Но привычка есть привычка. Треть запаса неприкосновенна на ночь. К счастью, в жетоне можно заниматься тысячи вдохов, там ведь на самом деле не расходуется ни духовная сила, ни стихия.
Я закрыл глаза в своей комнате, а открыл их на утёсе, под которым шелестел лес, вдохнул свежий вечерний воздух, напоенный запахами хвои и цветов, а затем вбил рядом с собой Флаг Призрака.
Едва он сгустился рядом со мной, подчиняясь моему мысленному призыву, приказал уже вслух:
— Музыкантка.
Тут же крупный широкоплечий мужчина начал истаивать, становясь уже в плечах, ниже ростом, меняя лицо.
Всё это я уже видел не раз. Но подмечал и изменения — теперь Призрак менял эти две формы быстрей, да и девушка, которой он становился, если и становилась светлей, прозрачней, то лишь ненамного.
Выходило, что она тоже стала сильней за эти месяцы. Интересное наблюдение. Понять бы ещё с чем оно связано. С тем, что я часто вызываю её, с тем, что она много играет, с тем, что основной, мой Призрак поделился с ней силами или же в том, что она сама по себе стала сильней, перехватывая власть Флага?
Последняя мысль была мне неприятна. Я ещё помнил, как Призрак едва не вырвался из-под моей власти, как раз тогда, когда в нём преобладала душа девушки, к счастью, не этой.
В общем, за этим тоже нужно приглядеть и проверить. Тогда, когда я буду уверен, что свидетелей не будет.
Пока же я привычно приказал:
— Быстрое, жёсткое, с рваным ритмом.
В общем то, что обычно я и просил для своих ночных тренировок.
Девушка поймала брошенный ей цинь, быстро подтянула струны и опустила на них пальцы.
Что ещё каждый раз заставляло меня завидовать, так это то, что каждый раз мелодия была другой. Я подозревал, что она вообще не играла какие-то заученные мелодии, а каждый раз создавала новую, уникальную, в то время как я с трудом долбился со второй.
Но время циня в моих руках придёт позже. Пока же…
Я шевельнул ногами, делая первый шаг.
Поступь Роака
Техника движения
Ранг: духовный, Качество: высокое, Созвездие: полное, стихия Вода
Условие: Открытый узел…
Шаги Роака могут помочь хозяину преследовать его жертву днями, могут сотрясать землю своей поступью, а могут и мчать своего хозяина наперегонки с ветром.
Первое созвездие духовной энергии.
Семнадцать узлов.
Первое созвездие стихии.
Пятнадцать узлов.
Техника, которая может давать в разных созвездиях три совершенно разных результата. К сожалению, пока мне был доступен только первый из них.
Преследование жертвы днями.
На деле же ничего особенного. Ну, кроме того, что скорость третьего созвездия духовной энергии даже рядом не лежала со скоростью первого созвездия стихии.
Я стал в два раза быстрей. Самое меньшее в два раза.
Сложно оценить, насколько точно. Никогда до этого я не замерял во вдохах, за сколько пробегаю, к примеру, от края до края своего утёса.
На миг я задумался, а не проверить ли сейчас, но жаль было потраченного времени, и я выбросил эту мысль из головы.
Ещё жаль было того, что описание техники в очередной раз вводило в заблуждение.
Можно было подумать, что теперь Поступь почти не будет требовать сил, но куда там. Созвездие исправно поглощало влитую в них силу и требовало ещё и ещё.
В общем, Шаги Роака, конечно, могут помочь хозяину преследовать его жертву днями, но лишь в том случае, если у хозяина большое средоточие. Как у меня.
Оставалось надеяться, что со вторым и третьим созвездием ожидания будут больше соответствовать действительности.
Сотрясать землю — это, вероятно, добавочный эффект для сражения, а мчаться наперегонки с ветром — это разменивать влитую силу на скорость. Но проверить это я смогу нескоро.
Развиваться нужно гармонично. Можно, конечно, упереться и открывать последовательно все тридцать пять узлов только для Поступи, но набор Роака силён именно своим единством, и сейчас я открываю узлы для Когтя. Тоже пятнадцать, но уже совсем других.
Три сотни Поступей Роака выполнены. Я буквально истоптал всю верхушку утёса под ритм мелодии циня.
Пора было переходить к следующему этапу тренировки.
Мысленный приказ и напротив меня появляется сразу три копии убитого Бера, главы банды Горных Медведей.
Глаза всех троих вспыхивают ненавистью и они срываются мне навстречу.
Удар первого Бера пропустить над головой, скользнуть Поступью влево, заслоняясь вторым Бером от третьего. Подпрыгнуть, оберегая ноги, скользнуть вправо, влево.
Третий Бер скалит огромные клыки, ныряет мне в ноги, пытаясь схватить и повалить. Я прыгаю навстречу, только сильней, выше, чтобы…
Ловушка. Простейшая ловушка, в которую я влетел раньше, чем уловил жар опасности.
Да, мои противники лишь тени самих себя, жалкие подделки, но это не делает их ни слабыми, ни глупыми. Вот же — сумели спрятать истинные намерения в череде обманных движений, действуют сообща.
