я полного счастья?
Я припарковалась прямо напротив гимнастического клуба, заглотив оставшийся сок, включила сигнализацию, прихватила сумку и папку с фотографиями Морелли и закрыла машину.
Уличная жизнь вяло текла в полуденной жаре. Две проститутки стояли на углу, похоже, ждали автобус, за исключением того, что автобус по Старк Стрит не ходил. Женщины стояли там, явно скучая и в отвратительном настроении, полагаю, потому что никто не занимается покупками в это время дня. На них были дешевые пластиковые сандалии, трикотажные топы и обтягивающие шорты. Волосы их были коротко острижены и искусно вытянуты наподобие щетины. Не знаю точно, как проститутки назначают цену, но если бы мужчины платили по весу, то эти две процветали бы.
Они встали в боевую стойку, когда я приблизилась: руки на бедрах, нижняя губа выпячена, глаза открыты так широко, что стали похожи на утиные яйца.
- Эй, девушка, - выдала одна из красоток. - Что ты себе тут воображаешь? Это наш угол, сечешь?
Казалось бы, должна существовать четкая грань между тем, чтобы быть малышкой из Бурга и выглядеть как уличная проститутка.
- Я ищу приятеля. Джо Морелли
Я показала им фото.
- Кто-нибудь из вас видел его поблизости?
- Что тебе надо от этого Морелли?
- Это личное.
- Еще бы.
- Ты его знаешь?
Она сместила свой вес. Нелегкая задача.
- Может быть.
- На самом деле, мы больше, чем друзья.
- Насколько больше?
- Сукин сын сделал меня беременной.
- Беременной не выглядишь.
- Дайте мне месяц.
- Кое-что ты можешь сделать.
- Да, - согласилась я, - и первым делом найти Морелли. Ты знаешь, где он?
- Не-а.
- Знаешь кого нибудь по имени Кармен Санчез? Она работала в Стер Ин.
- Она тоже сделала тебе ребенка?
- Думаю, Морелли может быть с ней.
- Кармен исчезла, - сказала одна из проституток. - Случается с женщинами на Старк Стрит. Опасность вредного воздействия окружающей среды.
- Не хочешь ли уточнить?
- У нее одно было желание - держать свой рот на замке, вот что она хотела, -добавила другая дама. - Мы ничего не знаем об этом дерьме. И у нас нет времени болтать тут с тобой. У нас работа.
Я оглядела улицу справа и слева. Поскольку в пределах видимости объектов их работы не наблюдалось, я предположила, что мне дали старый добрый от ворот поворот. Я поинтересовалась их именами, они назвались Лулой и Джеки. Вручив им по своей карточке, я сообщила, что была бы им признательна за звонок, если они увидят Морелли или Санчез. Хотела порасспросить об исчезнувшем свидетеле, но что я могла сообщить? Простите, вы не видели парня с лицом, расплющенным сковородкой?
После я ходила от двери к двери, беседуя с народом, сидящим на верандах, опрашивая владельцев магазинчиков. К четырем у меня уже обгорел нос на солнце как свидетельство моих тщетных усилий. Начала я с севера Старк Стрит и обошла два квартала на запад. Затем перешла улицу и медленно двинулась назад. Крадучись, я миновала гимнастический клуб и гараж. Я обходила стороной также и бары. Они могли быть лучшими источниками информации, но я до смерти их боялась, и это было выше моих возможностей. Может, я была без надобности предусмотрительна, возможно, там сидели прекрасные люди, которым было дело до меня, как до крысиной задницы. Правда, я обычно не пребывала в шкуре меньшинства, и сейчас чувствовала себя, как чернокожий парень, заглядывающий под юбки белых американок в аристократическом пригороде Бирмингема.
Я покрыла южную часть, состоящую из двух с половиной кварталов, и перешла на северную сторону. Здесь по большей части находились жилые дома, и поскольку день способствовал тому, что все больше людей стремились на улицу, то продвижение мое по направлению к машине сейчас замедлилось.
К счастью, «чероки» еще стоял у бордюра, а несчастье состояло в том, что Морелли нигде не видели. Я старательно избегала смотреть на окна гимнастического клуба. Если Рамирез меня и видит, я предпочитала этого не знать. Я скрутила волосы в хвост, затылок у меня зудел. Скорей всего, он тоже обгорел. Я легкомысленно не позаботилась о защите от солнца. Обычно я рассчитываю на грязь в качестве фильтра от смертоносной радиации.
Через дорогу ко мне спешила женщина. Она была крупной комплекции, одета консервативно, с волосами, скрученными в пучок на затылке.
- Простите, - обратилась она ко мне. - Вы Стефани Плам?
- Да.
- Мистер Альфа хотел бы с вами поговорить, - сказала она. - Его офис как раз через дорогу.
Я не знала никого по имени Альфа и страстно не желала находиться под нависающей тенью Бенито Рамиреза, но женщина излучала католическую респектабельность, поэтому я решила рискнуть и отправилась следом за ней. Мы вошли в здание, следующее за гимнастическим клубом. Это был типичный дом, характерный для Старк Стрит, три этажа, закопченный фасад, темные, покрытые грязью окна. Мы поднялись в пролет лестницы на маленькую лестничную площадку. На площадке были три двери. Одна дверь была приоткрыта, и я почувствовала струю кондиционера в холле.
