет последний, потом я пойду в башню медитаций восстанавливать силы.
— Хорошо, старший.
Тот разговор с Нуларом пошёл мне на пользу. Наверное, Пиатрий и сам уже не рад, что намекнул мне, будто нужно просить большую плату. Стоило мне расстаться с Нуларом, как я нашёл счастливого, улыбающегося Пиатрия и, честно говоря, стёр эту довольную улыбку с его лица, выбив из него плату за свою работу в его лекарском доме не только духовными камнями.
В конце концов, никто не знает, какого размера мои средоточия. Я трачу на лечение столько же, сколько идущий с обычным размером средоточия и на этом достаточно. И пусть Пиатрий восполняет мне эту потерю, потому как даже лекари должны идти по пути Возвышения, а не раз за разом сливать свои запасы на больных.
Ну, как должны идти, никому они ничего не должны, могут. Если хотят. Я хотел. Поэтому настоял на том, что Пиатрий оплачивал мне восстановление в одной из башен медитации, принадлежащей семье Ян.
Жаль, правда, что в них так же нельзя было использовать Круговорот, а без него… Без него я успевал восполнить лишь вдвое от потраченного.
Никогда я так не страдал от своего низкого таланта в восстановлении сил. Нет, вру, страдал. Раньше, давно. Но никогда я не страдал от этого так сильно.
Сидеть буквально в центре огромного вихря силы и стихии и ощущать, как ты впитываешь лишь жалкие крохи… Обидно.
Мысли, что с этим можно сделать — были. Другое дело, что я пока не знал цены.
Но сегодня узнаю.
В комнате медитации тихо, едва слышно ударил звук гонга.
Время. Истекло.
Я открыл глаза, поднялся и шагнул к двери, на ходу оправляя халат.
Вперёд, меня ждёт аукционный дом.
И снова мне не нужен был сам аукцион, для начала стоило проверить, нет ли зелий Древних в обычных списках.
Пятый пояс. Это Пятый пояс.
Зелья Древних нашлись. Покупай хоть сейчас. Если хватит духовных камней.
Мне, конечно, не хватало, но я ещё и добытые в выходе травы не продал, даже не поговорил о них с Пиатрием, а это не дело. Ладно, вечером, а пока…
В конце концов, почему нет? Я Орзуф из Шестого пояса, из клана, который сражается с сектантами. Кому, как не мне в этом городе Ян можно продать немного сектантских вещей?
Так ничего не выбрав в списке, не поймав в кулак ни одной строчки, я вернулся в предыдущий зал, к оценщикам.
Закрыл за собой дверь, шагнул вперёд.
Несколько вдохов оценщик глядел на меня, а я глядел на оценщика.
Затем я медленно проговорил:
— Знаешь, давно завалялись трофеи с сектантов. Интересует?
Оценщик заморгал, переспросил:
— С сектантов, господин? — я лишь молча кивнул, и оценщик повёл рукой. — Прошу, господин, аукционный дом Ян готов принять любой товар.
Но выкладывал я всё равно с умом. Никаких жетонов, которые могут рассказать любому, у кого есть глаза, откуда пришли эти трофеи. Ничего, где были нанесены знаки сект. Но и без того нашлось немало барахла, которое я взял трофеем в доме мастера Указов секты Жуков и подобрал на площади.
Оценщик то и дело сверялся с книгами, внимательно оглядывал мечи, а когда дело дошло до пилюль, то и вовсе вызвал себе в помощь ещё одного человека, видимо, алхимика.
Тот пришёл не с пустыми руками. На столе появились весы, пилочки, склянки. Я привык, что обычно качество зелья или пилюли оценивали по густоте и силе аромата, но здесь этим дело не ограничивалось. То и дело оценщик стачивал крошку от пилюли и едва ли не пробовал её на вкус, затем растворял в очередной склянке, глядел на просвет и совершал прочие странные на первый взгляд вещи.
Из приятного было то, что сумма духовных камней, предназначенных для оплаты мне, всё росла и росла.
И всё равно не хватало для Малого Дыхания Тела.