Меня сшибло тушей первого Бера, снесло в сторону, обожгло болью от распарывающих моё тело когтей. Но я уже извернулся, уже коснулся Бера ногой, используя Опору, выворачиваясь, а через миг наполнил и Поступь.
Цинь зазвенел, застонал, словно у него порвалась струна.
Бер полетел в одну сторону, я, разбрызгивая кровь из ран, в другую, удар второго Бера, который должен был снести мне голову, пришёлся в пустоту.
Я приземлился, крутнулся на месте в тот краткий миг, когда непрерывно используемая Поступь ещё не успела толкнуть моё тело в новом шаге, задал направление и рванул обратно к Берам.
Рванул всё так же безоружным, не используя ни меч, ни Молот, ни Коготь.
Сейчас тренировка только на Поступь, только на движение.
И то, что меня так легко задели в самом начале тренировки, для меня означает лишь ещё три повторения схватки сверху. Как наказание.
А цинь гремел, звенел и ярился.
Злился и я.
Какая это по счёту тренировка движения? Двухсотая? Время в жетоне тянется очень медленно, выгодно размениваясь с настоящим временем, эта ночь уже не первая. Так где же результат? Где познание Поступи?
А его не было. Причём я уже сталкивался с таким, я уже знал, что познать техники в жетоне невозможно, но считал, что теперь всё будет по-другому. А почему я так считал? Да потому что в городе Жуков сумел в жетоне использовать совмещённую технику. Использовать одному, поэтому…
А что поэтому? Поэтому я посчитал, что всё изменилось? Что теперь не времена Приюта, что я вырос, стал сильней и сильней стал мой жетон?
Вот я вижу, что это не так. Что в Приюте я не мог познать техники в жетоне, что в городе Ян я не могу этого сделать, хотя пытаюсь уже вторую ночь.
Мгновение, короткий жест, и рвущиеся ко мне Предводители исчезли. Я опустил взгляд на пыльный камень под ногами и задумался.
Что, если я ошибался? Что, если жетон ничуть не изменился, не улучшился, не открыл мне новых возможностей, а совмещённая техника в жетоне получилась лишь потому, что так могли делать Древние и вложили это в свои обучалки, одну из которых я называю своим жетоном?
Музыкантка мягко закончила мелодию, заставив её стихнуть едва уловимыми раскатами и переборами, встала, с поклоном протянула мне цинь обратно, зная, что после схваток я всегда играю сам, разучивая новую мелодию.
Но схватки не окончены, и я не спешил принимать цинь.
Какая интересная мысль. Возможно, кстати, что причина моих неудач в освоении новых мелодий циня тоже лежит в этом. Жетон может помочь лишь на начальных порах любого навыка и умения, а вот вершины нужно познавать самому и по-настоящему, тратя на это многие дни.
Цинь я так и не принял, музыкантка так и играла всю мою тренировку в жетоне, а едва солнце поднялось над городом Ян, как я двинул во двор. Теперь я жил во внутреннем дворе, за алхимической лавкой и знал, что Пиатрий, пусть и увлечён мастерской и лекарским домом, не забывает и о Возвышении.
Едва всходило солнце, как он выходит сюда, под развесистую катальпу и медитирует, раскрывая узлы. Ну, или пытается проломить первую преграду, в которую упёрся. Таких тонкостей я, разумеется, не знаю.
— О, собрат Орзуф, ты решил присоединиться ко мне или же у тебя ко мне дело?
Сразу всё понял многоопытный Пиатрий. Я улыбнулся и приветствовал его:
— Доброе утро, — тут же признался. — Прости, собрат, но это действительно дело. На Поле я наткнулся на поляну редких трав и хотел бы сбыть их через тебя.
— Я не против, — отмахнулся тот, — это обычное дело для тех, кто работает на меня. Бывает, даже троюродных племянников приводят, просят принять их травы. Многим, конечно, я отказываю, но ты не многие, собрат Орзуф.
— Спасибо, собрат Пиатрий.
— Но ты же простишь меня, если я поручу тебя рукам моего приказчика? Сам я давно не слежу за ценами на большую часть ингредиентов, а он теперь не посмеет обмануть тебя.
— Конечно, собрат Пиатрий, я не буду отвлекать тебя от медитации.
А вот приказчика пришлось будить, и радости ему это не добавило, но мне какое дело до его страданий? Я просто выкладывал ему на стол травы, связанные в пучки, они их взвешивал, записывал именования и говорил цену.
Чаще всего я просто кивал и выкладывал следующую, хотя трижды с ценой на редкие травы не согласился, и приказчик хмуро обещал решить этот вопрос с самим Пиатрием.
Всё прошло быстро, гораздо быстрей, чем я ожидал. Видно, выволочка пошла на пользу приказчику, но теперь у меня оказалось свободное время.
Моя работа в лекарском доме Пиатрия начинается с обеда, когда схлынет первый и самой большой поток страждущих с простыми бедами, которые лечатся за осколки духовных камней.
И до обеда я решил провести время с пользой. Еда. Я уже несколько дней в городе Ян, а до сих пор перебиваюсь чем-то на бегу. И это что-то не идёт ни в какое сравнение с едой из Запечённого Быка. Вернее, с Раком в этой харчевни.
Сегодня я твёрд