- Сюда, - сказала женщина, проводя меня в тесную приемную, доведенную до микроскопических размеров с помощью зеленой кожаной кушетки и большого обшарпанного стола светлого дерева. На поцарапанном конце стола валялись журналы по боксу с загнутыми страницами, а фотографии боксеров покрывали вопящие о покраске стены.
Она проводила меня во внутренний кабинет и закрыла за мной дверь. Кабинет был двойником приемной, за исключением двух окон, выходящих на улицу. Мужчина за столом встал при моем появлении. На нем были парадные брюки со складками и футболка с короткими рукавами и открытым воротом. У него было морщинистое лицо с наметившимся вторым подбородком. Его приземистая фигура еще выглядела мускулистой, но возраст уже приложил свои заботливые руки к талии и прочертил блики серого металла в его гладко зачесанных назад темных волосах. Я дала ему около пятидесяти и решила, что его жизненный путь не был усыпан розами.
Он подался вперед и протянул руку.
- Джимми Альфа. Я менеджер Бенито Рамиреза.
Я кивнула, неуверенная, как на это ответить. Моей первой реакцией было желание завопить, но вероятно, это бы свидетельствовало о непрофессионализме.
Он подвел меня к складному стулу, стоящему рядом со столом.
- Услышал, что вы вернулись на улицу, и хотел воспользоваться возможностью принести извинения. Я знаю, что произошло в клубе между вами и Бенито. Я пытался вам позвонить, но телефон был отключен.
Его извинения вызвали приступ сильного гнева.
- Поведение Рамиреза непростительно, его никто не провоцировал.
Альфа выглядел искренне смущенным.
- Никогда не думал, что столкнусь с такими проблемами, - сказал он. - Все, что я хотел – это иметь первоклассного боксера, и сейчас у меня есть один, а с ним получил язву в придачу.
Он взял небольшую бутылку со стола.
- Видите это? Я купил это по случаю.
Альфа отвинтил крышку и немного попыхтел. Приложил руку к груди и вздохнул.
- Сожалею. Я искренне сожалею, что случилось с вами в гимнастическом клубе.
- У вас нет причин для извинений. Это не ваша вина.
- Хотелось бы, что бы это было так. К несчастью, это моя проблема.
Он завинтил крышку, вернул бутылку в стол, и подался вперед, положив руки на стол.
- Вы работаете на Винни?
- Да.
- Я знаю Винни с давних пор. Его репутацию.
Он улыбнулся, и у меня создалось впечатление, что где-то на своем жизненном пути он, должно быть, слышал об утке.
Он сдержался, уставившись на свои большие пальцы рук и слегка оседая на стуле.
- Временами я не знаю, что делать с Бенито. Он неплохой парень. Но многого не понимает. Все, что он знает – это бокс. Вся эта слава – тяжкий груз для парня вроде Бенито, вышедшего из низов.
Он глянул вверх проверить, не купилась ли я. Я насмешливо фыркнула, и он распознал мое отвращение.
- Я его не оправдываю, - продолжал Альфа, лицо его выражало горечь. - Бенито совершает неоправданные поступки. Я не могу на него сейчас влиять. Он возомнил о себе. И его окружают парни, у которых мозги только в боксерских перчатках.
- В клубе было полно крепких мужиков, которые не пришли мне на помощь.
- Я с ними провел беседу об этом. Были времена, когда к женщинам относились с уважением, а сейчас ничего не уважают. Убивают, стреляя из автомобиля, наркотики… - Он затих и погрузился в собственные мысли.
Я вспомнила, что мне сказал Морелли о Рамирезе и предыдущих изнасилованиях. Альфа либо прятал голову в песок, как страус, либо был активно вовлечен в отмазывание курицы, несущей золотые яйца. Я бы поставила на страусиную теорию.
Я уставилась на него в каменном молчании, чувствуя себя, как в клетке, в его кабинете на втором этаже в этом гетто, мне требовалось основательно проветрить мозги, и я была слишком сердита, чтобы отделаться вежливым бормотанием.
- Если Бенито будет вас снова беспокоить, дайте мне знать, - предложил Альфа. - Не люблю, когда происходит нечто подобное.
- Позавчера он ночью явился в мою квартиру и пытался вломиться. Сыпал ругательствами в холле и оставил всякое дерьмо на двери. Если это случится снова, я подам заявление в полицию.
Альфа был явно шокирован.
- Никто мне не сказал. Он никого не покалечил, не так ли?
- Никого.
Альфа взял карточку со стола и накарябал номер.
- Это мой домашний телефон, - сказал он, вручая мне ее. - Если у вас будут проблемы, звоните немедленно. Если он повредил дверь, я улажу.
- Дверь в порядке. Только держите его подальше от меня.
Альфа сжал губы и кивнул.
- Вы что-нибудь знаете о Кармен Санчез?
- Только то, что писали газеты.
* * * * *
Я свернула налево на Стейт Стрит и влилась в поток транспорта в час пик. Светофор сменился, и мы дюйм за дюймом стали двигаться вперед. У меня еще было достаточно денег запастись продуктами, поэтому, минуя свою квартиру, я проехала четверть мили вниз