Но теперь я хотя бы видел, что мне нужны будут лишь ещё два выхода. Или же один, но двойной. Две недели собирания трав, а если удачно найду поместье Древних с добычей, то и в неделю уложусь.
Невольно на моё лицо вылезла кривая усмешка. Да, Леград, а если будешь выковыривать глаза големов защитников, то тем более в неделю уложишься. Вот потому в городе Ян день за днём сотни идущих лезут на Поле Битвы и рыщут там в поисках следов Древних. Причина проста — деньги. Духовные камни, которые можно выручить за эту добычу.
— Господин, — прищурился оценщик пилюль, — вы чем-то недовольны? Уверяю вас, что аукционный дом семьи Ян дорожит репутацией, и я ни с одной пилюлей не обманул вас. Позже вы можете получить выписки с торгов, где будут указаны цены каждой проданной пилюли, — мгновение и оценщик шагнул к краю стола, опустил руку на лежавший там артефакт. — Если переводить на наши ранги, то ваши пилюли относятся лишь к янтарному рангу. Вот эти три штуки, — оценщик указал на пилюли, которые особенно долго обнюхивал и взвешивал, — оникс, не более. Клянусь.
Артефакт выпустил из себя волну зелёного света, которая на миг словно обволокла фигуру оценщика.
Я поспешил сделать свою улыбку более человеческой и приятной:
— Ни на вдох не сомневался в честности аукциона Ян. Я задумался о том, что слишком долго таскал с собой это барахло, нужно было избавиться от него давным-давно.
Оценщик пожал плечами и попытался меня утешить:
— Думаю, этот довольно редкий у нас товар уйдёт по более высокой цене, чем там, где вы его добыли, господин.
— Твоя правда, — я кивнул и коротко подвёл итог. — Это всё, что я бы хотел продать с помощью вашего аукциона.
— Аукционного дома, господин, — мягко поправил меня первый оценщик. — На сам аукцион попадут лишь два меча и один из флагов.
— Как скажешь.
Это довольно удачно даже, что они решили, будто я подозреваю обман и воспользовались артефактом. Я-то в это время потихоньку разбирался с их контрактами и Указами, пытаясь добавить свою проверку на правду. Это, наверное, подозрительно, когда оценщиков не подозревают в обмане. Но пока я лишь уверился, что могу сломать защитный амулет, а вот обойти его так и не придумал способа.
Жаль, что в записях мастеров Указов нет советов по преодоление таких амулетов, в библиотеке города такого не найдёшь, а в библиотеке Ян не поищешь, да и не зовут меня пока туда.
Уже подходя к алхимической мастерской, я вдруг задумался, что вот я не ношу над собой пустых Указов для хранения запаса души. Не ношу, чтобы не попасться случайно на глаза местным мастерам Указов, которые сразу поймут, кто перед ними. По этой причине я вообще не ношу над собой лишних печатей. Несколько штук, которые лишь изображают давно выполненные контакты и не более. Какой в них запас? Никудышний.
В общем, я выгляжу со стороны для глаз мастера Указов как обычный вольный, который всю свою жизнь не сильно лез в дела союзов и фракций, никому ничего не должен и вообще неподозрительный тип.
Это, конечно, хорошо, но не слишком ли я смело ковырялся сегодня с оценщиками? В своём ли я уме? Если и есть формации и Массивы, которые сообщают о таких действиях, то где им стоять, как не в таких местах, как аукцион и оценщики? Где ещё мастера Указов могут применить свои силы для обмана?
Пожалуй, нужно заканчивать с такими тренировками внутри города. Я ещё слишком мало знаю о Пятом поясе. Вот выйду за город, на Поле Битвы и там, я думаю, семья Ян обеспечит меня тренировками.
От слуги, что пытался предложить мне ужин, я отмахнулся, погруженный в свои мысли. Закрылся в своих комнатах, принялся медитировать, тратя две трети стихии на раскрытие узлов.
Честно говоря, можно было бы тратить и три четверти или даже больше. Пусть я и получил третью звезду, но ещё не так много у меня техник, на которые я могу тратить стихию. Суть Стихии и Поступь Роака. Если вдруг на меня нападут, то четверти моего средоточия хватит, чтобы либо победить, либо сбежать, либо проиграть.